Питер Хутхаузен - Враждебные воды

• Название: Враждебные воды
• Автор: Питер Хутхаузен
• Издательство: Издательство: Попурри
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 985-6190-34-7, 0-312-16928-0

Трагические события на К-219 произошли в то время, когда «холодная война» была уже на исходе. Многое в этой истории до сих пор покрыто тайной. В военно-морском ведомстве США не принято разглашать сведения об операциях, в которых принимали участие американские подводные лодки.

По иронии судьбы, гораздо легче получить информацию от русских. События, описанные в этой книге, наглядно отражают это различие. Действия, разговоры и даже мысли членов экипажа К-219 переданы на основании их показаний или взяты из записей вахтенного журнала.

Действия американских подводных лодок, принимавших участие в судьбе К-219, и события, происходившие на их борту, реконструированы на основании наблюдений русских моряков, рапортов американской стороны, бесед со многими офицерами и экспертами Военно-Морского Флота США и богатого личного опыта авторов. Диалоги и команды, приведенные в книге, могут отличаться от слов, прозвучавших в действительности.

Как в каждом серьезном расследовании, авторам пришлось реконструировать события, собирая данные из различных источников. Иногда эти данные отличаются в деталях. Тем не менее все основные факты, изложенные в книге, правдивы.

---

Вахтенный журнал РПК СН К-219

В 21.30 к месту аварии подводной лодки подошли еще два судна Министерства Морского флота — “Красногвардейск” и “Бакарица”. Передана просьба командира К-219 принять на борт тела трех погибших и эвакуировать девять особо пострадавших. Для обеспечения эвакуации лодка легла в дрейф.

Для Сергея Преминина последним пристанищем стал реакторный отсек атомохода. Это самый прочный гроб, который можно себе представить. Он навсегда остался на поле боя, заслонив собой весь мир от ядерной катастрофы.

Советский теплоход “Красногвардейск”, 21.40

С подходом в район аварии подлодки, особенно когда на горизонте показался ее черный силуэт и все воочию увидели развороченную ракетную палубу и клубы ядовито-оранжевого дыма из шахты, настроение у команды теплохода и капитана Данилкина стало еще более мрачным.

Все три судна — “Бредихин”, “Бакарица” и “Красногвардейски — окружили беспомощную лодку, словно раненого кита.

— Старпом! Готовьте шлюпки к спуску. Командир лодки просит снять пораженных.

— Есть, капитан. Но я не вижу людей у них на палубе.

— Сейчас их выведут. Радист, передай на лодку — через сорок минут будем готовы к эвакуации. Какая связь с лодкой?

— Они работают открытым текстом на шестнадцатом канале УКВ.

— Ого, а как же пресловутая секретность?

— Я думаю, им наплевать на нее в данном случае. Странно, что до сих пор здесь нет американцев. Неужели они не знают?

— Хрен их знает, они всегда преувеличивают свои возможности. Но думаю, они появятся, и довольно быстро.

Штаб Атлантического флота США, Норфолк, Виргиния

Адмирал Тед Шейфер появился до начала проведения своего обычного инструктажа в шесть утра. Еще не было оживленного движения, свойственного субботнему утру, и он раньше времени добрался до главного въезда на территорию огромного комплекса, принадлежавшего ВМС США. Он успел выпить чашку черного кофе, когда к двери его кабинета подошла капитан-лейтенант Гейл Робинсон, вахтенный офицер. Она дважды постучала.

— Войдите,

— Доброе утро, адмирал.

Робинсон была хороша собой, хотя это и не означало, что она не справляется со своими обязанностями. Совсем наоборот. Она могла найти выход из самого, казалось бы, безвыходного положения и замечала то, чего не замечали другие, а Шейфер это ценил. Можно назвать это женской интуицией, хотя не стоит говорить об этом вслух слишком громко. Шейфер до сих пор не был уверен в том, как следует себя вести с офицерами-женщинами. Их было не слишком много, чтобы выработать определенный стандарт. Как специалист по разведке он знал, что недоразумения часто приводили к войнам. Они также ставили в затруднительное положение и многих офицеров-мужчин.

— Что вы приготовили мне сегодня?

Она доложила о внезапном изменении курса трех торговых судов в сторону зоны боевого дежурства “Янки”, а затем деликатно упомянула о разговоре, вернее, о его отсутствии, с подводниками.

— А что говорят в SOSUS?

— Я не направляла им запрос. Но об этом стоит подумать.

“Ты права, как никогда”, — подумал Шефер, пока она продолжала докладывать. Он вспомнил о другой аварии на советской подлодке, горевшей к северу от Англии в 1972-м. К-19, так называемая “Хиросима”. Двадцать восемь человек из ее команды заживо сгорели в кормовом отсеке. Все начиналось точно так же: торговые суда, все из советского блока, неожиданно устремились в пустынную часть океана, которая оказалась не такой уж пустынной.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— По предварительным данным, крейсер “Киров” направляется туда же. Этого мы тоже не ожидали. Это может быть связано с происходящим у Бермуд. Вполне.

— Отличная работа, — похвалил он ее и взял телефонную трубку. — Теперь мой черед.

Он проводил ее глазами, мысленно решив дать хороший отзыв о ее полном соответствии занимаемой должности.

— Управление SOSUS, — ответили на противоположном конце провода.

— У аппарата адмирал Тед Шейфер. Проведите акустический поиск в следующих зонах.

Он зачитал их вахтенному офицеру SOSUS. За пять минут суперкомпьютеры “Крей” проанализировали миллионы сигналов и нашли нужный адмиралу Шейферу.

— Сэр, — сказал глава SOSUS, — мы зарегистрировали там очень сильный звуковой сигнал. Его источником, безусловно, является К-219. У нас есть запись. Сначала сигнал тревоги, затем сильный грохот. Похоже на мощный взрыв.

— Прекрасно. Следите за ней, — сказал Шефер. — Через каждый час докладывайте об изменениях оперативной обстановки.

Следующий звонок был в отдел операций подводных лодок в SUBLANT; святая святых подводной мафии.

— С вами говорит адмирал Шейфер. Кто там у нас в компании с К-219?

Пауза была достаточно продолжительной, чтобы вывести Шейфера из себя. Иногда можно и прикрикнуть:

— Вам задал вопрос заместитель начальника разведслужбы при главнокомандующем ВМФ в Атлантическом океане, мистер!

— “Аугуста”, адмирал. Лодка капитана первого ранга Джеймса Вон Сускила.

Одна из новейших торпедных подлодок во всем флоте под командованием одного из самых дерзких капитанов. Они были созданы друг для друга.

— Очень хорошо. От него что-нибудь поступило за последние сутки?

— Ему предписано…

— Мне известны его предписания. Я задал вопрос.

— Я могу проверить, адмирал,

— Блестящая идея. — Он нажал на рычаг и позвонил в оперативный отдел CinCLANRDLT. Он предложил поднять в воздух Р-ЗС “Орион” с базы морской авиации на Бермудах и провести воздушную разведку. Это делалось в обход упрямых подводников и могло сработать.

Президент Рейган находился в Кемп-Дэвиде. Министр обороны планировал заграничную поездку в связи с предстоящей встречей в верхах в Исландии. Если К-219 попала в такую же передрягу, как и “Хиросима” в семьдесят втором, о выходных в Вашингтоне можно забыть.

К-219

Если в кормовых отсеках еще как-то удавалось поддерживать сносные условия путем вентилирования в атмосферу, то в третьем отсеке, особенно в центральном посту, работать стало невозможно. Люди уже более пяти часов находились в средствах защиты. Все мыслимые нормативы давно истекли. И хотя никто и не думал жаловаться, тем более впадать в панику, чувство обреченности постепенно овладевало всеми.

Первыми это поняли командир и механик.

— Пульт ГЭУ! Капитульский! Что с реактором? Мокрый от пота, похожий на чудовище в своей маске, Капитульский давно утратил чувство реального времени. Как роботы, он и его подчиненные продолжали контролировать работу последнего реактора, обеспечивая агонизирующую лодку электроэнергией. Хотя лодка лежала в дрейфе и турбина стояла, она все еще была готова к даче хода. Но понадобится ли это?

— Мы контролируем реактор, но… Теперь, я думаю, он не нужен. Потому что с ним может произойти то же самое, что и с первым. Причем в любой момент.

— Вы сможете обеспечить вывод ГЭУ и расхолаживание реактора?

— Сейчас — да. Пока еще да.

— Если я правильно понял тебя, его надо глушить, и прямо сейчас?

— Так точно. Прямо сейчас.

При этом никто из них старался не думать о том, что произойдет, если они, а точнее автоматика, не сумеют заглушить оставшийся в работе реактор. Ведь в седьмой отсек войти уже невозможно!

— Так… Ну, хорошо. Готовьтесь к выводу установки…

23.15 Начата подготовка к выводу из действия ГЭУ левого борта.

Сейчас только в центральном и на пульте ГЭУ знали, что грозит им всем, если автоматика не сработает. За время аварии командир пережил уже многое, но этот момент был одним из наиболее критичных.

Когда-то Геннадий отмечал в записной книжке каждый ввод и вывод ядерной установки, но давно сбился со счета. Теперь он не имел права ошибиться, поскольку никто не сможет исправить его ошибку. Обычная, многократно выполняемая работа превратилась в проблему номер один.

Поэтому каждый про себя произнес: “Слава Богу!”, когда услышал доклад с пульта:

23.30 — Сброшена защита реактора левого борта. Левый реактор заглушен всеми штатными поглотителями. Установка переведена в режим расхолаживания.

По погасшему, но через минуту восстановленному освещению стало ясно, что какое-то время аккумуляторная батарея, расположенная в первом и втором отсеках, позволит им продержаться. Кроме освещения батарея обеспечивала работу основных механизмов и, главное, насосов охлаждения обоих реакторов. Проблема ядерной безопасности была решена окончательно. Но что будет дальше? Как говорит штурман Азнабаев, проблемы надо решать по мере их поступления.

Очередная проблема не заставила себя ждать. Ровно через пять минут произошло короткое замыкание и возгорание пусковой станции гребных электродвигателей в десятом отсеке. И, хотя оно тут же было ликвидировано, стало ясно, что в кормовых отсеках больше делать нечего. Да и в носовых, пожалуй, тоже…