Мэнли Веллман - «И косматые будут скакать там...»

• Название: «И косматые будут скакать там...»
• Автор: Мэнли Веллман
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91377-046-2

Детектив в викторианском стиле, в котором Тэлбот, специалист в области выявления медиумов-мошенников, вместе со своим другом, доктором Зобергом, посещают спиритический сеанс, в результате которого в наш мир попадает оборотень…

---

Мэнли Уэйд Веллман «И косматые будут скакать там…»[1]

Мэнли Уэйд Веллман (Manly Wade Wellman) написал более семидесяти пяти книг и двухсот рассказов, многие из которых были опубликованы в популярных журналах 1930 — 1940-х годов. Он дважды получал Всемирную премию фэнтези (World Fantasy Award), а лучшие рассказы писателя представлены в сборниках «Кому страшен дьявол?» (Who Fears the Devil?), «Худшее еще впереди» (Worse Things Waiting), «Одинокие бдения» (Lonely Vigils) и «В низине» (The Valley So Low).

Классическая новелла об оборотнях, которая следует ниже, была первоначально опубликована в журнале «Мистические рассказы» (Weird Tales) за 1938 год под псевдонимом Ганс Т. Филд. На одной из иллюстраций Виргила Финлея в этом издании Веллман изображен бьющим кулаком по оборотню (так его себе представлял Финлей). Автор счел, что это совсем на него не похоже, но с художником они никогда не встречались. Финлей подарил рисунок Веллману, который несколько лет спустя передал его Карлу Эдварду Вагнеру.

В рассказе «И косматые будут скакать там…» вновь повествуется о подвигах исследователя оккультного, судьи Кейта Хилари Персиванта, приключения которого ранее появлялись в антологии «Вампиры»…

Предисловие

Сэр, к чему излишние слова?" — написал однажды сэр Филип Сидни,[2] бросая вызов противнику. Настоящее повествование будет воспринято как вызов огромной армией скептиков, к числу которых и я когда-то принадлежал. Поэтому я пишу открыто и кратко. Если мой рассказ в некоторых местах покажется неровным, то это потому, что рука, которая пишет его, все еще дрожит от недавно пережитого мною волнения.

Если перенести метафору с дуэли на военные действия, то это первое орудие из тех, что должны выстрелить. В это же время под присягой готовятся заявления всех тех, кто пережил странное и в некоторой степени невероятное приключение, о котором я расскажу. После этого все выдающиеся специалисты по медиумам в стране, да и некоторые в Европе, примутся за свои исследования. Хотел бы я, чтобы мои друзья и братья маги, Гудини и Терстон,[3] дожили до этого дня, чтобы помочь им.

Должен сразу же извиниться за то, что в моем рассказе будет много личного. Кому-то это может показаться погрешностью против хорошего вкуса. Мое скромное оправдание заключается в том, что я был не только наблюдателем, но и участником во всей этой драме, пусть и неискушенным.

Если же мне скажут, что я повествую о том, чего, но мнению многих, быть не может, то позвольте мне заранее улыбнуться. И сейчас, и раньше происходили вещи, которые не подчиняются законам пробирки и формулы. Могу лишь еще раз сказать, что я пишу правду и мой рассказ подтверждают мои товарищи по приключению.

Тэлбот Уиллс 15 ноября 1937 г.

I "Почему бремя доказательства должно ложиться на спиритов?"

— Вы не верите в психические явления, — повторил доктор Отто Зоберг, — просто потому, что вы в них не верите.

Он произнес это с деланой любезностью, сидя в самом удобном кресле моего гостиничного номера. Хотел бы я, в свои тридцать четыре года, обладать его здоровьем и шармом — он, будучи на двадцать лет меня старше, при своей поджарой худобе казался таким крепким, таким ухоженным, включая твидовый костюм, бороду, сходящиеся брови, так четко произносил слова, несмотря на акцент, что невольно вызывал восхищение. Доктор Зоберг — и это совершенно очевидно — в свою очередь испытывал симпатию по отношению ко мне и даже восхищался мною, и я еще раз пожалел, что не ответил ему комплиментом на комплимент.

— Я знаю, что вы выступаете на сцене как маг… — начал он снова.

— Выступал когда-то, — поправил я его несколько мрачно.

В начале карьеры я заработал немало денег и обратил на себя внимание публики, но, после того как миновало ощущение новизны, мое отношение к шоу-бизнесу изменилось. Мистик Талбото — впечатляющее сценическое имя, но безвкусное. Лучше быть Тэлботом Уиллсом, лектором и специалистом в области выявления медиумов-мошенников.

В течение шести лет доктор Отто Зоберг, мастер спиритизма и лучший специалист-медиум, был моим соперником и товарищем. Впервые мы встретились во время дискуссии, проводившейся под покровительством Общества физических исследований в Лондоне. Я тогда был молод, полон энтузиазма, но легкомыслен, и мне почти не давали сказать слово и поделиться своими мыслями. Но доктор Зоберг одобрил мои аргументы, а также мое краткое выступление и милостиво пригласил меня на поздний ужин. На следующий день от него пришел подарок — редкие книги и журналы по интересующим нас обоих вопросам. Во время нашей следующей словесной дуэли я смог немного наверстать упущенное в прошлый раз, и он, смеясь, поздравил меня с тем, что я эффективно использовал материалы, которые он мне прислал. После этого мы стали официальными противниками в мире оккультной науки и неразлучными товарищами в жизни. И сейчас мы ездим по Соединенным Штатам, дискутируем, устраиваем выставки, посещаем медиумов. Вечерняя программа, прежде чем среди вашингтонской публики не стали появляться высокие чиновники, завершалась по взаимной договоренности ничьей, а после этого мы вступали в миролюбивую перебранку.

— Доктор, прошу вас, — умоляюще проговорил я, предлагая ему сигарету, — оставьте свои обвинения в упрямстве, когда мы будем выступать на сцене.

Он отстранил мою руку с пачкой сигарет и взял в рот жуткого вида черную сигару с обрезанными концами.

— Я бы этого не сказал здесь или на публике, не будь это правдой, Тэлбот. А вот вы насмехаетесь даже над телепатией и, пожалуй, не верите во внушение. Э, да вы хуже Гудини.

— Гудини был совершенно искренен! — едва не вскипел я, ибо знал этого блестящего и доброжелательного принца чародеев, великого мастера по изобличению мошенников и восхищался им.

— Э, ну конечно-конечно, — кивнул Зоберг, склонившись над горящей спичкой. — Я и не говорил, что это не так. И тем не менее он отрицал доказательство — доказательство, каким был сам. Гудини был великий мистик, медиум. Он и сам не ведал, какие чудеса способен творить.

Я уже слышал это и от Конан Дойля, и от Зоберга, но промолчал. Зоберг продолжал:

— Быть может, Гудини боялся — если что-то и могло испугать такого смелого и мудрого человека, то это исходило изнутри. И поэтому он даже не прислушивался к доводам. — Неожиданно он стал серьезным. — Но ему-то было лучше знать, да-да. Однако он оказался таким же упрямцем, как и вы.

— Не думаю, что обо мне можно такое сказать, — снова возразил я.

Сигара дымилась, и я закурил сигарету, чтобы внести и свою лепту в пороховые облака.

В холеной бороде сверкнули белоснежные зубы, Зоберг дружелюбно улыбнулся и снова кивнул, на этот раз с откровенным восторгом:

— О, да на вас можно надеяться, Уиллс, если не приходится рассчитывать на Гудини.

Так он раньше не говорил, во всяком случае так откровенно. Я улыбнулся ему в ответ:

— Я давно хотел, чтобы мне показали, как это происходит. Познакомьте меня с настоящим, неподдельным, выходящим за рамки нормального явлением, доктор. Дайте мне возможность самому во всем разобраться, и я с радостью пополню ряды поклонников спиритизма.

— Э, да вы всегда так говорите! — взорвался он, ничуть, впрочем, не гневаясь. — Почему бремя доказательств должно ложиться на спиритов? Как вы можете доказать, что духи не живут, не двигаются, не действуют? Посмотрите, что говорит об этом Эддингтон.[4]

В течение пяти лет, — напомнил я ему, — я предлагал приз в пять тысяч долларов любому медиуму, спиритические чудеса которого я не смог бы повторить, прибегнув исключительно к ловкости рук.

Он сделал движение своими длинными пальцами, точно хотел, чтобы я не слышал этих слов.

— Это совершенно ничего не доказывает, Уиллс. Отдавая должное вашему мастерству, уж не думаете ли вы, что ловкость рук — единственный способ показывать чудеса? А может, наилучший?

— За последние несколько лет я разоблачил несколько знаменитых медиумов, примерно по одному в месяц, — отрезал я. — И все они оказались грубыми мошенниками.

— Потому что они были нечестны? Или же нечестны все? — вопросил доктор. — Что конкретно смогло бы вас убедить, мой друг?

Я задумался на минуту, глядя на него сквозь облако дыма. Ни одного седого волоска… а у меня, хоть я и на двадцать лет моложе, уже по несколько на каждом виске. Я не уставал восхищаться его бородкой клинышком — я завидовал ей, ведь и я, маг, мог бы отрастить нечто подобное. И тут мне пришла мысль:

— Я бы хотел присутствовать при материализации, доктор. Эктоплазма,[5] видимая, материально ощутимая, в пустой комнате без занавесок и шкафов, все двери закрою я сам, медиум и свидетели в наручниках. — Он хотел было что-то сказать, но я поспешно договорил: — Знаю, что вы хотите сказать, что я видел несколько впечатляющих эктоплазм. Может, и так, но ни одна не контролировалась научно и непредвзято. Нет, доктор, если уж нужно меня убедить, то я должен выставить условия и сам все расставить на сцене.