Филлис Уитни - Шепчущий мрак

• Название: Шепчущий мрак
• Автор: Филлис Уитни
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00765-9

Когда молодая журналистка Ли Коллинз, героиня романа "Шепчущий мрак", узнала от отца тайну своего рождения, она была вне себя от негодования. Бывшая голливудская кинозвезда Лора Уорт — ее родная мать. Но почему она отказалась от дочери, почему оставила ее без материнской ласки? Девушка решает отыскать Лору Уорт, чтобы узнать все от нее самой. Правда оказывается горькой. Кинозвезду сочли причастной к убийству известного режиссера. И теперь девушке нужно выяснить только одно — кто же был убийцей. Героиня романа «Колумбелла», школьная учительница Джессика Аббот, тоже занимается расследованием — выясняет причину смерти хозяйки дома, в который она приехала погостить. Неужели ее убил человек, которого она любит?

---

Теплый красный цвет в ее руках приковал мой взгляд.

— Что вы этим хотите сказать?

Она долго смотрела на меня. Затем, перебросив платье через руку, пересекла комнату и подошла к длинному столу, на котором были свалены в кучу большие альбомы с газетными вырезками. Наподобие тех, в которые Рут собирала хвалебные статьи о моем отце и рецензии на его фильмы.

Вырезки из газет, на которые указала Ирена, относились к Майлзу Флетчеру и его сестре. В них сообщалось о том, как их обоих допрашивали относительно подробностей той ночи, когда был убит Кэс Элрой. Отчеты были разные, но факты одни и те же. Во время убийства Майлз вместе с сестрой находился в театре. У него было железное алиби.

— Во всех этих отчетах говорится одно и то же, — сказала я. — А куда вы, собственно, клоните? Зачем вы мне их показали?

Ирена скривила губы, раздраженная моей тупостью:

— Я всегда с сомнением относилась к этим отчетам. Что-то в них не так. Я не верю показаниям миссис Жаффе.

— Но их видели вместе в театре в тот вечер. И были свидетели. В театре были их друзья и другие люди, которые подтвердили их показания.

— Ничего не стоит выскользнуть из театра, — возразила Ирена. — Смешаться с прохожими…

— Нет. В театре была какая-то женщина. Она утверждает, что видела их вместе в течение всего спектакля.

— Какая-нибудь пациентка доктора Флетчера, — пренебрежительно усмехнулась Ирена.

— Пусть так, но отсюда вовсе не следует, что она солгала. Лжесвидетельство — дело серьезное. А почему, собственно, у вас возникли такие подозрения?

— Мисс Уорт говорила со мной, — пояснила Ирена. — Когда я только что познакомилась с ней, она много рассказывала об этом. Ее это мучило, и она снова и снова возвращалась к одному и тому же: как это произошло? Что случилось в ту ночь на съемочной площадке?

— Она подозревает, что Майлз не весь спектакль просидел в театре? -

Быстрым, порывистым движением Ирена отобрала у меня альбом и, захлопнув его, отнесла на место.

— Вы журналистка, — бросила она через плечо. — Впрочем, зачем мне давать вам такие сведения? Все равно никто их не опубликует. Не о чем и толковать.

— Но ведь я как-никак прихожусь Лоре дочерью. Вы забываете об этом.

Она устремилась ко мне через всю комнату, пытливо всматриваясь в мое лицо и как бы подвергая сомнению увиденное.

— Но вы не из тех, как я полагаю, дочерей, кто любит свою мать и дорожит ею?

— А как я могла быть такой? — всплеснула я руками. — И разве она заслуживает такой преданности?

— Вы спрашивали меня о миссис Жаффе. Я сказала только, что она слишком явно ищет улики и слишком громко рассуждает о них. И я объяснила вам причину. Вот и все. Дело-то закончено.

— Кончено и забыто. И больше никто не вспоминает о нем?

— Мисс Уорт не может о нем забыть. Ее преследует прошлое. Правда освободит ее или убьет, но она все еще пытается разгадать эту тайну.

— Как странно вы говорите! — удивленно воскликнула я. — Правда освободит ее или убьет. Ведь это было так давно, прошло много лет.

Пожав плечами, Ирена вернулась к сундуку с карминным платьем, переброшенным через руку.

- Наверное, она считает себя виноватой. Я думаю, ее мучают угрызения совести. Она считает себя в какой-то мере ответственной за то, что тогда произошло. Может, потому, что двое мужчин поссорились из-за нее. Она говорила, что испытывает чувство вины. — Ирена указала на портрет. — Она делает такие дикие вещи, терзает свой портрет, возможно, потому, что казнит себя за свои прошлые поступки.

— Зачем вы поворачиваете этот портрет лицом к стене? — поинтересовалась я. — Давно он так висит?

— Со времени ее замужества, — ответила Ирена. — Она считает, что ее внешность не выдерживает сравнения с той дамой, что на портрете, и поэтому ее муж больше не любит ее так, как любил когда-то. Однажды вечером мы нашли ее плачущей у портрета. Доктор Флетчер сам повернул портрет к стене, и с тех пор я сохраняю его в том же положении.

Уложив в сундук часть вещей, моя строгая собеседница поднялась и прошла через комнату специально для того, чтобы повернуть портрет лицом к стене. Теперь, больше чем когда-либо, это полотно нуждалось в том, чтобы его укрыли от людских глаз.

— Я боялась… иногда, — тихо сказала Ирена, — что она сделает что-нибудь с собой. Вот почему я согласилась с мистером Торесеном, что вы должны приехать сюда. В некотором смысле ваш приезд пошел ей на пользу. В остальном — трудно сказать, я не уверена. У вас наверняка свои причины для того, чтобы находиться здесь.

Я промолчала, отдавая должное ее проницательности. А Ирена снова взяла в руки карминное платье и начала его укладывать. Неожиданно я остановила ее:

— Не надо. Не убирайте его. Это платье околдовало меня. Не могу забыть его с тех пор, как увидела этот фильм "Шепчущий мрак". Я смотрела его не один раз. Как вы думаете, мисс Уорт страшно рассердится, если я как-нибудь надену его?

Ирена посмотрела на меня с удивлением:

— А ей и не обязательно это знать. Я проветрю это платье для вас и поглажу его. Вы будете в нем очень хороши, я не сомневаюсь.

Я поблагодарила ее и снова принялась за работу, опустившись на колени возле сундука.

Погруженная в собственные мысли, я рассеянно подбирала письма, разбросанные по полу. Внезапно мой взгляд наткнулся на строчки: "Моя дорогая Лора", написанные рукой отца. Я поспешно отвела взгляд и принялась складывать письмо. Подняв глаза на Ирену, я обнаружила, что она наблюдает за мной. Ее обычно суровое лицо выражало сочувствие.

— Можете прочитать их, если хотите, — предложила она.

Торопливо собрав письма, я засунула пачку в сундук, поглубже.

— Не хочу, они не мне адресованы. Не мне их читать.

Но Ирена не согласилась со мной:

— Как это не вам? Письма писали ваши родители, значит, то, что в них написано, относится также и к вам.

Я, не ответив, подобрала с пола те немногие вещи, что лежали возле меня, и опустила их в сундук.

— Пойду наверх, — сказала я со вздохом. — Она, наверное, ждет меня.

— Да, конечно, — отозвалась Ирена. — Я здесь закончу. А попозже приведу в порядок это платье для вас.

Но я не сразу встала с колен. Что-то меня беспокоило. Что-то, связанное с, сундуком. Подспудно возникло странное ощущение: чего-то не хватает. Неожиданно меня осенило.

— А где подсвечник? — воскликнула я.

— Подсвечник?

— Ну да, подсвечник с драконом. Вчера он был завернут в карминное платье, когда я вынула его из сундука. И я видела сама, как Лора положила подсвечник назад, в сундук. Она, похоже, расстроилась, увидев его. Но теперь его здесь нет.

— Может, миссис Жаффе забрала его? — предположила Ирена. Она говорила сдержанно, как видно умалчивая о чем-то. Убрав оставшиеся вещи, закрыла крышку сундука.

— Но зачем миссис Жаффе забирать этот подсвечник? — не унималась я.

И снова небрежное пожатие плеч вместо ответа.

— Мисс Холлинз, не лучше ли вам подняться наверх? Мисс Уорт не любит, когда ее заставляют ждать слишком долго.

Я была уверена, что Ирена знала что-то об этом подсвечнике и о том, какая причина заставила Дони его забрать. Но она держала свои мысли при себе.

Лора ждала меня, вытянувшись в шезлонге и сбросив туфли. По ее оживленному виду можно было сразу догадаться, что она не станет давать волю своим чувствам и ворошить такие больные темы, как изувеченный портрет и наглый поступок Дони.

— Как ты планируешь построить очерк, который пишешь обо мне? — осведомилась Лора.

— План созреет позже. Мне хотелось бы сначала собрать материал, и тогда я увижу, в какой форме изложить его. И конечно, следует учесть настроение публики — что именно ее интересует.

— Ты действительно веришь, что кому-то это любопытно?

Я видела, что Лора не кокетничает, напуская на себя притворную скромность. Она, видимо, и не подозревала, что ее имя в Америке все еще пользуется признанием:

— Дома ты считаешься легендой, — уверенно заявила я. — Так же, как и Грета Гарбо. И если ты когда-нибудь решишься принять участие в съемках еще одного фильма, люди восторженно отнесутся к этой затее.

Эта идея, очевидно, позабавила ее, Лора тихо рассмеялась:

— Хотелось бы тебе поверить. А теперь скажи-ка, что, по-твоему, привлекает публику? Что людям интересно узнать обо мне?

— Им наверняка захочется узнать, как ты сейчас выглядишь и что представляет собою твоя жизнь. Актеров всегда спрашивают, тоскуют ли они по тем дням, когда были знаменитыми, популярными. Пожалуй, с этого мы и начнем. Ты вспоминаешь об этих днях, скучаешь по ним?

Она прикрыла глаза:

— Я давно перестала тосковать по той жизни. Работа в кино, как тебе известно, — труд изнурительный. И по большей части нудный и вызывающий разочарование. Готовишься к какой-нибудь сцене, тратишь столько сил и времени на костюм, макияж и прическу. Затем наступает бесконечное ожидание. Иногда столько приходится ждать, чтобы отсняли сцену! Большей частью бывает несколько дублей, пока постановщик не выжмет из актеров то, что ему нужно. И всегда в среде киношников много ревности, соперничества, мелких дрязг.