Леон Арбатский - Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера

• Название: Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера
• Автор: Леон Арбатский
• Издательство: Издательство «Яуза»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 581530008Х

---

Рассказ Кернау звучал настолько неправдоподобно, что в советских источниках он до последнего времени вообще не упоминался. Итак, Кернау утверждает, что утром 1 мая, восстав ото сна, он отправился за завтраком в столовую убежища рейхсканцелярии. По пути туда в «угольном бункере» он увидел фюрера, который, по его словам, сидел на плетеном стуле и нервно барабанил пальцами левой руки по этому самому стулу. Очевидно, это было не «нервное постукивание», а дрожь, которая непрерывно сотрясала левую руку фюрера. Данная деталь сообщает рассказу некоторое правдоподобие… Но предоставим слово Кернау: «…Он (Гитлер) встал и пошел навстречу бригаденфюреру Монке, который отдал ему фашистский салют, а затем пожал руку. Гитлер спросил его: „Какие новости?“ Тот ответил: „Хорошие новости: Силезский вокзал очищен от противника“. (1 мая бои шли на ближних подступах к рейхсканцелярии; в советских хрониках о немецком штурме Силезского вокзала 1 мая нет упоминаний; впрочем, в них, как правило, сообщается лишь о победах советского оружия в этот период.)

Когда Кернау во второй половине дня заглянул в «угольный бункер», он был пуст.

На этом необыкновенные приключения Германа Кернау не закончились. По его словам, ближе к вечеру он своими глазами наблюдал сожжение останков Гитлера и Евы Браун, причем, хотя их лица пострадали от огня, он их все же опознал. Кернау сообщает о двух деталях, которые позволяют дать правдоподобное объяснение этому эпизоду: оказывается, Гитлер был одет в коричневый китель, а Ева Браун — в темное пальто!

Вспомним: камердинер Линге утверждает, что в свой смертный час фюрер был облачен в серый «военный» китель, который Линге специально приготовил для этого торжественного случая. Все свидетели утверждают, что Ева Браун перед смертью надела голубое (синее) платье, незадолго до того сшитое портным рейхсканцелярии (см. гл. 27). Один лишь Кемпка утверждает, что платье было черным, но на то он и Кемпка [112]. Впрочем, Менгесхаузен на повторном допросе у генерала Вадиса также упоминает о черном платье. Вероятно, оно было темносиним.

В желтокоричневом кителе (один из свидетелей именует его «жакетом»), официальной партийной форме, щеголял Геббельс. Обрывки ткани желтокоричневого цвета обнаружены на его трупе.

Супруги Геббельс покончили с собой не в подземелье, а в саду рейхсканцелярии — таково было желание Магды Геббельс. Прежде чем подняться на поверхность, фрау Геббельс надела пальто, чтобы не простыть.

Таким образом, вечером 1 мая Кернау наблюдал сожжение трупов Йозефа и Магды Геббельс, а не Адольфа Гитлера и Евы Гитлер. Бедный провинциальный полицейский пережил сильнейшее потрясение, по его собственному признанию, чем и объясняется его ошибка.

Английский офицер, который допрашивал Кернау, записал в протоколе в графе «оценка показаний», что он счел их вполне искренними. Относиться к рассказу Кернау можно по-разному, и скепсис здесь вполне уместен, но в сочетании с показаниями Кунца и Бауэра он невольно наводит на мысли…

Глава 26. Еще два Гитлера и штопаные носки.

История поисков и идентификации останков «предполагаемого Гитлера» была бы неполной без упоминания о двух мертвых двойниках, обнаруженных на территории рейхсканцелярии 2 мая после капитуляции берлинского гарнизона.

Одного из них обнаружили в подземном лабиринте бомбоубежища рейхсканцелярии, второго — в сухом противопожарном бассейне во дворе рейхсканцелярии. Оба были убиты выстрелами в лицо (чтобы затруднить опознание), сходство с оригиналом одного из них было приблизительным, а второго, найденного в бассейне — относительно близким. Сохранились его фотографии, они опубликованы [113], [114], и читатель при желании может сам составить представление об этом, поскольку оценка сходства всегда индивидуальна. Вот описание более похожего, приведенное в воспоминаниях фронтового кинооператора М. Посельского [115]: «Мы увидели человека, внешне похожего на Гитлера… Он был в черном штатском костюме, в петлице его пиджака была ленточка ефрейторской награды. Мы потом узнали, что Гитлер носил только эту ленточку… У него были черные усики и с правой стороны пробор, как у Гитлера…» [116]. Е. М. Ржевская утверждает, что двойник был наряжен в серый китель, а не в черный костюм [117]. Пригласили опознавателей из «обслуги» рейхсканцелярии. Их было 8—10 человек; среди них, по словам М. Посельского, личный фотограф фюрера. Они затруднились сразу ответить, Гитлер это или нет; следовательно, сходство все же было значительным. Несмотря на сомнения, они в конечном счете единогласно склонялись к тому, что это не Гитлер. Исключение составил лишь самый главный свидетель — вицеадмирал Ганс Фосс, который настаивал: «Это и есть фюрер!» Вице-адмирал состоял в должности представителя командующего флотом гроссадмирала Дёница при ставке фюрера. Он принимал участие в ежедневных оперативных совещаниях под председательством Гитлера и, стало быть, должен был знать его как облупленного. Прочие свидетели видели фюрера лишь изредка, а Фосс — постоянно.

Вице-адмирал попал в плен к красноармейцам 3й армии. Это был вожделенный свидетель из ближайшего окружения Гитлера, который оказался в распоряжении группы КлименкоГорбушина, единственный представитель элиты. Он был первым, кто определенно заявил о смерти Гитлера (ему об этом сказал Геббельс). По словам М. Посельского, именно Фосс и обнаружил труп двойника в противопожарном бассейне — когда его вели мимо, вице-адмирал воскликнул: «Да вот же он!» — и указал на покойника пальцем. По версии же Е. М. Ржевской (более правдоподобной), двойника обнаружил один из генералов штаба фронта, когда группа штабных офицеров и генералов явилась осматривать рейхсканцелярию. Вообще, большое сходство двойника с оригиналом отмечали только советские офицеры и солдаты, знавшие Гитлера по карикатурам Кукрыниксов и Б. Ефимова; немцы же выражали сомнение. Только Фосс убежденно настаивал, что это Гитлер и никто иной. Лишь когда подполковник Клименко обратил его внимание, что на ногах «рейхсканцлера и фюрера германской нации» заштопанные носки, Фосс неохотно признал свою ошибку.

Чем можно объяснить странное поведение вице-адмирала? Для чего ему понадобилось вводить в заблуждение советских розыскников? Ведь при этом он сильно рисковал. Судя по всему, здесь мы сталкиваемся с тем же феноменом, что и в случае шеф-пилота Ганса Бауэра (см. гл. 25): руководствуясь понятием об офицерской чести, Фосс готов был пожертвовать жизнью, чтобы прикрыть бегство фюрера. Никакой другой мотивации для его лжи придумать нельзя; разве что всерьез поверить, будто он не мог отличить двойника от оригинала.

Эпопея с обнаруженным в бассейне «фюрером» завершилась лишь тогда, когда проводивший опознание представитель НКВД в Берлине комиссар ГБ 2 ранга И. Серов вызвал из Москвы бывшего советника посольства СССР в Германии (и будущего посла СССР в ГДР) Смирнова, который и поставил точку в дискуссии между Фоссом и остальными немецкими опознавателями: это не Гитлер. В общем, инсценировка гибели фюрера, представленного в двух экземплярах, была сработана довольно грубо. Для чего это понадобилось СД? Возможны два варианта ответа на этот вопрос: чтобы отвлечь русских от поисков места захоронения настоящего Гитлера (при этом очевидно, что немцы были невысокого мнения об НКВД и СМЕРШе); чтобы русские, разочаровавшись в первых двух эрзацГитлерах, которые «лежали на поверхности», легче поверили в подлинность третьего, которого они разыщут с трудом. А если не найдут — тем лучше! На наш взгляд, последняя версия более правдоподобна и лучше согласуется с известными фактами.

Глава 27. А как же Ева Браун?!

Если Евой Гитлеру пришлось пожертвовать, то можно с высокой долей вероятности предположить, что жертва эта не была для Гитлера слишком тяжелой, вопреки мифам об идиллической любви этой пары.

Фюрер был страстно влюблен в себя; эта любовь поглощала все его душевные силы. На сильное чувство к кому-либо еще их не хватало. В жизни Гитлера Ева Браун играла весьма скромную роль. Свои отношения с ней он не афишировал. Считалось, что у фюрера нет личной жизни — всего себя он без остатка отдает Германии.

В отличие от любовницы Муссолини Клары Петаччи, Ева не пользовалась ни почти официальным статусом «первой синьоры», ни влиянием на фюрера и его окружение. Начальник охраны Гитлера генерал Раттенхубер утверждал обратное: Ева Браун играла в жизни фюрера большую роль и имела влияние на него: некоторые из ближайшего окружения Гитлера ее опасались [118]. Однако слишком многие факты противоречат этому. Она никогда не присутствовала на официальных мероприятиях — приемах, парадах, выставках и оперных спектаклях, не сопровождала фюрера в поездках по стране и за рубеж, ограничиваясь скромной ролью хозяйки летней его резиденции в Берхтехсгадене.