Владимир Околотин - Вольта

• Название: Вольта
• Автор: Владимир Околотин
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга представляет собой научно-художественную биографию выдающегося итальянского ученого Алессандро Вольты (1745–1827) — физика и физиолога. А. Вольта создал первый в мире источник постоянного тока, Вольтов столб, — прообраз нынешних электрохимических элементов. Он занимался электростатикой и другими направлениями науки об электричестве. Увлекательна сама история жизни А. Вольты — выходца из бедной семьи, ставшего сенатором и графом империи Наполеона.

---

Владимир Околотин ВОЛЬТА

История должна показывать не пепел прошлого, а его огонь.

Жан Жорес

Пролог. ЛЕГЕНДЫ

В его честь электрическое напряжение, вольтаж, измеряется в вольтах. Многие умеют пользоваться вольтметрами, вольтаметрами, каждый слышал о вольтовом столбе, вольтовой дуге и вольтовой батарее. Но как Вольте удалось сделать так много?

Легенды о Вольте появились еще при его жизни. Особенно широко прижилась версия «Вольта-ученый». Первую биографию тридцатидевятилетнего ученого издал его друг и сосед Джовьо. По молодости друзья перестарались: они нарисовали словами честный портрет симпатичного ученого, вгрызающегося то в одну, то в другую науку. Увы, это плоское изображение слишком статично, ибо за внешним ученическим контуром не видно движущих импульсов, без которых даже активное перемещение выглядит бессмысленным.

Вторую легенду лет через двадцать после первой запустил в мир старый друг Вольты, иезуит Гаттони. По этой версии, все научные достижения ученого оказались промежуточными итогами на длинном пути поисков бога. Вольта представал отрешенным подвижником, неистово верящим в католического господа, однако не допущенным бесчестными интригами к своей вдохновенной миссии.

На самом деле ни о какой вере не могло быть речи. Чтобы жить в согласии с миром, приходилось соблюдать декорум. Однако, если судить по тысячам первичных и вторичных источников, оставшихся после Вольты, его вполне можно назвать атеистом.

Третьей легенды при жизни Вольты еще не было. Араго уже начал в Париже писать биографии великих естествоиспытателей, Вольта надеялся попасть в этот список (и его ожидания оправдались), но что мог сказать француз, тогда еще мальчишка по сравнению с седовласым метром. Ведь способный француз-ученый даже не был в Италии, не говорил по-итальянски, не знал коллег Вольты по итальянским университетам.

Араго видел Вольту мимоходом, в чрезвычайных обстоятельствах и судил об одном из персонажей своей серии по чужим отзывам, хотя они были современника. Как и следовало ожидать, Вольта оказался благополучным академиком, приличным человеком и баловнем судьбы, удивительно похожим на столь же достойных профессоров.

Самая расхожая версия изображает Вольту изобретателем рядом с его якобы главным детищем — вольтовым столбом. И жизнь ученого соответственно делится на три четких этапа: до столба, во время его создания и после столба.

Но ведь столб — изобретение для Вольты совершенно побочное. Ученый занялся им из чисто научного интереса, увлеченный открытием болонца Гальвани. Популяризирую великое достижение ученого из соседнего города, Вольта совершенно бескорыстно начал разбираться в причинах «электрических» конвульсий препарированных лягушачьих телец и, к своему глубокому изумлению, увидел, что мнение Гальвани, специалиста-медика, но совсем не физика, совершенно ошибочно.

Всю жизнь Вольту волновали и даже мучили совершенно другие вопросы, но добросовестный ученый не мог не пролить свет там, где он был нужен. Вот почему столб — всего лишь плод научной добросовестности Вольты. Кстати, вольтов столб принес Вольте не только славу, но и неприятности. Пришлось перенести немало нападок, вызванных нелепым стечением обстоятельств. Мало того, Вольта упустил свои находки, он не довел до конца своих исследований.

Но самая, пожалуй, убедительная версия изображает Вольту человеком, мужественно несущим крест, выпавший на его долю. Даже не один, а целых семь, которые он был обязан нести по жизни ради предков и потомков, ради своих близких и ради людей вообще, всех в целом.

Если распутать все хитросплетения биографии Вольты, то возникнет еще одна волнующая легенда под названием «драма Вольты». Обреченный в детстве на гибель, он выжил и прожил долго. Человек знатного происхождения, он всю жизнь трудился, чтобы прокормить себя и своих близких. Самоучка без диплома, он ухитрился стать и почти сорок лет проработал одним из ведущих профессоров старинного европейского университета, Его поддерживали и поощряли иностранцы, а соотечественники, хотя далеко не все, преследовали.

Человек страстный и увлекающийся, он был вынужден в корне переделать свой характер, успешно демонстрируя невозмутимость и объективность. Прирожденный семьянин, человек ласковый и заботливый, которого любили коллеги, начальство и женщины, человек от природы и по воспитанию верный и работящий, он смог жениться только в сорок пять лет от роду, когда у других уже завелись внуки.

Но, может быть, самой большой правды о себе Вольта так никому и не сказал, потому что она была видна каждому. По никто еще не решился назвать Вольту «огнепоклонником», хотя вся его жизнь отдана пяти природным огням: небесным (северным сияниям и сполохам), атмосферным (молниям и зарницам), бьющим из земли (горючим болотным газам) и бушующим под землей (вулканическим). Он был неравнодушен к горению, но самым главным для Вольты был огонь электрический, который, по мнению ученого, царил во всех, без исключения, природных явлениях.

Вольта не обольщался, ибо познать про все огни все он, конечно, не смог. «Ars longa, vita brevis est!» — «Постигать искусство долго, а жизнь коротка». Все же кое-что ему удалось, и кто сможет, пусть сделает больше.

На веку Вольты обновлялись химия и медицина, бушевала Великая французская революция, цеховые подмастерья превращались в промышленных рабочих, становление североамериканских штатов шло параллельно феномену Наполеона, вознесенного гребнем революционной войны и низринутого в зените своего самовлюбленного деспотизма.

В этой жизни были радостные дни и месяцы, но отчего же в его речах слышится плохо скрываемое раздражение и даже нетерпимость? Почему в его голосе нет покоя и благодушия? Куда он летел, чего жаждал?

Или еще загадка: отчего Вольта отошел от активной деятельности в самом расцвете сил, в пятдесят пять лет, только взойдя на самую вершину успеха?

Вопросы встают один за другим: как ему удавалось безошибочно выбирать самую нужную, самую перспективную тематику исследований? Что подхлестывало и вдохновляло Вольту, долгие годы работавшего без перерыва? Как ему удавалось отстраняться от тревожных политических перипетий и общественных катаклизмов? Наконец, в чем разгадка еще одного секрета Вольты: почему он, патриот свободолюбивой Италии, безоговорочно принял Наполеона, армии которого оккупировали Апеннинский полуостров?

С учетом сложного исторического фона жизнь Вольты смотрится как драма. Кто же он, кого поочередно называли: дон, декурион, синьор, профессор, гражданин, граф, сенатор? Чего он хотел, чем вдохновлялся? Чему Вольта может научить нас, людей, живущих на два с половиной столетия позднее?

Глава первая (1745–1757). БЕСПРИЗОРНОЕ ДИТЯ ЛЮБВИ

Красавец Филиппа Вольта жертвует карьерой иезуита, похитив из монастыря 19-летнюю послушницу, дочь графа Инзаги. Четвертого сына Алессандро родители отдают кормилице, забывают в деревне почти на три года, а потом предоставляют самому себе. После смерти отца неразвитого, но способного семилетнего мальчика воспитывает дядя. Окунувшись в книги, Алессандро изнуряет себя занятиями.

Страна, разорванная на части.

Подмостками нашего драматического представления оказалась Западная Европа. Географическими очертаниями она удивительно похожа на согнувшегося человека, который будто выдирается из Евразийского материка. Этот силуэт с португальской тапочкой на испанской голове уткнулся носом в Гибралтар, на спине — Франция, а изящный сапожок Италии уложен непосредственно на воды Средиземного моря.

Довольно скоро после развала Римской империи Северную Италию, плодородную и густонаселенную низменность, со многими реками и озерами, захватило германское племя лангобардов, длинноволосых. Они дали области свое имя и царили в Ломбардии два века. Только в 774 году их разбили войска Карла Великого, после чего бывшие властители смешались с местным населением. Лангобарды принесли с собой ересь ариан, согласно которой Христа вроде бы никогда не существовало, а непознаваемый бог был один и не делился на троицу. Еще в IV веке папа запретил эту ересь, но она не исчезла вместе с лангобардами, а продолжала тлеть.

С одной стороны, немецкая кровь и тайная непокорность папе, с другой — до Ватикана подать рукой, так что волны истинной веры шквалами прокатывались по Ломбардии и Пьемонту, отражаясь от протестантской Швейцарии, окопавшейся на альпийских вершинах.

Города Ломбардской лиги рано разбогатели, превратившись в республики, а вместе с независимостью, опиравшейся на деньги, расцвели культура и наука. Там еще в XIII веке открылись университеты, обосновались гуманисты Возрождения. Самым крупным торговым и культурным городом Италии всегда был Милан, а Камо, расположенный от него в сорока километрах, превратился для горожан в альпийское дачное место, в источник шелка, цветов, вина и молока. Даже брынза получила название по здешней местности Бринца, где жмут пастухи — любители этого острого сорта сыра.