Тиа Атрейдес - Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

• Название: Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность
• Автор: Тиа Атрейдес
• Жанр: Фэнтези

---

— Угу.

— Ты хочешь сказать, что вот так запросто — самого Мастера Тени?

— Ну… он бы не понял, если бы я поступил по-другому.

— Хилл, — нежно поглаживая его по щеке, Шу пыталась осмыслить только что услышанное. — Почему ты позволил надеть на себя ошейник? И… скажи мне, разве Призывающий может нарушить контракт?

— Не может. Шу, — теперь уже он тревожно заглядывал ей в глаза. — Ты же не думаешь, что я могу причинить тебе вред?

— Нет, любовь моя. Не думаю, — она почувствовала, как напряженные руки, обнимающие её, расслабились и снова стали нежными. — Если бы ты хотел, у тебя было достаточно возможностей.

— Ни за что. Потерять тебя… эти два дня были самым ужасным, что только со мной случалось.

— О, Хилл, мне так стыдно, — одного только отблеска боли в любимых синих глазах хватило, чтобы она почувствовала себя последней болотной гадостью.

— Шу, родная, ну что ты, — прижимая к себе спрятавшую лицо у него на плече возлюбленную, Хилл покрывал поцелуями заалевшее ушко. — Шу?

— Я не отпущу тебя больше. Слышишь? — сердитый шепот и крепко вцепившиеся в него руки возносили его на небеса.

— Слышу. От меня не так просто отделаться.

— Хилл, так на тебя теперь вся Гильдия охотится?

— Делать им больше нечего.

— Ты же Мастера убил?

— Ну и что? Никто этого не видел, никто ничего не докажет. И вообще, им и так проблем хватит, без меня.

— Но тогда тебе придется туда вернуться…

— Ещё чего! Обойдутся.

— А как же… Хилл? Посвященные не могут покинуть Гильдию! Ты же… принадлежишь Хиссу…

— Ничего подобного.

— Как это? Ты же Посвященный?

— Да. Шу, любовь моя, — Хилл не переставал удивляться. Вместо того, чтобы выпытывать у него, за каким демоном Мастер продал его и не грозит ли ей самой опасность, она беспокоится о нем. — Ты ничего не забыла?

— Что я забыла?

— Я твоя собственность.

— Чушь. Какая ты к ширхабу собственность! Не говори ерунды! — от возмущения она заискрила голубыми молниями.

— Это не ерунда. Я предпочитаю принадлежать тебе, а не Хиссу, — идея о том, как все же можно обвести и Гильдию, и божественного покровителя вокруг пальца, только что пришла ему в голову. И показалась весьма соблазнительной.

— Я отпустила тебя.

— Угу. Так возьми обратно.

— Хилл… зачем? Ты свободен! Даже если считать, что я купила тебя законно, то я же имею право отпустить тебя на свободу?

— Хисс не признает свободы, Шу, — он не особенно разбирался в таких тонкостях, он же не храмовый жрец, но рисковать? Нет уж.

— Но… Хилл, милый, ты не боишься, что я…

— Нет, не боюсь. Шу, я не хочу больше иметь с ним дела. Понимаешь? Мне не нравится убивать. А он требует. Постоянно, — представив себе, что снова окажется перед выбором, Хилл вздрогнул. — Боги, Шу! Ты единственная, кто не хлопнулся в обморок, услышав слово Призывающий!

— А что, надо было?

— Ну… обычно, стоит намекнуть на то, кем я являюсь, у людей начинаются судороги и медвежья болезнь, — он ухмыльнулся, припомнив Шу её же слова.

— Обойдешься без обмороков.

— Ты просто прелесть, любовь моя. Так я могу послать Тёмного в Ургаш?

— А вот надену на тебя ошейник! — Шу показала ему язык.

— Да? Ну, попробуй, — подмяв её под себя, он ухватил одной рукой тонкие запястья и поймал губами удивленный вздох. Раздвинул коленом её бедра, второй рукой лаская напрягшийся сосок и ощущая готовую принять его влажность. Он терся о неё всем телом и вторгался языком в нежный рот, дразня и вырывая нетерпеливые стоны.

— Тигренок, ты не слишком дерзок для собственности? — её голос прерывался, она вся трепетала.

— В самый раз, — Хилл снова завладел её губами, не отпуская до тех пор, пока оба не стали задыхаться.

— Хилл, — она выгибалась и металась под ним. — Хилл!

— Да, любовь моя, — он вылизывал изгиб стройной шейки и покусывал розовое ушко.

— Ах! Хилл!

— Ты что-то говорила про ошейник?

— А? Хилл, пожалуйста!

— Значит, договорились?

— Да! Хилл!

— Моя госпожа чего-то хочет?

— Я хочу тебя! Сейчас!

— Все, что пожелаешь, любовь моя, Шу, — он застонал, сливаясь с ней в едином движении.

Усталые и счастливые, они лежали рядом, рассматривая отблески огня на потолке. Одну руку закинув за голову, другой Хилл держался за уютно устроившиеся в его ладони пальчики. Весь мир казался светлым и прекрасным, даже Рональд вызывал чувство, похожее на симпатию. Единственным, что нарушало идиллию, была жажда. Вино, сок, вода — все, что угодно. Но сил встать и добраться хотя бы до ванной с краном божественно прохладной воды уже не осталось.

— Шу, милая, — позвал он тихонько, не уверенный в том, что любимая не уснула.

— Ммм? — она потянулась и зевнула.

— У тебя есть слуги? Или какие-нибудь демоны для помощи по хозяйству? Или кто там прислуживает настоящим колдуньям?

— Зачем тебе?

— Пить хочется.

— А, понятно. По традиции, Тёмным прислуживают рабы. Кажется, где-то здесь был один…

— У меня другие обязанности.

— Ммм… это какие же?

— Ммм… ты ещё не догадалась?

— И все?

— А тебе мало?

— А завтрак в постель?

— Завтрак будет завтра.

— Ленивец. Лорнейского будешь?

— Я все буду.

— Эй, демоны страшные и ужасные, исполняйте повеление имени меня, великой и могучей, — проскрипела она замогильным голосом и состроила рожицу, протягивая руку за послушно выпрыгнувшим из воздуха кувшином. Хилл засмеялся.

— Почему ты не трепещешь, о смертный? — не выдержав, она расхохоталась и сама. Усевшись с ногами рядышком с любимым, Шу отпила глоток прямо из горлышка.

— Эй, а мне? — приподнявшись, Хилл потянулся за кувшином.

— Лежа?

— Угу, — вместо «угу» получилось «буль-буль».

— Ленивец и пьяница! Откуда ты свалился на мою голову? Отдай кувшин, я тоже хочу.

— У меня другие достоинства.

— Угу, — на сей раз «буль-буль» получился у принцессы.

— Эй, хватит! Много пить вредно! Отдай! — он потянул кувшин на себя и, хохоча, свалился обратно, когда Шу выпустила его из рук.

— Ой, — она смеялась, глядя, как он отряхивается от выплеснувшихся на него капель. — Тигренок, настоящий Тигренок.

— Не дразнись, — допив оставшееся на донышке, Хилл отставил кувшин на пол и снова растянулся на шкурах.

— Знаешь, я бы сказала спасибо твоему Мастеру, — Шу рассеяно поглаживала светлые пряди. — За такой чудесный подарок.

— Принеси ему цветы. Правда, я не знаю, какие он любил.

— Жаль, что я с ним не познакомлюсь. Мы бы славно побеседовали…

— Я уже ревную.

— Правильно делаешь, тебе такого не светит.

— Хм… следующий раз сделаем этот вместе? Возможно, я покажу тебе кое-что интересное… как-нибудь.

— Заманчиво. Я запомню… Хилл, так почему он тебя продал? И что такое с твоим контрактом? Он ведь рассказал тебе?

— А у него был выбор? — усмехнувшись, он поймал её руку и поднес к губам.

— Ну?

— Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

— И кто же?

— А вот это уже интересно, любовь моя. На первый взгляд похоже, что ты.

— Я? — Шу от возмущения подскочила. — Ты бредишь.

— Да уж. Ты могла заполучить меня гораздо проще, — юноша снова поцеловал её пальчики. — Но это был тот же самый человек, что передавал твои заказы.

— Ты точно бредишь. Зачем? Да и я бы тогда знала. Ты не находишь?

— А ты не допускаешь мысли, что его переманили? — Хилл привлек её к себе поближе.

— Допускаю. Но остается вопрос — как ты смог нарушить контракт? Или тебя продали по-настоящему?

— Конечно. Если уж серьезно, Мастер имел полное право сделать это. Я с самого начала принадлежал храму Хисса, Наставник меня выкупил и взял в обучение.

— Как это?

— Я подкидыш, Шу. Меня нашли на ступенях храма, когда мне было чуть больше года.

— О… Хилл… так ты…

— Да нет, Мастер никогда даже не вспоминал об этом. Я рос вместе с его сыном… Орис мне как брат…

— Но я все равно не очень понимаю, почему он тебя продал. Зачем? Обеспечить меня экзотической игрушкой? Сделать мне подарок можно было без таких сложностей. Да и кому придет в голову что-то мне дарить? — в голосе Шу послышалась грусть. — И вряд ли кто мог подумать, что с тобой всё будет по-другому, чем всегда…

— Прости за нескромный вопрос, милая, а как было всегда?

— Я уже говорила. Страх, ужас и паника. Моим игрушкам приятнее было умереть, чем общаться со мной. Они и умирали, здесь, в круге. Отдавали силу, кто больше, кто меньше… приятная забава, но однообразно. Даже не сопротивлялись, только дрожали и изредка умоляли. И никто из них не был мне любовником. Во-первых, неинтересно, во-вторых, не выдерживали.

— Ну, с твоим темпераментом… надо быть в хорошей форме. — Хилл опять потерся об неё животом.