Робин Мак-Кинли - Красавица

• Название: Красавица
• Автор: Робин Мак-Кинли
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1978

– Добрый вечер, Красавица, – произнес глубокий резкий голос.

Он медленно выпрямился, а я свернулась в клубок от страха. Гигант больше двух метров ростом, с широкими плечами и грудью, как у бурого медведя из северных лесов, вздохнул, отчего словно пронесся ураганный ветер.

Зверь поднял со стола подсвечник, который зажегся, едва он поднес его к плечам. Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Нет! – закричала я. Увидев, что этот монстр шагнул ко мне, я в ужасе отшатнулась.

– Тебе нечего бояться, – сказало Чудовище настолько мягко, насколько могло своим резким голосом.

Оно все еще стояло, наблюдая за мной странными глазами. Внезапно мне стало понятно, почему его взгляд настолько ужасен: я смотрела в человеческие глаза… 

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчик: Mad Russian

Бета-ридер: Pchelka, Amica 

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

Я побежала в свою комнату (вдоль по коридору и за ближайший угол), достала шелковый шарф и завернула в него пару вещей; затем в другой положила хлеб с завтрака и несколько апельсинов, торопливо связав оба шарфа. Мне не пришло в голову поинтересоваться, почему в тот день завтрак так и не убрали. Я схватила плащ и стрелой промчалась вниз. Великодушный сразу понял, что что-то происходит. Я прикрепила розу к оголовью уздечки, как и прежний цветок, когда мы впервые прошли по дороге, по которой будем возвращаться. Я запихнула свои немногочисленные пожитки в седельные сумки и взобралась на коня; Великодушный молниеносно пустился галопом, едва я опустилась в седло. Я схватилась за поводья.

Серебряные ворота подмигнули нам через поля, казалось, мы приблизились к ним прежде, чем я смогла продеть ноги в стремена. А когда оглянулась, то замок был уже далеко-далеко: сады, окаймленные зеленью, остались лишь в памяти. Я слегка придержала Великодушного, на мгновение ощутив в себе что-то странное и неожиданное. Но подумала: «Ерунда, я вернусь через неделю». Конь трусцой проскакал сквозь ворота и они бесшумно закрылись за нами.

Я понятия не имела о направлении и не подумала спросить у Чудовища прежде, чем уехать, но Великодушный уверенно трусил по широкой дороге, словно знал, куда направляется. Мне припомнилось, что дорога идет на расстоянии нескольких миль от серых ворот, но темные послеполуденные тени тянулись по песочного цвета тропе, а конца пути все не было. У меня появилось странное предчувствие, что за первой тенью, виднеющейся впереди, через которую ничего не было видно, кончалась дорога, но как только мы достигали ее, то разворачивалась вторая тень. Великодушный без устали трусил, а я знала, что впереди долгий путь и нам надо сохранять силы, но когда я отпустила поводья, конь рванул галопом. Я не стала его удерживать; в его бледной гриве сияли солнечные лучи, пока она вздымалась и опадала в такт движению; краем глаза было видно, как разворачивалась блеклая дорога.

Мы остановились лишь раз: я ослабила подпругу и скормила коню остатки хлеба и апельсинов, но мы оба стремились продолжать путь. Я попыталась заставить его замедлить шаг, но он заволновался и я решила, что так он потратит больше сил, лучше позволить ему скакать. Так я и сделала.

Солнце скрылось с глаз и сумерки выползли из-за деревьев, покрывая тропу перед нами; дорога слегка светилась. А затем что-то еще – золотое сияние – на мгновение блеснуло среди деревьев и скрылось. Затем вновь показалось. Возможно, свет ламп из дома. Я наклонилась и Великодушный снова поскакал галопом, и скакал так, пока поводья не стали мокрыми от пота; мы прорвались сквозь границу леса и выехали на поле за домом, свет от ламп сиял из окон кухни, обливая золотыми отблесками розы, что висели рядом и рисуя маленький золотистый ковер на полоске травы между задней дверью и кухонным садом. Великодушный остановился, вскинул голову и заржал, словно военный скакун. Через мгновение пугающей тишины распахнулась задняя дверь и Хоуп произнесла:

– Это и правда Великодушный!

Я спешилась и побежала к двери. А когда достигла ее, все уже вышли из дома: мы смеялись и обнимались, а конь, которому после меня тоже уделили внимание, был зацелован и обласкан. Многие (или даже все) из нас плакали.

Малыши, которых одних оставили на кухне, прошли к двери и с любопытством глядели на замешательство на улице. Мерси спустилась по двум ступенькам на землю и стояла, внимательно наблюдая и вцепившись в один из столбиков от проволочного заборчика, который охранял сад от мелких животных, никогда не приходивших из заколдованного леса.

– Мерси, – спросил ее дед. – Ты помнишь Красавицу?

– Нет, – ответила она, но когда я подошла к ней, то улыбнулась и протянула ко мне руки. А робкий Ричард кинулся прочь от двери, чтобы спрятаться в юбках у матери.

– Заходи, заходи, – сказал Отец. – Ты должна нам все рассказать.

– Погодите, мне нужно устроить Великодушного – есть ли для него место?

– Мы все уладим, – ответил Жэр.

– Я поставлю приборы на стол, – сказала Грейс. – Мы как раз садились ужинать.

Наши голоса звучали странно – бездыханно и скрипуче; мне было трудно думать ясно. Грейс, Хоуп и Ричард вошли обратно в дом, а остальные прошли в конюшню.

– Мерси не хочет прокатиться? – спросила я, похвально задумавшись: мои ранние воспоминания были о том, как я желала сесть на лошадь.

– Спроси ее, – ответил Жэр, – Они с Ричардом давно дружат с Одиссеем.

Мерси посадили в седло к Великодушному и с обеих сторон держали за ноги, так что мы спокойно проехали расстояние в несколько шагов до стойла. Жэр прошел внутрь и зажег светильник.

– Большой, – сказала Мерси, когда ее сняли с лошади.

Кроме коричневой морды с белой звездочкой на лбу (Одиссей), в бывшем стойле Великодушного виднелась незнакомая гнедая морда.

– Сидр, – сообщил Жэр. – Пятилетка, милая молодая кобылка. Надеюсь, они поладят. Мы привяжем коня здесь, в углу. Сена достаточно.

Я сняла седло. Голова моя гудела.

– Поскорее, умоляю, – просил Отец, держащий на руках Мерси. – Я не могу спрашивать что-то у тебя, пока мы не вернемся в дом и присоединимся к девочкам, а ожидание меня убивает.

Тут на пороге появилась Хоуп.

– Вы здесь всю ночь хотите провести? Мы умрем от ожидания, а еда остынет – именно в таком порядке.

Жэр забрал мои седельные сумки и мы пошли обратно, я обнимала одной рукой Отца, а другой – Хоуп.

– Я все еще не верю, – заметила я.

– Мы тоже, – отозвалась Хоуп и вновь меня обняла.

Меня что-то смутно беспокоило и, когда мы вошли в дом, на свету, оно поразило меня с огромной силой. Я взглянула на Хоуп, которая все еще стояла рядом.

– Ты уменьшилась, – пискнула я.

Я смотрела на нее сверху: семь месяцев назад я глядела также, но с нескольких дюймов снизу. Хоуп засмеялась.

– Моя дорогая, ты выросла!

Грейс, самая высокая из них обеих, подошла ко мне: я была выше ее примерно на дюйм.

– Вот! Мы всегда утверждали, что ты вырастешь; тебе просто слишком нетерпелось и ты нам не верила, – улыбнулась она.

– Семь дюймов за семь месяцев – не так уж плохо, – заметил Жэр. – Надеюсь только, такое не станет продолжаться еще дольше.

– Ох, перестань, зануда, – откликнулась Хоуп и обратилась ко мне. – А глянь-ка на розы у себя на щеках! Колдовство пошло тебе на пользу. Ты никогда не была красивее.

Я широко улыбнулась.

– Это мало о чем говорит, сестренка.

– Ну-ну, дети, – шутливо строгим голосом сказала Грейс. – Никаких ссор. Давайте есть.

– Нам обязательно ждать до конца ужина, чтобы услышать твой рассказ? – прямо спросил Отец. – По крайней мере скажи нам: ты вернулась навсегда?

– Нет, – как можно мягче ответила я. – Боюсь, что нет. Я просто приехала погостить.

Из-за радости от приезда домой, настоящую причину моего визита отмели в сторону и похоронили; теперь же я вспомнила ее, быстро взглянув на Грейс, которая улыбалась мне.

– А расскажу вам все после ужина, – продолжила я. – Хочется есть… Вы можете рассказать мне, что происходило здесь, после того, как я уехала. Кажется, прошли годы, я почти ожидала, что детки уже выросли.

– Пока нет, – заметила Хоуп, ловя чашку Мерси прежде, чем та успела разбиться о пол.

Год для них выдался хороший (за исключением потери младшей дочери) и точно очень урожайный. Репутация Жэра распространилась так, что теперь у него было больше работы, чем он мог делать.

– Я едва мог справиться со всем, ненавижу отказывать людям, особенно, если они приехали издалека. Но месяц назад Ферди позвали домой. Он стал почти незаменим в последние шесть месяцев; но его дядя в Гусином Месте покалечился, когда на него упало бревно, и им был нужен кто-нибудь, чтобы присматривать за фермой: дети были слишком малы. Так что Ферди уехал, и я боюсь, что назад он не вернется. Сейчас со мной работает старшенький Мелинды – он немного маловат, но хорошо справляется. Однако научиться всему, что ему нужно знать (точнее, что я хочу, чтобы он знал) займет у него какое-то время.

– И что хуже всего – из-за этого мы не можем достроить дополнительную комнату к дому, – подхватил Отец. – Мы надеялись закончить ее к зиме, но теперь не получится.

Дела Отца тоже улучшились и он мог теперь выбирать, что можно делать дома, в мастерской.

– Я слишком стар, чтобы взбираться на чужие крыши, – объяснил он. – И мне нравится работать дома. Кровати и сундуки, колыбельки, стулья и столы, иногда повозки или обычно телеги. А еще вещи подлатать. Кажется, я очень много делаю колес. Мне время от времени дают интересные задания (и мне они больше всего нравятся) – орнамент с завитками на столах, резные ножки.

– Ничего нового у нас, – добавила Хоуп. – Я ухаживаю за детками, а Грейс – за мной. Сидр в этом году хорошо удался, даже лучше, чем у Мелинды, если поверишь – мы все выпьем немного после ужина.