Люциан Воляновский - Бесшумный фронт

• Название: Бесшумный фронт
• Автор: Люциан Воляновский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1957

В книге Люциана Воляновского описана борьба, которую ведет польская контрразведка против шпионской организации в ФРГ, руководимой генералом Рейнгардом Геленом. Борьба, которая изо дня и день разыгрывается вокруг нас на «бесшумном фронте».

Работая над этой книгой, автор полтора года кропотливо исследовал историю разведывательных сеток Гелена в Польше. Деятельность этой организации направлена не только против Польши, но также и против СССР. Этот «бесшумный фронт» тянется не только через Варшаву или Щецин, но и через Москву, через Киев.

---

— Это ее цветы… Евгения очень любила цветы, проше пана…

Посредине комнаты — накрытый льняной скатертью стол, на нем большая стеклянная пепельница. У окна около стены стоит потрепанная козетка с вылезающими пружинами. Комод — какая-то безликая рухлядь: нечто среднее между шкафчиком и ящиком для мусора. Видимо, совсем случайно попавший сюда небольшой полированный шкафчик — единственный приятный предмет из всей меблировки этой невзрачной комнаты. Над ночным столиком — маленький образок «Скорбящей Матки Боски»…

Здесь скрывала Конрада Врукка его приятельница Евгения Кнець. По рассказам соседей, это была высокая шатенка с коротко подстриженными волосами, худощавая и изящная.

— Надо же так случиться: на такого подлеца нарвалась! — судачат теперь в доме номер 22 на улице Малковского. Но вообще люди тут говорят об этом случае неохотно, тем более с чужим человеком.

Дворник Халабурда тоже не слишком распространялся на интересующую нас тему:

— Дык вот… приходили к ней разные там знакомые…

Во всяком случае не следует представлять себе, что Евгения Кнець — это шпионка в стиле детективных романов, какая-то щецинская Мата Хари. Попросту она легкомысленно доверилась мужчине, о котором знала много плохого, но тем не менее укрывала в своей квартире. Понятие «укрывала» тут звучит немного ошибочно… Как говорится, Врукк не стоил тех марок, которые на него потратил генерал Гелен, и, между прочим, именно потому, что Врукк не умел скрываться. Замашки сутенера и страсть к водке гнали его чуть ли не каждый вечер в ночные рестораны этого портового города. Кельнеры вежливо кланялись высокому молодому человеку, который читал только левую сторону меню, даже не заглядывая в ценник. А на фабрику на улице Рузвельта после каждого такого вечера не являлись на работу две швеи.

Собственно говоря, в Щецине Врукк не предпринимает никаких попыток возобновить свою шпионскую работу. Не пробует он и завязывать разговоры с незнакомыми мужчинами. Пристает лишь к посторонним женщинам, и Евгения Кнець, быстро раскусив и исследовав существо этих знакомств, однажды из зависти отказывается впустить Врукка ночью в свою квартиру. В этом городе Врукк уже не бродит около казарм и не пытается раздобыть бланки документов. Зато буквально на второй день приезда мы видим его в ресторанчике «Байка» («Сказка»). Он приходит туда с двумя женщинами из квартиры номер 31. Занимает столик во втором зале, где стеклянный паркет освещен снизу разноцветными лампочками. Здесь, в специальной нише, сидит джаз из шести человек. Шпион с любопытством оглядывается по сторонам: тут в этот вечер пируют скандинавские офицеры с торговых кораблей и несколько работников местной верфи.

Врукк мало танцует — видно, ему тут не очень нравится. Он выходит отсюда в 1.26 ночи и направляется в свою берлогу, не очень крепко держась на ногах. Весь следующий день он не показывается из квартиры и только вечером снова отправляется в город. На этот раз он появляется в баре «Котвица» («Якорь»), который расположен через два дома от «Байки». Выбирает столик и садится в длинном, как трамвай, зале без окон, где днем и ночью горит электрический свет. Тут Врукк приглашает на танцы какую-то скромно одетую девушку, но наталкивается на отказ со стороны ее спутника. Тогда шпион быстро переходит к другой девушке. Танцует с ней несколько раз и пытается присесть к ее столику. Девушка отказывается, так как не хочет нарываться на скандал с наблюдающей за этими маневрами Евгенией Кнець. Однако и этот отказ не портит настроения шпиона, который приглашает кельнера выпить с ним. «Пане, прошу одну полную за морскую братву!» — кричит Врукк, наливая себе сразу полстакана водки. Еще до полуночи Врукк перестает интересоваться окружающими — время от времени его голова бессильно склоняется на столик. Однако окружающие очень интересуются им и следят неустанно. Ежедневно в «личный счет» шпиона аккуратно вписываются выдержки из подробных донесений о его действиях.

Бухгалтерия эта ведется в рубрике «приход». В рубрике «расход» будут отмечены только приговор суда, который рассмотрит очередное дело из цикла «генерал Гелен против народной Польши».

Вместе с Врукком сюда приходили и люди, которым было поручено следить, чтобы агент Гелена за стаканом водки не получил каких-либо информации от моряков или не добрался до бумажника с документами беззаботно веселящегося человека. Так по крайней мере было во второй приход Врукка в «Котвицу», когда он незаметно вытащил из пиджака у захмелевшего боцмана бумажник с деньгами и документами.

Через три дня Врукк идет в «Магнолию». Проходя мимо 1-го комиссариата гражданской милиции, шпион с забавной предосторожностью переходит на другую сторону улицы, а потом снова возвращается на тротуар. В «Магнолии» он оставляет своих подружек и подсаживается к столику какой-то незнакомой женщины. Вскоре подходит ее компаньон: в воздухе пахнет дракой. Однако Врукк овладевает собой, извиняется перед обоими и быстро покидает ресторан.

Несколько позже на пути пьяных похождений Врукка, кроме упомянутых трех ресторанов, оказывается еще и «Камеральный». Отсюда всего два квартала до норы Врукка. В «Камеральном» часто бывает молодежь из ближайшего студенческого городка и из техникума мореплавания. Под влиянием винных паров перед Врукком тает опасность, которой он подвергается каждый день пребывания в чужой стране. В ресторанах, за танцами и под музыку, время до отъезда в Берлин проходит незаметно. Быстро летят пьяные ночи и сонные дни, и вот на стенном календаре появляется воскресный листок с красной датой: 27 сентября 1953 года.

Глава двадцать четвертая Посланец «Канцлера агрессии»

Вы, конечно, не запомнили этой даты. Для большинства из нас она не означала ничего особенного. Польша закончила еще один трудовой день и подытожила еще одну неделю шестилетнего плана — плана построения основ социализма. Страна узнала, что в этот день, на сто два дня до срока, открыто движение по шестидесятипятикилометровой железнодорожной линии из Колховиц в Заверцье. В этот день на линиях варшавского узла начал работать первый польский электровоз, построенный во Вроцлаве. Гданьская верфь в этот день передала в эксплуатацию три новых морских корабля. Стальные конструкции Дворца культуры и науки в Варшаве в этот день поднялись на высоту сто сорок два метра, а на базу в Еленках поступили новые партии материалов из СССР: стальные связи для купола зала конгрессов, асбестобетонные и керамические трубы. В этот же день был пущен первый на Любельщизне сахарный завод в старинном имении князей Замойских в Клеменсове. На складах этого завода для начала оказалось уже свыше тридцати тысяч квинталов сахарной свеклы. В Гдыньский порт с морского лова около Клайпеды возвратился сейнер «Гд-47», который привез семь тысяч пятьсот тридцать восемь килограммов морской рыбы. Во Вроцлаве открыт большой продовольственный магазин, работающий с 4 часов утра до 24 часов ночи. Вице-министр здравоохранения заявил в этот день, что количество смертей от туберкулеза в Польше за последнее время уменьшилось на 52 процента по сравнению с 1945 годом. Доклад об этой страшной болезни, сделанный в Гданьске на Всепольском съезде по борьбе с туберкулезом, был основан на скрупулезном исследовании результатов шести тысяч курсов лечения, проведенных с применением нового препарата. В Познани, на заводе имени Сталина, приступили к серийному выпуску револьверных станков типа «Р.В.80», очень легких в обслуживании и очень производительных: их образец был встречен с большим интересом в Париже, Лейпциге и Стокгольме. Общество Крестьянской взаимопомощи сообщило, что в четвертом квартале 1953 года польское село получит промышленных товаров на миллиард злотых больше, чем за этот же период в прошлом году.

Свыше ста тысяч человек прибыло в то воскресенье в Рогожницу в Нижней Силезии, где на территории прежнего концлагеря Гросс-Розен был открыт памятник-мавзолей. Прежний узник этого концлагеря, а ныне Секретарь ЦК ПОРП Ежи Альбрехт сказал собравшимся, что «…воспоминания миллионов людей в Польше и во всем мире о гитлеровских преступлениях пробуждают священную ненависть к фашизму и вечное осуждение агрессии и войны». Оратор напомнил также, что «…могучей силой лагеря мира является ныне ГДР — первое в истории немецкое государство, управляемое трудовым народом». Ганс Зейгевассер — секретарь Главного Комитета Германского Национального Фронта — заявил, что «…Аденауэр жаждет вернуть к жизни гниющий в руинах подземной канцелярии «третьего рейха» труп германской политики «овладения жизненным пространством». Действительно, — продолжал далее Зейгевассер, — его ничему не, научила история. Этот канцлер агрессии взывает к самым низменным шовинистическим инстинктам».