Игорь Приходько - Жесткй вариант

• Название: Жесткй вариант
• Автор: Игорь Приходько
• Издательство: ЗАО издательство "ЭКСМО"
• Жанр: Боевик
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-908-8

Оказывается, сотрудника подразделения «Альфа» можно «одолжить». Только ведет он себя не по правилам — лезет куда не просят. Игорь Вениаминов, которого Госбезопасность «одолжила» милиции города Градинска для ликвидации преступных группировок, спутал все карты не только местным авторитетам, но и коррумпированному начальству — половине из них грозит скамья подсудимых.

---

— Вы меня выпустите? — подала голос девица.

Я глянул на нее в зеркальце. Одетой она выглядела лучше. Худое лицо… широкие зрачки… горячечное дыхание…

— А ну, дай-ка мне твою сумочку, детка! — протянул я руку.

— Нет! Я закричу! — испуганно прижала она сумочку к груди.

— А я тебя пристрелю, паршивка ты этакая, — напомнил я ей о газовой «пукалке». — Только попробуй пикнуть!

Я высыпал содержимое сумочки на сиденье. Пудреница, помада, пятидесятимиллиметровый флакончик духов, презервативы, расшитый бисером тощий кошелек, паспорт на имя Порошиной Аллы Станиславовны, проживающей на Морской, 33, в квартире 192, интереса не представляли. А пара одноразовых шприцев подтвердила мои подозрения относительно ее пристрастий.

— Колешься?

Похоже, она вообще не умела моргать, как Вера Холодная.

— Где наркоту берешь? Говоришь — я отдаю тебе сумку и высаживаю к чертовой матери, нет — едем в милицию, там все расскажешь. Ну?

— Это не мое, честное слово, не мое! — плаксиво ответила шлюха.

— Что не твое?

— Крэк не мой.

То, что крэк — сильнодействующее производное кокаина для внутривенных инъекций, я знал, но в сумочке ничего такого не было: помада… презервативы, духи… Отвинтив золотистый колпачок в виде розового бутона, понюхал… Никакого запаха. Духи без запаха — это что-то новенькое.

— Это крэк? Она кивнула.

— Как же он к тебе в сумочку попал?

— Он дал.

— Кто?

— Ну, этот…

— В качестве оплаты?.. Сколько здесь? — Я поднес флакон к ее глазам.

— За… за двести потянет.

— Чего двести?

— Баксов, чего…

Сама шлюха тянула на двадцать в базарный день.

— Кто он такой?

— Я, что ли, спрашивала?

Из гостиницы вышел Шорох и один телохранитель, сели в «ауди». Я собрал все в сумку — за исключением странного флакона — и бросил ей.

— Выметайся! Я тебя не видел, ты — меня. — Откинув кресло, выпустил ее из машины.

Девица побежала и вскоре скрылась за поворотом.

«Ауди» Шороха рванулась с места, взвизгнув покрышками, но я предпочел подождать Дядю Витю.

В «бардачке» «гольфа» ничего интересного не было, не считая пустой черной коробки с золотым тисненым изображением розы. «ЗОЛОТАЯ РОЗА». Духи. ЗАО «Мак». Градинск».

Если бы пацан влил крэк во флакон из-под духов, розовый запах все равно должен был остаться. Отсутствие же запаха наводило на мысль, что во флаконе духов никогда не было. Значит, крэк фасуют в предназначенную для Духов тару прямо на заводе? Но если это оптовый товар — его производство накроется, как только первый такой флакон попадет в руки милиции. Получается, что фасовка предназначена не для продажи, а для транспортировки. Где могут вскрывать коробки с духами? На таможне? Куда-то отправляют небольшими партиями и там флаконы с духами отделяют от таких же — с крэком, а последние опустошают и ампулируют или кристаллизуют?

Неплохо придумано! Хотя и не ново: случаи провоза нар котиков в тюбиках с зубной пастой, растворенными в вине, водке, не говоря о всевозможных лекарствах…

Постой, постой, Веня!

Если это крэк — лабораторного изготовления, а не пацан влил его в тщательно вымытый флакон…

И в водке «Представительской»!..

И в духах «Золотая роза»…

И в лекарствах фармацевтической фабрики…

Во всей продукции закрытого акционерного общества «Мак» среди бутылок, флаконов и пузырьков с содержимым, соответствующим наименованию товара, транспортируется аналогичная тара с крэком?

Они получают кокаин из Санкт-Петербурга в партиях сырья для филиала фармацевтического производства… в подпольной лаборатории производят крэк… и переправляют морем… через Украину?.. Онуфриев встречался с Терещенко. Он говорил, что инвестор приезжал из Киева для заключения договора о создании совместного предприятия на базе объединения «Мак»… Нужно узнать, какой груз и куда сопровождал начальник караула ЧОП «Зодиак» Миляев шестого августа!

Вся эта механика показалась мне вдруг такой простой, что было непонятно, как о ней не догадался Володя. Я ведь не следователь, а он… Или догадался? Догадался, и за это его…

Стекла «гольфа» запотели. Я поискал глазами тряпку и наткнулся на темный предмет, валявшийся за спинкой пассажирского сиденья, — им оказались брюки юного любителя острых ощущений. Для протирки стекол они не годились, зато в заднем кармане на «молнии» я нашел водительское удостоверение на имя… Ардатова Валерия Васильевича, 1978 года рождения, выданное в июле сего года, а в нем — доверенность на автомобиль «фольксваген-гольф» 1983 года выпуска, принадлежащий Ардатову Василию Семеновичу — брату владельца кафе «Сфинкс» на улице Московской!

О-ля-ля!

«А как второго зовут — не знаю, он не из нашего дома», — сказала почтальонша о старшем Ардатове.

Он не только не из вашего дома, любезная! Он вообще не из вашего города; если мне не изменяет память — а она мне не изменяет, — господин Ардатов проживает в хозяйстве «Золотая роза», где работает на одноименном заводе инженером-технологом по переработке масличных культур.

По крайней мере так было записано в протоколе его допроса из уголовного дела КЗ — 219093 — 6А «Киднеппинг», хранившемся в тарелке на столе в 341-м номере гостиницы «Якорь».

3

17 августа 1996 г., суббота.

Дядя Витя вышел из ресторана перед самым закрытием, когда уже погасили свет в окнах верхнего этажа. Вышел он не один, а в сопровождении трех человек, один из которых мне был неизвестен, а двое других — бывший агент МВД Жигарин и… бывшая моя любовь Лида. Она была навеселе, обхватив могучую руку компаньона своего мужа, весьма фривольно повисала на нем, из чего я заключил, что хозяин всея Градинска и окрестностей едва ли приходится ей родным дядей.

Верный водитель Жигарин угодливо распахнул перед ними дверцу «мерседеса». Лида вместе с компаньоном села назад. И что у нее за страсть такая к мужчинам необъятных размеров? Неизвестному мне хранителю их тел ехать в «мерседесе», видимо, не полагалось по штату — он направился к «вольво».

«Десять умножить на десять», — вспомнилось мне хвастливое упоминание Дяди Вити о численности «армии» его охранников. В данный момент меня интересовал один — тот, с автоматом «борз», забравший ВЧ-рацию в виде портативного радиоприемника. Связаться с базой Краснодарского СОБРа, не зная кода и частоты, они не смогут, да и назначение «приемника» вряд ли поймут, но все-таки… И пистолет: не то плохо, что подарка Коробейникова не стало у меня, а то, что он достался бандиту Шороху. Отмычки — черт с ними!

«Мерс» медленно отъехал от ресторана, словно объелся он, а не пассажиры. «Вольво» постояла, охранники убедились в отсутствии слежки и увязались за шефом на дистанции ста метров. Как только они свернули, настал и мой черед.

Роль капо в этой провинциальной пародии на гангстерскую «семью» (от неполноценности своей ставшей разве что более жестокой и беспринципной) отводилась, несомненно, Коноплеву. Командиры «десяток» особого значения не имели, хотя неплохо бы их выбить первыми и тем самым уменьшить кровопролитие. Ничего, Шорох и Демьян отвечают за районы, у них мы и спросим об остальных.

А вот Дядя Витя на босса не тянет. На два с половиной центнера — может быть, а на босса — никак: не поедет босс в гостиницу запугивать мента. В крайнем случае с этой миссией справится капо — и то для мента большая честь. Капо в бегах, значит — заместитель босса, посредник между боссом и капо. Босса здесь может не быть вообще — он может жить в Краснодаре или Москве, Париже или Брюсселе, а здесь бывать наездами или действовать через эмиссаров. А потом, «неподтвержденные оперативные данные», о которых мне пел Брюховецкий, они и есть неподтвержденные, и структура градинской мафии (не что иное как организованная груп-пировка) может быть иной…

«Мерседес» остановился возле дома на Центральной, где проживали Онуфриевы, подождал, пока откроются автоматические ворота, и въехал во двор. «Вольво» мигнула фарами и умчала.

При воспоминании о своей первой любви мне стало грустно. Грустно и стыдно оттого, что я не понял в этой жизни чего-то важного, быть может, главного, пропустив целую эпоху длиной в восемнадцать лет. Мы никогда не говорили о деньгах — у нас они не водились, мы просто не знали, что такое сумма больше тридцати копеек, которые выделяли нам родители на завтрак. Восемнадцать лет я служил, учился, опять служил, штурмовал какие-то стены, освобождал заложников, стрелял в террористов — рисковал за ничтожную зарплату, полагая, что делаю большое и важное дело, ограждаю мирных граждан от посягательств на их добро, честь, достоинство, здоровье. Каких граждан? Депутатов, членов правительства, которые получают в сотни раз больше, разворовывая страну? Онуфриевых, Кудряшовых, которые платят своим охранникам по пять кусков в месяц, разъезжают в «мерседесах» и поглощают заморскую пищу в дорогих кабаках? Для Лиды эти восемнадцать лет не прошли даром — она поняла все своевременно и правильно. Жигарин тоже понял, что «жизнь человеку дается один раз», и решил прожить ее так, чтобы больше не хотелось.