Валентина Немова - Изъято при обыске

• Название: Изъято при обыске
• Автор: Валентина Немова
• Жанр: Проза

О трудной молодости магнитогорской девушки, мечтающей стать писательницей.

---

Юльку усадили между Андреем и Женькой, вот черти! После первого же тоста Женька вскочил и выбежал из комнаты.

"Куда это он?" — посмотрела Юлька на Юрия. Он пожал плечами.

— Глядите, как Женька изменился. Убегает из-за стола, где бутылки еще полные, — говорит кто-то.

— И это с ним уже во второй раз.

— Андрей Палыч! 3начит ты вчера выиграл?

— Вот уж действительно верно: кому в шахматы везет. .

— Да перестаньте вы! — приказала Юлька.

Вошел Женька, держа в руках радиолу. Поставил ее на тумбочку.

— Молодец, Женя! Баян пусть подремлет, а я на бутылочках поиграю., -Марин облизнул пересохшие губы. — Давайте продолжим, а то из бутылок вся дурь выйдет.

Юльке не хочется пить. И Женька не пьет. Он ставит пластинку и подходит к Юльке. Он раскрывает руки, она подает ему свои. Юлька чувствует, что она танцует, как вчера, уже без высокомерия. В упоении танцует. Кажется, она стала лёгкой, как ее газовый шарф, и плавает в воздухе, послушная Женькиному дыханию. .

Женька. . Имя какое красивое. Нежное. . Голубое имя. . А глаза у него не голубые. . Они непонятного цвета. А руки у него какие. . Бережные, трепетные руки. Он так осторожно держит ее, только чуть-чуть, на какую-то долю секунды к ней прикасаясь. Какими усилиями удержаться, чтобы самой не припасть к нему!!

Пластинка долгоиграющая. Они будут танцевать долго-долго.

— Уйдем? — спрашивает Женька.

— Да.

Он открыл ключом дверь соседней комнаты.

— Свет не нужен?

— Нет.

Он подвел ее к кровати, откинул одеяло.

— Я хочу прикоснуться т тебе. Грудью. . ты не бойся…

— Я не боюсь. Только ты не гляди. .

— Какая ты нежная. .

— Нет, я грубая. Это ты очень нежный. .

— Как жаль. .

— Чего?

— Что в нашем институте учиться надо так долго.

— Почему жаль?

— Мне еще рано любить. .

— Как это — рано любить? Я не понимаю. .

— Давай лучше не будем ни о чем говорить… А то поссоримся.

— Ну, что ж, как хочешь, только убери отсюда руку. Вот видишься, я уже грублю.

— Подглядел! Подглядел! — вдруг завертелся Женька.

Юлька натянула простыню на плечо и вздохнула.

— Ну, вот. А теперь я отвернусь, Юля. Ты не сердись. Так надо.

— Надо идти ко всем, Женя. .

Третий вечер.

— У нас танцы сегодня, — сказал Женька.

— Собирайся живо! — сказал Андрей.

Они стояли посреди комнаты, в пальто и с шапками а руках. Юлька не предложила им сесть. Она ступила на носочки перед зеркалом и начала причесываться. Сделает пробор то слева, то справа, потом спутает волосы и снова расчесывает их.

Андрей смотрит на нее нетерпеливо и властно, Женька немного испуганно, но упрямо. Юрка вьется между ними, как изоляционная лента.

— Женя, а ты хорошо считаешь до трех? — сощурила Юлька глаза.

— Неплохо, — ответил Женька.

— И тебя никогда не сбивали со счету? — спросила Юлька.

— Никогда.

— Никогда. . Великолепно! В таком случая возьми! — она показала расческой в угол, на свои точеные туфельки. Женька поднял их, удивленно улыбаясь.

— Положи себе в карманы.

— Как? Я никогда не носил туфли в карманах, — пролепетал Женька.

— А сегодня придется, — Юлька вышла из комнаты. А когда вернулась, увидела сцену: Андрей Павлович держит над Женькиной головой туфельку и говорит, будто бы торжествуя:

— Вот что тебя ждет.

— А тебя даже это не ждет! — Женька вырвал туфельку из рук Андрея.

— А теперь… — Юлька сунула ноги в ботинки, вспрыгнула на высокий сундук, ударила задниками о его кованый бок. — Кто зашнурует мои ботинки?!

Женька и Андрей ссутулились, с ужасом переглянулись. Один прыжок — и Юрка очутился на коленях, у Юлькиных ног. Он шлепнул ее по одной ноге, по другой и стал ловко вдергивать шнурки:

— Юлька, сатана! Что ты делаешь?

— Ха-ха-ха! Юрочка! Посмотри! Как они растерялись!

— Юлька! Это уже слишком! (Женька рванулся к двери. но тут же остановился, понурил голову. Его волосы. его раскидистые русые кудри золотились в электрическом свете.

Юлька перестала смеяться… Карманы Женькиного пальто оттопырились, потому что он положил в них ее туфли. Так смешно. Но почему же так хочется плакать? Это последний вечер. Не нужен ей этот вечер. Не нужен, не нужен! Тогда почему же так хочется подбежать, прильнуть к нему при всех, чтобы они тут же ушли, и остаться с ним. С ним остаться! — Юлька смотрит на Женьку…

— Да-а… — говорит Андрей.

В общежитии Женька предложил Юльке снять пальто в его комнате. Она согласилась. Они вдвоем вошли к нему. Обыкновенная комната со шкафами для одежды по обе стороны двери. Напротив темное окно, отражающее всю комнату. Получается как бы две комнаты: одна залита светом, другая погружена во мрак. Юлька сняла пальто, осталась в юбке в розово — красную клетку и ярко — алой кофточке — кимоно. Красный цвет очень идет ей: глаза и губы у нее всегда горят, а щеки почему-то бледные…

Женька подошел к ней, обнял. Вот она и прижалась к нему. В сердце, в груди все встрепенулось.

— Ты как пламя, обвила меня и горячая, как огонь. А ведь я не такой…

Юлька отстранила его, отошла к тумбочке. Взяла какую-то тетрадь. Из нее выпал листочек. Подняла. Пробежала глазами одну строчку: "Я вас любил. Чего же боле?" Засмеялась.

— Ты смеешься?

— А разве нельзя?

— У тебя какой-то насмешливый смех…

— Да? Но это же на самом деле забавно — так перефразировать Пушкина, чтобы выразить всего себя.

— А что ты прочитала?

Юлька подала ему листок. Женька вспыхнул:

— Я писал это другой.

— После трех вечеров?

— Хотя бы! — он нервничал. "Ну и пусть, думала она. — Пусть злится и ненавидит ее. Пусть лучше ненависть, чем такая любовь, у которой где начало, там и конец, как к той девчонке.

Вошел Андреи с красным лицом.

— Ты все еще здесь?

— А что?

— Пойдем танцевать вниз.

— Мы сейчас все втроем пойдем танцевать…

Почувствовав обиженной себя, она готова была протянуть руку Андрею. Но он заупрямился, отказавшись быть третьим лишним:

— Но я не умею танцевать втроем.

— О! — воскликнула Юлька перестраиваясь на игривый лад. — Я вас научу, как это втроем танцевать.

Она сама достала из карманов Женькиного пальто туфли, переобулась. Соперники оба пристально посмотрели на ее стройные, четко очерченные ноги и вслед за ней вышли из комнаты.

— О! Чудо! Музыка! Пойдемте скорее1-Юлька почти побежала по коридору. Андрей быстро шел рядом с ней. Женька — нерешительно, отставая.

— Ты! Слышишь! Не смей ходить! — оглянувшись, приказал ему Андрей.

— Ого! Вон ты как! В таком случае мы с ним остаемся здесь. — И Юлька шагнула назад, к Женьке.

Андрей Палыч остался на месте. Юлька и Женька вернулись в комнату. Юлька села, сжав за спиной руки.

— Я сейчас, — сказал Женька и выбежал из комнаты.

Через пять минут он вернулся в сопровождении целого оркестра. Парни, молодые, красивые, уселись на кроватях. и начался концерт джазовой музыки. Вовка Марин рассказывал о джазе в Ленинграде. Он так смачно щелкал языком, пальцами, извивался, что Юлька безудержно, забыв про свои трудности, весело хохотала.

Танцевали они с Женькой. И никто другой не смел пригласить ее. Она с Женькой! Пусть это и последний вечер! Она танцует с ним. Она видит его лицо, бледные впалые щеки. И глаза. И не понять, какого они цвета. Но ее волнуют эти глаза, полуприкрытые чувственно натянутыми веками. Губы Женькины улыбаются самодовольно.

Нет, нет, сегодня он уже не такой, как в прошлый раз. Тогда он упивался счастьем, а теперь наслаждается своей победой. Ну, смотри же! До победы еще очень далеко!

Вошел Андрей, зовет:

— Юля, поди сюда.

— Я танцую.

Женька перестал улыбаться, он даже нахмурился, но делает вид, что его не касается вторжение Андрея Палыча. Оркестр затих.

— Ну что? Юлька села на стул, возле которого стоял Андрей.

— Выйдем, я хочу с тобой поговорить.

— А я не хочу выходить.

— Я прошу тебя. На одну минуту.

Юлька взглянула на Женьку. Бледное, беспомощное лицо. Разве можно сейчас уйти от него? Нет!

— Нет, я не пойду!

— Нет? так слушай! Я буду говорить здесь!

Музыканты вытаращили глаза и заиграли громко.

— Ты с ума сошел! — воскликнула Юлька.

— Да! Сошел! А ты?

— Я тебе ничем не обязана!

— Ясно. Старики не в почете?

— Не в этом дело.

— А в чем же?

И она сказала, думая, что он, всегда такой скучный и унылый, ни разу не осмелившийся ее поцеловать, еще холоднее, чем Женька, ответила невинно, как в школе, у доски, на уроке психологии:

— У тебя не такой темперамент, какой нужен мне.

Музыканты выпрямились, стало тихо.

— Да ты!. Ты понимаешь, что говоришь?! Ну, смотри! Не попадись мне в лапы! Раньше я любил тебя, как человек, а теперь. .