Михаил Колесников - Миклухо-Маклай

• Название: Миклухо-Маклай
• Автор: Михаил Колесников
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Среди великих путешественников прошлого столетия Миклухо-Маклай занимает совершенно особое место. «Есть два типа путешественников, — писал известный советский ученый Л.С. Берг, — романтики и классики. К числу первых принадлежит Н.Н. Миклухо-Маклай».

---

«МОИМ ПУТЕШЕСТВИЯМ Я НЕ ПРЕДВИЖУ КОНЦА…»

Газеты «похоронили» Маклая, они же и «воскресили» его. Слава о русском ученом, прожившем пятнадцать месяцев среди каннибалов Новой Гвинеи, с быстротой птицы перелетала с архипелага на архипелаг, с материка на материк. Он стал известен в Австралии, в Индонезии, в Малакке, — в Китае, в Англии, Голландии и, конечно же, в России.

Все с нетерпением ждали его возвращения в Европу. Всюду его встречали с почетом, старались познакомиться с ним. Генерал-губернатор Нидерландской Индии Джемс Лаудон прислал Николаю Николаевичу специальное приглашение посетить Яву и погостить во дворце в Бейтензорге. В Кантоне Миклухо-Маклай принял вице-короля кантонского, который пожелал увидеть знаменитого натуралиста. Султан Тидорский решил почтить «султана Маклая из Новой Гвинеи» и назвал в честь его только что родившегося первенца наследного принца Маклаем. Больше недели гостил ученый во дворце султана. Последний был так растроган, что вынудил высокого гостя принять в подарок маленького папуасенка Ахмата.

— У него есть родные? — спросил Маклай.

— У меня никого нет, — бойко отвечал Ахмат. — Я хочу, чтобы ты стал моим отцом. Здесь меня часто наказывают за шалости, и я хочу убежать.

Так Маклай обзавелся «сыном», или, вернее, маленьким, преданным другом: «Я получил Ахмата, 11- или 12-летнего папуаса, от султана Тидорского в январе этого года. Пробыв около 4 месяцев на клипере «Изумруд», он выучился говорить по-русски, и на этом языке мы объясняемся. Ахмат сметливый, непослушный, но добрый мальчик, который делает усердно и старательно то, что ему нравится делать, но убегает и скрывается, как только работа ему не по вкусу».

Нет, пока что Миклухо-Маклай не собирался возвращаться в Европу, так как не хотел останавливаться на полдороге в своих научных исканиях. Не так-то легко будет потом вырваться в эти края!.. Он замышлял уже в этом году предпринять вторую экспедицию на Новую Гвинею.

«…Но неужели вы захотели бы, чтобы я бросил начатое, чтобы оправдалось мнение многих: русский человек хорошо начинает, но у него не хватает выдержанности, чтобы так же кончить?… — написал он матери. Он был всецело во власти тех высоких задач, которые только один мог решить с успехом. — Я здоров и готов на все, что потребуется для новых путешествий и исследований».

«Моим исследованиям и путешествиям я не предвижу еще конца и не предполагаю вернуться в Россию ранее нескольких лет, когда моими научными исследованиями я докажу себя более достойным оказанной мне помощи и сочувствия», — докладывал он в другом письме председателю Русского Географического общества.

Свое почти полугодичное пребывание на клипере «Изумруд» Миклухо-Маклай использовал не только для поправки здоровья, но и для научной работы. Он посетил Молуккские острова, Целебес, Филиппины, Гонконг, Кантон. Не следует думать, однако, что это было увеселительное плавание. Стремясь изучить все разновидности папуасских племен, сравнить папуасов Новой Гвинеи с жителями других островов Меланезии, а также выяснить отношение папуасов к негритосам Филиппин, он с большим нетерпением ожидал прихода «Изумруда» на Манильский рейд.

Низкорослые, курчавоволосые негритосы Филиппин!.. Племена, стоящие на более низкой ступени культурного развития, чем папуасы Новой Гвинеи… Они ведут бродячий образ жизни, собирают клубни и корни; земледелие им неизвестно. Академик Бэр еще в Петербурге настоятельно советовал Миклухо-Маклаю посетить Филиппинские острова, отыскать там остатки «черного первобытного населения» и выяснить, действительно ли негритосы Филиппин — брахикефалы; и если это так, то действительно ли они принадлежат к одной расе с долихокефальными папуасами. Нужно заметить, что вопрос о соотношении антропологического типа папуасов и негритосов и по сию пору — один из центральных в круге вопросов, связанных с классификацией и происхождением рас Юго-Восточной Азии и Океании. Между антропологами до сих пор ведется жестокий и, увы, не чисто научный спор. Некоторые буржуазные антропологи пытаются доказать, что пигмеи Африки и Юго-Восточной Азии (негритосы Филиппин, семанги полуострова Малакки, обитатели Андаманских островов) представляют собой остатки наиболее древнего состояния человечества. Это якобы древнейшая раса, древнейшие формы человечества. От пигмеев произошли все люди. Бездоказательно приписывая пигмеям такие институты, как частная собственность, религия с верой в единого бога — творца, эти антропологи пытаются доказать извечность подобных черт социального строя.

Очутившись на острове Лусон, Миклухо-Маклай на другой же день в туземной рыбацкой лодке переплыл бурный Манильский залив и углубился в горы, где, по словам проводников, обитали «маленькие негры». Вскоре он добрался до временного пристанища вечно кочующих негритосов и поселился в шалаше. «Маленькие негры» весьма радушно встретили русского ученого. Кочевье насчитывало всего пятьдесят человек. Очень скоро Миклухо-Маклай решил вопрос, намеченный в его программе Бэром: негритосы оказались «короткоголовыми». И все же первого взгляда было достаточно, чтобы признать их за одно племя с папуасами. «Я был даже поражен сходством физиономий некоторых негритосов с туземцами островов Ново-Гебридских, Новой Ирландии и Новой Гвинеи, которых лица, так как я со многих снимал портреты, ясно сохранились у меня в памяти. Не только их лица, но и их обращение между собою, с женщинами и детьми, даже выражение лица, манера говорить и сидеть, их пляски и песни напоминали мне живо папуасов Новой Гвинеи», — сообщал он Бэру. Таким образом, и папуасы и негритосы входят в меланезийскую расу, несмотря на то, что первые «длинноголовые», а вторые «короткоголовые».

Это было провидение гения, намного опередившего свое время. Он доказал, что в границах больших рас имеются и долихокефальные и брахикефальные группы и что головной указатель не является определяющим признаком расы. Головной указатель одного народа в течение нескольких столетий может резко измениться без всякого смешения этого народа с другими. Современный человек — Homo sapiens — меняется на глазах. Расовые признаки изменяются по эпохам. Этот факт установил еще А.П. Богданов, Я с которым Н.Н. Миклухо-Маклай впервые встретился на Втором съезде русских естествоиспытателей в Москве. Советские антропологи подтвердили, что в последнее столетие происходит увеличение головного указателя, в различных антропологических типах идет процесс брахикефализации, то есть люди становятся все более и более «короткоголовыми». Кроме того, установлено по отношению к населению Советского Союза увеличение длины тела в новейшее время (процесс, наблюдаемый у разных народов).

Папуасы берега Маклая.

Обучение мальчика приемам добывания огня. Остров Гуадалканал. Соломоновы острова.

Папуас у сигнального барабана.

Термины «брахикефалия» и «долихокефалия» были впервые предложены еще в 1842 году шведским антропологом профессором Стокгольмского университета Рециусом. Сей ученый муж утверждал, что будто бы все древние народы Европы были «короткоголовыми», что эта полудикая раса господствовала в Европе в течение каменного века. Затем из азиатских просторов сюда вторглась раса, уничтожившая «короткоголовых». Остатки брахикефальной расы сохранились только у финнов, у лопарей и у басков.

Выводы Н.Н. Миклухо-Маклая начисто отметали эти антинаучные вымыслы, а также наносили удар по Вирхову, считавшему форму черепа главным признаком древности и глубины различий между расами.

Увлекательная наука — антропология! Она так же безгранична и бесконечна в своих поисках, как бесконечно развитие человечества. Отсутствие причинной связи между языком, культурой, уровнем общественного развития народа, с одной стороны, и его расовым типом — с другой, уже на первых порах своего великого эксперимента угадывалось Н.Н. Миклухо-Маклаем. Но ему пока не хватало фактов, чтобы сделать окончательный вывод.

Распростившись в Гонконге с офицерами и матросами «Изумруда» и получив от них в подарок южноамериканскую обезьяну, Миклухо-Маклай вместе с Ахматом пересел на пассажирский пароход, направлявшийся в Сингапур. «Изумруд» ушел в Россию.

В конце мая 1873 года ученый прибыл в Батавию, или Джакарту. Он спешил на Яву, намереваясь до отплытия голландского фрегата, где за ним по приказу генерал-губернатора Джемса Лаудона уже закрепили каюту, привести в порядок свои дневники и заметки. (Экспедиция вокруг Новой Гвинеи намечалась на конец 1873 года.)

Ява… Сказочная Ява! Жемчужина Малайского архипелага… Батавия — столица тропиков… Миклухо-Маклай с недоумением разглядывал грязную гавань. Пестрая толпа теснилась около нагруженных барок и шлюпок. Здесь же стояли два небольших пароходика. Там и сям торчали, как метлы, тощие кокосовые пальмы, метались на ветру рваные листья бананов. Особенно гнетущее впечатление производили мангровые заросли, которые тянулись по болотам, насколько глаз хватает. Низкий плоский берег. А дальше — прямые, как стрелы, каналы, где в мутно-желтой воде моются яванцы. Небо серое, скучное. Где же хваленые вулканы и влажные тропические леса Явы?