Елена Грушко - Созвездие Видений

• Название: Созвездие Видений
• Автор: Елена Грушко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5—235—01937—7

Сборник фантастики, составленный и изданный Всесоюзным творческим объединением молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» по материалам семинара, состоявшегося в Ялте в январе-феврале 1991 года.

---

Елена Грушко Андрей Дмитрук Александр Кочетков Евгений Ленский Юрий Медведев Сергей Михеенков Сергей Соловьев Созвездие Видений

Елена Грушко Созвездие Видений

Часть первая. ЛИХОВИД

Безызвестна, сын гостинный, Божья воля!..

Старинная песня

День затворил свои врата. Ночь владела землей.

Боги в небесах почивали крепким сном.

Месяц ясным, чистым взором глядел на спящий мир. И восходила в вышину звезда Зверяница, венчая самую глухую, темную пору.

Все спали.

Только Лаюн медленно, тяжело бродил своей тропой. Изредка он взглядывал на небо и думал, что оба они с месяцем — стражи ночного покоя!..

Дойдя до избы старого Баюныча, Лаюн круто поворачивал, и ему становилось видно жертвище Подаги — священный огонь, который стерегла служительница богини.

Нынче там была Меда, и Лаюн торопливо вознес молитву, чтоб неодолимый сон не смежил очи этой прекрасной и юной девы, пока не вернется на небеса Зимцерла, владычица утренней зари. Огонь могучий, словно смерть, — но при том беспомощный, будто едва народившееся дитятко. Если угаснет пламень в жертвище, как добыть его снова? Разве людям сравняться с богами, дарующими небеснорожденный огонь! Трудно, ох трудно иссекать его из сухих древ, тот живой огонь… Горе не уследившей пламень в жертвище Подаги. На памяти Лаюна такая беда ни разу не приходила, но старый Баюныч как-то поведал, что древле, когда у богов еще были иные имена, случилось, что дева проспала смерть священного огня. И долго еще немилость небес преследовала невров…

Так не спи же, не спи, Меда! Поднимается буря, несет она громовые тучи, до краев налитые дождем, — стереги огонь!

Вот дуновение коснулось лица… пусть это будет легкий ветер Догода, успел еще подумать Лаюн, но нет! — бурный, свирепый Позвизд пронесся меж облак и грянулся оземь.

Огонь костерка испуганно съежился и забился под:исподь угольков. Меда заслонила его ладонями и перепугано вскинула глаза.

Ох, да что ж это творится там, в царстве вихрей и молний?! Несутся с вышины три красные, полные светом блистаницы, рассеивая вокруг туман густой, огненный… Но вот остановили свой лет, закружились, сливаясь, — чудилось, кто-то размахивает огромной лучиной! А потом этот круг световидный снова ринулся вниз.

Что это? Молния-небесный огонь играет? Или зверь-летуч пламень, рожденный дальними бурями? Но нет, не похоже все это на тот огонь, что даруют людям боги… Настала страсть воздушная! Гром скрежещет, и ветер, ветер все клонит долу!

Меда в ужасе зажмурилась и всем телом почуяла, что земля гулом гудит, словно это сама ночь стонет, а Обимур-река ходуном ходит, будто на дне ее ворочается огромная, чудовищная сила. Вновь она отверзла трепещущие веки… и на миг почудилось, что в сердцевине горящего пятна, стремительно летящего к земле, она различает темный очерк человеческого тела!

И в сей же миг пламень достиг вершин леса. Озарил их, подобно заходящему солнцу, — и сокрылся. Еще одна, последняя вспышка — и непроглядная тьма воцарилась на небесах, кои затянуло потревоженными тучами, и на земле, где умер от страха священный огонь Подаги.

* * *

…А он уж не сомневался, что все — конец, конец! Летел стремглав по черному коридору, но то не был тоннель перехода, нет… глухо, черно… а впереди маячило светлое пятно — последнее видение Ирия! Сердце сжималось, сжималось — вроде бы радоваться, надо, что возвращается домой, но он знал: это не может быть Ирием, это что-то иное, запредельное, за гранью бытия… бездна. И еще осознавал в этом предсмертном отчаянии, что не действуют маяки, не принимают! Все!.. И вдруг стены словно бы раздвинулись, разжались, выпустили на волю сердце, дали вздохнуть!

Темнота не разошлась, однако это была уже другая темнота, своя, привычная: темнота рубки «Инда», рассеянная лишь слабыми огоньками пульта, и Север понял, что — достиг желаемого.

Удалось. Вслепую, но удалось. Неужели?!..

Север долго еще сидел во мраке, постепенно успокаиваясь. Рука так и витала над пультом, но он сдерживал себя. Мало, что чуть не погиб при посадке, — нашумел, как полагается распоследнему идиоту, а не Дальнепроходцу. Хвала Звездам, хоть приземлился точно, на поляну, не напоролся на острые деревья, не рухнул, сея смерть и ужас, посреди селения. Нет, понятно, ужас все-таки посеял. С этаким-то громом и грохотом, да еще со всеми световыми эффектами идти на посадку!

Что бы обо всем этом сказал бы Старый Север — страшно подумать. А товарищи по эскадрилье?) Он ничего не знает о них. Кому еще удалось пройти без маяков и благополучно сесть? Может быть, они еще кружат где-то, ждут Севера? Неужели экспедиция провалена?.. Нет, лучше об этом не думать. Все равно — у каждого свои задачи, свои сроки, своя судьба.

Север сидел задумавшись, но тихое, радостное нетерпение толклось в сердце, словно теплый птенец, накрытый шалашиком ладоней. И наконец он стиснул переключатель звука и резко сдвинул его.

И оцепенел!

Скрежетало что-то, скрипело, завывало, прищелкивало. Словно бы металлическое чудовище насыщало — и никак не могло насытить утробу свою… И вдруг истошный вопль пронзил слух. Еще, еще раз! Потом сменился злорадным уханьем, хлопаньем — и затих вдали. Но что-то еще скрежетало, скрипело, взывало…

Север некоторое время так и сидел. недвижимо в кромешной тьме, едва не обеспамятев от ужаса — как ему теперь казалось, еще более сильного, чём даже там, при посадке, — пока не начал соображать, что включенные сразу на полную мощность звукоуловители обшивки обрушили на него и беснованье деревьев, потревоженных им же поднятой бурей, и шелест листвы, и поскрипыванье хвои, и шуршанье трава, а дикие вопли — это всего лишь голоса ночных обитателей леса.

Стоило себе все это объяснить, как стало легче, но страх не уходил — детский, бессмысленный страх. Чудилось, он попал в мир старых сказок… что ж, так оно и есть, ведь Земля всегда пребывала миром чудес, где Первые Дальнепроходцы посеяли не только свои вечные жизни, но и все те знания, мысли, чувства, которые питали их разум и сердца на протяжении сотен тысячелетий там, дома, на Ирии. Не тени ль древних преданий, прежних сновидений, обретших здесь иную судьбу, — а вместе с ними и новых, рожденных уже на Земле, чудес и чудовищ обступили сейчас спускаемый аппарат, жмутся к обшивке, приникают к люкам, льнут к иллюминаторам, шепчут, усмехаются, бормочут, зовут: «Север, Север!.. иди!»

Руки против воли пролетели по клавиатуре пульта, ощетинивая аппарат парализующей защитой, опуская непроницаемые фильтры на иллюминаторах, включая внутри предельно яркое освещение.

Север несколько раз оглянулся: не подкрадывается ли кто (?!) сзади, — потом, сам себя презирая, откатился с креслом в самый глухой угол и уже отсюда принялся зеленым огоньком рисовать на экране пульта детали маскировки спускаемого аппарата. «Род-1990», эскадра-звездолет, остался в орбительном коридоре, ему, по счастью, маскировка не нужна. А вот «Инд» надо укрыть. Северу хотелось, чтобы получилось, прочно, добротно, красиво, максимально похоже на жилище аборигенов… то есть, простите, да-альних родственников, — но и отпугивало любопытствующих. Крыша остроконечная, с просторным дымоходом, стены обшить псевдобревнами (пульт расцветился огнями, напряженно выполняя команды), ну, и на сваи поднять… В них можно упрятать пусковые толкатели. Сваи должны быть прочными, но и подвижными, чтобы термоустановки были постоянно обращены к солнцу, не то в лесной мгле батареи живо сядут — и не поднимешься отсюда. И прочнее, разлапистее сделать основания свай!..

Наружные камеры между тем показали, что близко начало дня. Непроницаемая чернота небес сменилась густой синевой, и счастливое нетерпение вновь охватило Севера.

Пожалуй, для первого выхода следовало бы подготовить имита… Но — нет. «Фальшивка!» — презрительно подумал Север. Он торопливо надел малый боевой скафандр с самым легким шлемом, из оружия взял только кастет-парализатор — и поспешно, будто снаружи его кто-то ждал, двинулся к выходу.

* * *

А ждала Севера тишина… и если бы не гасли одна за другою звезды на небосводе, отмечая течение времени, он подумал бы, что жизнь в этом мире замерла.

Вокруг корабля, принявшего теперь вид четырехстенной избушки на высоких подставках, напоминавших голенастые, и когтистые птичьи ноги (Север откровенно залюбовался своей работой, только высоковато оказался вход, и пришлось затратить еще какое-то время, чтобы установить трамплин и отрегулировать фотоэлементы так, чтобы двери раздвигались еще перед летящим), — итак, вокруг корабля сидели и стояли в причудливых позах неведомые прекрасные звери. А в воздухе висели, распластав онемевшие крылья, большие и маленькие птицы.