Тара Смит - Посредники

• Название: Посредники
• Автор: Тара Смит
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41747-6

Каждый из них всегда подозревал, что он — особенный. Темнокожая художница Ундина рисует загадочных бабочек, оживающих под ее взглядом, индеец со странным именем Никс видит ореолы вокруг людей, предвещающие смерть, а Моргана, амбициозная красавица, боится даже думать о том, что за сущность живет внутри ее и рвется наружу.

Только на «Кольце огня», удивительной вечеринке в канун летнего солнцестояния, под пологом дикого леса, эти трое узнают, кто они такие на самом деле, чья кровь течет в их жилах и ради чего переплелись их судьбы.

---

Как только они познакомились, выяснилось, что Триш Мейсон знает мать Морганы, Ивонн д'Амичи, по парикмахерскому салону: Ивонн в нем работала, а Триш туда частенько захаживала. Триш пригласила семью д'Амичи — без отца, с которым Ивонн развелась несколькими годами ранее, — на прошлую рождественскую вечеринку. Там Моргана и Ундина потихоньку начали сближаться, болтая за бокалом безалкогольного яичного ликера и жалуясь друг другу на младших братьев.

— Ну что, когда начнем? — Моргана замолчала, а потом серьезно спросила: — И как достать выпивку?

Удивленная Ундина рассмеялась:

— Черт, Моргана, у тебя нешуточный подход к организации вечеринок.

— Прости… — простонала Моргана, — но ведь занятия закончились несколько недель назад, и все выпускные вечеринки оказались такими дурацкими, и я со скуки умирала последнее время. Я хочу убедиться, что новый учебный год в нашем классе начнется правильно.

— Кому ты это рассказываешь!

— Думаю, я просто волнуюсь. Ты же знаешь… конец года, занятия у Рафаэля… — Ее голос с легкой чарующей хрипотцой зазвучал мягче. — Наша дружба…

Ундина улыбнулась: ей нравилась прямота Морганы, даже когда это отдавало навязчивостью.

— Правда? — сказала Моргана отчасти напористо, отчасти умоляюще. — Мы ведь друзья?

— Свои в доску.

Образ Морганы всплыл перед глазами Ундины хотя это была не совсем она. От Морганы присутствовала только голова — черноволосая кукольная головка на тельце бабочки с темными крыльями и темным брюшком. Бабочка сидела на белом шелке в красный горошек. Странное видение лишь промелькнуло перед глазами, но сердце Ундины замерло в груди. Вытащив карандаш и листок бумаги из бюро, она покачала головой.

— Ну хорошо. «Вечеринка», — написала она, потом зачеркнула. — Нет. «Лучшая вечеринка года».

Моргана хихикнула на другом конце линии, и Ундина добавила:

— «Ундина и Моргана представляют». Итак, что нам понадобится?

— Ммм, — задумчиво протянула Моргана. — Ну, те зелененькие квадратные запеканочки со шпинатом, какие моя мама унесла с собой с вашей последней вечеринки. И сосиски. Нам определенно потребуются сосиски. Сырный соус, трехслойный, чтобы в него макать всякую вкуснятину.

А потом она с неприличным придыханием простонала:

— А главное, детка, нужен ал-ка-хоооооль.

Ундина тяжело вздохнула. Она была достаточно взрослой, чтобы родители позволили ей остаться одной на год, но, тонкокостная, ростом пять футов три дюйма, выглядела Ундина очень юной. И ей это всегда жутко не нравилось, даже несмотря на возможность брать билеты в кино со скидками. Моргана тоже была невысокой, пять футов четыре дюйма, и худощавой, словно балерина, но что-то в ее поведении делало ее на вид старше. Однако не настолько старше, чтобы она могла сойти за человека, которому разрешено покупать в магазине спиртное.

— У тебя есть фальшивые документы? — спросила Ундина.

— Нет. — Тут наступила пауза. — Но знаешь, я уже покупала его раньше, в «О'Брайенс», на Юго-Восточной Семьдесят седьмой авеню. Даже Таня Рабани затаривалась там на прошлой неделе, а ей больше двенадцати никто бы не дал. Кроме, конечно, тех…

Ундина провела карандашом по лежавшему перед ней листку бумаги. Перед глазами мелькнул образ Тани Рабани — детское личико и невинные глазки, хлопающие ресничками, а под всем этим пугающе пышный бюст.

— А, я, кажется, начинаю понимать…

Моргана засмеялась, но как-то не слишком весело.

— Просто когда пойдем, надо будет убедиться, что именно тот мужик сидит за кассой.

— Предположительно лет пятидесяти, — продолжила Ундина. — Кепка как у водителя, а задница — как у водопроводчика.

— Который просто не может сказать «нет» маленькой милашке.

— А ты плохая девочка!

— Ты даже не представляешь насколько. — Моргана засмеялась грудным смехом. — Изобразим что-нибудь в стиле «девочка на девочке», чтоб ему было о чем грезить всю ночь? Это же просто семечки, детка! Пустяки!

Ундина задумалась: чем же Моргана так привлекает ее. Она была такой напористой, а ее желания — такими конкретными, но что творилось в голове у этой девицы?

— Ну ладно. Я заеду за тобой в семь.

— Идет, в семь.

Ундина кинула телефон на кровать, пригладила косички и обратила внимание, как часто колотится сердце. Также она заметила, что нарисовала еще одну бабочку на листке, на котором пока стоял лишь праздничный заголовок. Ничего особенного, просто набросок, но что-то в этом последнем рисунке тревожило ее. Упрямыми толстыми линиями там было начерчено злобное лицо, глядящее с туловища насекомого. Разорвав первый лист, Ундина начала работу по-новому и засиделась до заката. Она рисовала тельца с крыльями, деревья, червяков — все образы из своих снов, какие удавалось припомнить. Рисование всегда помогало ей прийти в норму. Опустошая колодец наваждений, она могла менять курс, по которому двигалось ее сознание. Когда она приходила в себя, на листке оставался созданный ею мир — не настоящий, но очень на него похожий.

Через некоторое время пробило семь. Ундина к тому времени составила список гостей и перечень закусок, которые они с Морганой могли приготовить за пару часов, причем оба листа оказались испещрены изображениями бабочек — но Ундина даже не помнила, как нарисовала их. Вздохнув, она вывела затейливую завитушку поверх одной из них — у которой было лицо темноволосой девушки, виденной во сне. Заостренное, милое лицо с тонкими темными бровями и вздернутым подбородком, с задорным, внимательным взглядом и остренькими зубками, выступающими из-под тонкой, но выпуклой губы.

«Моргана!» — прошептала про себя Ундина и засмеялась, направляясь в душ.

* * *

Моргана д'Амичи придвинулась к зеркалу, изучая свое лицо с той же основательностью, с какой подходила ко всем проблемам. Она рассматривала его, мерила взглядом, отмечая сильные и слабые стороны, а потом принималась совершенствовать. Лицо ей досталось неплохое — невинные глаза небесной синевы под изгибами черных бровей, россыпь веснушек на дерзко вздернутом носике. Вот только щеки слегка полноваты, а губы несколько тонки, но зато волосы просто замечательные: густые, темные — как думала Моргана, благодаря наследственности отца-итальянца, хотя тот сам и был блондином. Моргана любовалась своей шеей, изящными ключицами под сияющей кожей и впадинкой, возле которой они встречались. В общем и целом Моргана была хорошенькой семнадцатилетней девушкой — ей многие об этом говорили.

Но никому из этих людей нельзя было знать правду. Только сама Моргана знала, что достичь настоящего совершенства ей мешают некоторые мелкие недостатки: губы тонковаты, вихор падает на лоб — она скрывала его под волнообразной челкой, а еще у основания розовенького пальчика имеется шрам. И вот еще крохотный тонкий волосок у брови, а ведь на годовой запас депиляционного воска она потратила половину чаевых за прошлую неделю — Моргана работала барменом-бариста в «Кракатау», самой посещаемой кофейне на юго-востоке Портленда. К тому же мать подарила ей шикарный набор пинцетов.

— Все на месте, дорогая? — В дверном проеме появилась Ивонн д'Амичи.

Расхаживая взад-вперед по закутку между прачечной и спальней Морганы, где дочь разместила туалетный столик, Ивонн что-то бормотала себе под нос. Она привыкла к тому, что Моргана каждый вечер минимум по часу торчит перед зеркалом, но не могла удержаться от комментариев.

Взгляд Морганы снова вернулся к зеркалу.

— Мне казалось, ты сама хочешь, чтобы я хорошо выглядела, мамочка. Ты же всегда говорила, что хочешь для меня лучшей судьбы, чем досталась тебе.

Ивонн поставила белую пластиковую корзину на стиральную машинку и выглянула из окна маленького домика, в котором они жили с дочерью Морганой и сыном К. А. — названным так в честь Кевина Антони, отца Ивонн. Ядовито-оранжевый шар садящегося солнца прятался за парком.

Моргана понимала, что это удар под дых. Ивонн в свое время была очень хорошенькой. Не такой, как Моргана, но достаточно симпатичной, чтобы в 1986 году завоевать королевский титул на Фестивале роз и попасться на глаза придурку сыну одного из членов жюри, Филу д'Амичи, из компании «Д'Амичи и сыновья», владеющей самой крупной сетью бакалейных магазинов в Орегоне. И она действительно хотела для своих детей будущего получше, чем могла им предложить Стил-стрит — паршивая полоса асфальта, тянущаяся сквозь череду навевающих тоску трущоб в самый конец юго-восточного Портленда. Они поселились здесь, когда Фил-младший работал рассыльным на складе, дожидаясь, пока его жлоб папаша протянет ноги.

Потом, говорил ее бывший супруг, все изменится. Так оно и вышло — все решительно переменилось. Он обзавелся новой подружкой, стал прикрывать преждевременно возникшие залысины специальными накладками и купил красный «БМВ»-кабриолет, на котором и катался со своей пассией, наслаждаясь жизнью. К тому времени как д'Амичи-старший заработал свой первый инфаркт, паршивец сынок из семьи уже отчалил. А бракоразводный процесс был окончен за две недели до смерти старика, вследствие чего ни Ивонн, ни детям в наследство не досталось ни пенни.