Тара Смит - Посредники

• Название: Посредники
• Автор: Тара Смит
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41747-6

Каждый из них всегда подозревал, что он — особенный. Темнокожая художница Ундина рисует загадочных бабочек, оживающих под ее взглядом, индеец со странным именем Никс видит ореолы вокруг людей, предвещающие смерть, а Моргана, амбициозная красавица, боится даже думать о том, что за сущность живет внутри ее и рвется наружу.

Только на «Кольце огня», удивительной вечеринке в канун летнего солнцестояния, под пологом дикого леса, эти трое узнают, кто они такие на самом деле, чья кровь течет в их жилах и ради чего переплелись их судьбы.

---

— Нет-нет, милая. Не расстраивайся. — Ральф вздохнул. — Я обещал твоей матери, что мы вместе сделаем это, и нарушаю обещание, но, надеюсь, я все делаю правильно. Но ты уже чувствуешь — я не хочу мучить тебя больше. Прошу, Ундина. Помни, что я люблю тебя больше всего на свете. Я волнуюсь за тебя больше, чем за себя, и сделаю ради тебя все, малышка. Все.

Она не знала, что сказать. Она не могла даже вообразить, что сейчас сообщит ей отец. Что у нее ужасное заболевание и она скоро умрет? Что на самом деле она родилась мальчиком?

«Спроси своих родителей, и они расскажут, кто ты».

— Милая, я действительно знаю кое-кого по имени Вив. Господи, не верится, что я рассказываю тебе это по телефону. Не могу. Ундина, просто садись на самолет. Я…

— Нет. Нет. Говори сейчас. Кто она?

— Прошу, обещай мне, что сядешь на самолет.

— Обещаю, папа.

Ральф Мейсон вздохнул и продолжил:

— Когда «Зеликс» еще только начинал работу, там была медсестра, которая работала на меня. Ее звали Вивиан Грин.

— Что? — ахнула Ундина.

Такого признания она не ожидала. Во всяком случае, не по телефону.

— Солнышко, я же говорил. Это не телефонный разговор…

Его голос звучал спокойнее, а у нее почему-то на уме были большие пальцы на маминых ногах.

— Просто скажи мне.

— Она была у меня медсестрой. Помогала нам с трансплантацией.

— У вас была интрижка?

— Нет-нет, милая. Ничего подобного. Твоя мама… Она была… Мы много лет пытались завести ребенка, но у нее никак не получалось забеременеть. Технология была менее продвинутой, чем сейчас, и мы не могли экстрагировать клетки твоей матери. Вив знала об этом и… она предложила стать донором. Она предложила…

— Но у меня такие же пальцы, как у мамы! У нас одинаковые пальцы! Ты говорил, что у нас одинаковые пальцы!

В мыслях все смешалось. Ундина опустила веки — голова закружилась, перед глазами поплыли цветные круги, замелькала смесь оранжевого и синего, черного и зеленого. Цвета ее потолка, что в комнате наверху, цвета ее снов. Цвета вращавшихся огненных сфер. Это было чересчур.

— Я — черная! Черная! А Вив — белая!

— Ты видела ее? — Голос отца упал до хрипоты.

— Нет, — с запинкой ответила она. — Нет. То есть она сказала мне, что она…

— Цвет кожи передался тебе от меня, Ундина. Слушай. Это слишком тяжело обсуждать по телефону, котенок. Мы должны быть вместе, чтобы…

— Нет. — Голос Ундины внезапно стал ледяным. — Нет, ты расскажешь мне сейчас. Потом я сяду на самолет, и мы поговорим об этом еще. Что произошло? Что потом произошло? Что случилось при рождении?

Ральф молчал несколько секунд.

— Не при рождении, — наконец сказал он. — При зачатии. Все шло прекрасно. Твоя мать лежала под наркозом, яйцеклетка была уже подготовлена. Вив находилась в другой палате. Потом вдруг отрубилось электричество. Была гроза… короче, это не важно. Я бросился проверять генераторы, а когда вернулся обратно, то обнаружил, что ассистирующая медсестра пропала, а Вив заняла ее место. Она хотела… Я не знаю… Сделать что-то с твоей матерью. Похоже, она оказалась психически неуравновешенной. У некоторых женщин появляются расстройства, если их яйцеклетки используют в качестве донорских. Она сбежала, я не успел ее задержать. Но все было сделано грамотно, а у мамы брюшная полость уже была вскрыта. Мне пришлось продолжить операцию. Вив…

— Что?

— Мы искали ее, обращались в полицию, и все такое, но больше я ее никогда не видел.

— Это она моя мать?

Ундина представила себе женщину в длинном черном плаще — ее безумную прическу, пронзительный взгляд — и прикрыла ладонями глаза.

— Нет-нет. Солнышко. Твоя мать — это твоя мать, Триш, моя жена. Она и есть твоя мама. Дорогая, прошу. Прошу, прости нас. Все это было так ново… эти технологии. И мы так безумно хотели детей. Мы не знали, что делать. И совершенно не знали, как рассказать тебе.

— Я тебе не верю, — услышала Ундина собственные слова.

— Ох, милая. Я знаю. Я знаю, что это тяжело. Но это правда.

Он замолчал и вздохнул.

— Возьми папку, родная. Все в папке. Той самой, которую я дал тебе вместе со страховым полисом. Там есть конверт с маркировкой: «Только для врачебных целей». Открой его. В нем вся твоя история.

Во время разговора Ундина бродила по кухне; папка, оставленная ее отцом три недели назад, лежала на столе возле двери. Зажав телефон между ухом и плечом, она отыскала конверт с логотипом «Зеликс» из двойной спирали, похожей на знак бесконечности, и аккуратной подписью: «Только для врачебных целей». Должно быть, отец знал, что она ни за что не станет заглядывать туда.

— Нашла, — прошептала она.

— Давай открой его.

Она сломала печать. Внутри оказался единственный листок — оригинал ее свидетельства о рождении, которого она, поняла Ундина, никогда прежде не видела. Триш Мейсон, мать. Ральф Мейсон, отец. Дата рождения, цвет глаз, вес, рост. Но в графе «особые обстоятельства» было написано: «Трансплантация зародыша от донора Вивиан Грин, медсестры, СС № 262-98-8766,1202 С.-З. Глисан, № 4, Портленд, ИО 97209». И в графе «группа крови»: «РЕДКАЯ, НЕВОЗМОЖНО ПОЛУЧИТЬ ОБРАЗЕЦ».

— Но группа крови… что с моей группой крови?

Ральф прокашлялся.

— У тебя очень необычная группа крови, Ундина. Я никогда такой не видел; это в группе Lan. Я уверен, есть кто-то еще в мире, у кого такая же… Ну, может, у Вив… но я до сих пор не сумел определить ее.

— Но почему ты мне ничего не рассказывал? Почему ты говоришь об этом только сейчас? Почему, папа?

— Милая моя, мне так жаль. Просто… поздно уже было. Мама забеременела Максом. В тот раз все прошло нормально. Словно и не было никаких проблем. И конечно, мы хотели, чтобы ты была нашей, целиком и полностью. Ты чувствовала себя нашим ребенком, и потому мы просто… врали. Мы врали тебе. Мы хотели уберечь тебя. Прости меня, милая. Я думал, что если мы будем молчать достаточно долго, то никогда и не придется говорить тебе об этом. Но когда ты позвонила… Я просто не смог слышать, как ты плачешь. Я хотел, чтобы ты знала, что всему этому есть объяснение…

Ральф заплакал, и Ундина смутилась.

— Папа, нет. Папка, не плачь.

— Это ничто по сравнению с тем, как мы тебя любим. Но вероятно, это объясняет, отчего ты чувствуешь себя иной. — Он вздохнул, его голос надломился и теперь доносился словно издалека: — Господи. В конце концов, они вылезают.

— Что, пап? Что ты говоришь?

— Гены, детка. Конечно, ты чувствуешь это. Думаю, мы просто не хотели в этом признаваться. Мы, мама и я, мы не хотели признавать это.

Он высморкался и заговорил снова, на этот раз тверже, с большей уверенностью.

— Ундина, я прямо сейчас куплю тебе билет. Насчет чемоданов не беспокойся, главное, приезжай сама. Одежду тебе какую-нибудь тут купим. Просто поезжай в аэропорт. Я хочу, чтоб ты села в самолет и прилетела сюда. Мы должны разобраться с этим как положено, всей семьей. Вместе. У тебя на трубке остался номер Вив, с которого она звонила?

— Нет. Тут нет ничего.

— Ну и ладно. Мы придумаем, что делать дальше. Она неплохая. Она просто… она просто…

— Все нормально. Ты не обязан объяснять. — Ундина была до такой степени потрясена, что могла лишь выполнять приказы. Ей придется взять такси. Вещи она сложит в рюкзак.

— Прости меня. Прости меня за то, что я не сделал этого раньше и лучше.

Ундина уже прежде слышала, как отец извинялся, но теперь это было совсем по-другому. Она была… ребенком из пробирки? Это слово звучало как-то неправильно, слишком старомодно, и Ундина попыталась выкинуть его из головы. Но именно об этом рассказал ей отец, и придется поверить. На то же самое намекал Мотылек, а ему, наверное, рассказала Вив. Уловка, которую используют такие, как он, чтобы убеждать таких, как она. Нет, поправила она себя. Тех, кто слабее ее.

Все стало понемногу проясняться. Появился какой-то намек на синее небо после шторма прошлой недели, прошлого месяца — вообще прошлого. Она едет к родителям, и хоть маленькая частичка всего происходящего получила свое объяснение. По крайней мере, это ответ. У нее были предчувствия, и нашелся идеальный с точки зрения логики ответ на ее сомнения. Вещи таковы, какими они кажутся.

— Все нормально. Я уже выезжаю. Просто позвони мне, какой рейс и когда. Я буду в аэропорту. — И ласково добавила: — Я скучаю по тебе, папка.

— И мы по тебе скучаем, солнышко. Не беспокойся, мы все это обмозгуем.

На этом они попрощались. Собрать рюкзак было делом недолгим — альбом, бумажник, зарядное устройство для телефона, зубная щетка. Куртка. Она вызвала такси, помянув Никса недобрым словом. Все остальное в доме она оставила как есть.

Выключила свет, включила сигнализацию, заперла за собой парадную дверь. Ровным шагом дошла до обочины тротуара. Каждый листочек, каждая песчинка на асфальте, каждый почтовый ящик бросались ей в глаза с необычайной четкостью, поражая взгляд резкостью граней. Впервые за долгое время она видела отчетливо и была готова к познанию истины.