Марк Ефетов - Света и Камила

• Название: Света и Камила
• Автор: Марк Ефетов
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская проза
• Год: 1962

У двух маленьких девочек война отняла отца и мать. Повести о двух девочках, живущих на берегах двух больших рек, Волги и Нила.

---

Яхия подошёл к Фатьме:

— Не волнуйся, мама. Мы все будем защищаться. Защищаться, как тигры.

— Вот это правильные слова! У тебя хороший сын, Фатьма. — Мустафа взял Яхию за плечи. — Они нападут на нас, я в этом уверен. Их ведь во много раз больше. Но они не знают, наверное, что на тигра можно сесть, но с тигра трудно слезть.

16

Ночью кто-то постучал в окно квартиры Мустафы. Первой проснулась Фатьма:

— Кто там?

— Фатьма?

— Я!

— Скажи своим мужчинам: на нас напали. Сборный пункт на площади. Ну, я пошёл…

Фатьма услышала удаляющиеся шаги и стук в окно к соседу. Затем стало тихо, и в этой тишине было слышно, как чуть похрапывает Мустафа и ровно дышит Яхия.

Фатьма подошла к кровати мужа и тронула его за плечо:

— Вставай, Мустафа! Буди сына. Война…

Затем она подошла к Камиле. Девочка крепко спала, прижав к себе куклу…

Иностранные войска рвались к Порт-Саиду. Воевать с египтянами казалось таким же простым делом, как десятикласснику отдубасить первоклассника.

Нет, это не всегда просто и не всегда проходит безнаказанно. Везде на земле есть честные, справедливые люди. Они не дадут большому обидеть малого…

В дни, когда иностранные захватчики напали на Египет, радиоприёмники всех стран принимали слова обращения египетского народа к народам всего мира:

«…Египет призывает всех, кто уважает достоинство человека, оказать ему помощь добровольцами, оружием и другими средствами…

Со всей решительностью и упорством Египет будет до конца бороться против сил зла, за жизнь, достойную человека…»

Мустафа еле поспевал за Яхией. За ними бежала Фатьма. Она знала: когда мужчины работают, им надо есть. Когда воюют — тоже.

Может быть, при этом она думала так: «Отнесу еду и узнаю, где будут Мустафа и Яхия, и потом ещё, надо ли мне с Камилой бежать и куда нам бежать. Ведь мы живём в бедном квартале. Здесь нет военных, нет пушек или аэродромов. Зачем же стрелять по нашему кварталу?»

Но ведь не всегда получается, как думается.

Мустафа и Яхия собрались в несколько минут, а Фатьме надо было побольше, чтобы собрать всю еду, что была в доме, завернуть её в салфетку, положить туда соль, две ложки и две кружки.

Где-то за городом вспыхивали зарницы. Огонь отражался на облаках. А затем раскатисто громыхал удар из орудия.

В небе гудели самолёты. Бомбардировщики шли на Порт-Саид волнами, сбрасывая бомбы на бедные районы — квартал за кварталом.

Военные корабли подошли вплотную к берегу, расстреливая Порт-Саид из своих орудий. Западнее города захватчики сбросили парашютистов. Они двигались к Порт-Саиду, а небольшие части египетской армии отступали с боями.

17

Пока Фатьма догоняла мужчин, спешивших туда, откуда слышались выстрелы, Камила проснулась. Сначала она звала маму, потом воздушная волна отбросила девочку в угол комнаты.

Камила уже не плакала. Она не могла открыть глаза — так сильно засыпало их едкой пылью. Девочка лежала ничком, боясь поднять голову. У неё шумело в ушах, иногда ей слышалось, что тихо зовёт её мама: «Доченька!»

Иногда ей казалось, что напевает Яхия. Все эти дни, после поступления в школу, он часто пел что-то, что очень нравилось Камиле. Теперь ей слышались и зов отца, и песня брата, и шумные голоса её подружек. Девочка лежала всё так же, накрыв голову руками, крепко зажмурив глаза, свернувшись в комочек. Ей казалось, что куски штукатурки снова свалятся на спину, что её снова обдаст вонючим дымом и швырнёт от стенки к стенке. Она вздрагивала при каждом выстреле из орудия и чуть слышно стонала.

А в это время Яхия и Мустафа лежали в конце улицы за грудой матрацев, какой-то поломанной мебели и мешков.

Офицер-египтянин чуть приподнимал левую руку и кричал вдоль цепи:

— Эдраб!

Выстрелы звучали вразброд. Да и как могло быть иначе? Команду «Огонь!» Яхия слышал первый раз в жизни. Он никогда не был военным. Такие же юноши лежали рядом с ним. Только Мустафа и ещё несколько человек в цепи знали солдатскую службу…

Занималось утро. Дым, повисший над городом, стал розовым от солнечных лучей.

Громыхая гусеницами, вражеские танки подходили к Порт-Саиду.

Что с того, что новые и новые люди подбегали к баррикадам, — они не могли остановить танки.

Фатьма, стоя на коленях, вытирала кровь и перевязывала голову подростку, который был моложе Яхии. Казалось, что в этом квартале Порт-Саида не осталось ни одного человека: все вышли на баррикады.

Египетский офицер, и без того смуглый, почерневший от дыма и сажи, которая летела с горящих крыш, отдавал команду:

— Фидаи, эдраб!

«Фидаи» по-арабски «не щадящие жизни». Да, жители Порт-Саида не щадили своих жизней. Но против них был в сотни раз более сильный враг, вооружённый танками, военными кораблями и самолётами.

Египтяне отступали шаг за шагом. Уже горели окраины Порт-Саида, а квартал бедных домов, где жила семья Мустафы, был начисто сметён с лица земли. Там только дымились развалины.

18

Неужели Фатьма забыла о своей дочери Камиле? Неужели она бросила её одну среди горящих домов, обрушивающихся потолков, свистящих бомб, взрывов, смерти?

Боясь пошевельнуться, поднять голову, открыть глаза, Камила время от времени звала:

— Мама! Мамочка!

Ведь раньше стоило Камиле занозить палец, споткнуться, упасть, ушибить колено или чуть обжечь руку о горячий котелок, мама всегда приходила на помощь. Никто не мог так успокоить Камилу, облегчить её боль, обласкать и согреть, как мама. А тут, когда камни сыпались на Камилу, взрывы сотрясали воздух, бомбы рвались вокруг, мамы не было…

Фатьма с треском разорвала кусок холста, которым была обмотана вместо платья. Прикусив материю зубами, она рвала её на полосы, узкие, как бинты.

Стонали справа и слева. И Фатьма, перевязав одного раненого, переползала к другому. Стоны звали её со всех сторон. Люди, впервые в жизни испытавшие войну, бой, пугались ранений, холодели от боли и страха, не зная, серьёзно ли ранены, будут ли жить.

Фатьма не только помогала им тем, что останавливала кровь, но и тем ещё, что успокаивала прикосновением своих тёплых рук, добротой глаз, хорошим, ласковым словом.

Однако она ни на мгновение не забывала о доме.

«Как там Камила? Как моя доченька?» — всё время думала Фатьма. Она с тревогой смотрела на небо: не посветлеет ли оно? Но небо оставалось чёрным, и только отсветы орудийных выстрелов освещали красноватыми отблесками облака.

Когда чуть рассвело, Фатьма увидела седую женщину, которая лежала ничком, обняв тело юноши с такими же кудрявыми волосами, как у Яхии. Над обескровленным лицом волосы казались ещё темнее.

— Вагира! — Фатьма взяла женщину за плечи. — Ты же умеешь делать перевязки. На! — Она сунула в руку женщине длинный кусок холста. — Вот там стонут, зовут, слышишь? Иди! А я побегу за Камилой. Она осталась одна. А уже начало светать. Скоро Камила может проснуться.

Женщина приподнялась, посмотрела на Фатьму и на убитого сына, казалось, ничего не понимая. А в это время с той стороны, где стреляли, раздался стон.

— Иди, — сказала седая женщина. — Иди, Фатьма. Я помогу…

Фатьма сползла с тротуара на мостовую, завернула за угол, вскочила и побежала.

Бежать было трудно. В узких улочках темнота скрывала бугры и ямы разрушенной мостовой. Фатьма вытянула вперёд руки, точно слепая. «Ещё совсем темно, — думала она, — значит, Камила спит. Я не буду её будить. Возьму на руки и унесу. Унесу подальше от порта, от канала, от обстрела. Мы спрячемся с ней в подвале. Я спасу её, конечно, спасу…»

Улицы были пусты. Под ногами у Фатьмы хрустели осколки стекла, она то и дело спотыкалась о камни и всякую рухлядь, лежащую на мостовой. Но Фатьма ни разу не упала. Точно ветер мчал её вперёд, приподнимал, переносил через препятствия, гнал к цели. Стрельба и взрывы, грохот рушащихся домов — всё это смешалось для Фатьмы в один сплошной гул. И в этом гуле ей чудился голос Камилы, которая звала её.

Квартал, ещё квартал. Стало светлее. Вот он за поворотом, дом Мустафы. Цел. Только вместо стёкол тёмные провалы.

— Камила! — закричала Фатьма. — Камила! Доченька!

До её дома было ещё шагов сто. Нет, не услышать на таком расстоянии крика Фатьмы. Но она и не думала об этом.

— Камила! Доченька! Я бегу! Я бегу к тебе!

Фатьма поравнялась с будкой сапожника, когда рядом разорвалась бомба. Стена качнулась, как бы задумавшись, падать — не падать, и рухнула на землю, накрыв собой Фатьму.

В это время танки врага ворвались в Порт-Саид.

Баррикады, за которой лежали Мустафа и Яхия, не было. По ней прошли гусеницы тяжёлого танка.

Офицер, который отдавал команду: «Эдраб!», был убит. Фидаи отошли, скрываясь в подвалах разрушенных домов, в сараях, на чердаках — мало ли где: в родном городе человек всегда найдёт для себя укрытие.