Александр Титаренко - Антиидеи

• Название: Антиидеи
• Автор: Александр Титаренко
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Философия
• Год: 1984

Доктор философских наук, профессор МГУ А. И. Титаренко — автор многих книг по этике. Настоящая книга посвящена критике некоторых реакционно-этических концепций современной буржуазной идеологии, обосновывающих откровенно антигуманистическое мировосприятие. Этим «антиидеям» автор противопоставляет марксистско-ленинское мировоззрение, отвечает на вопросы, возникающие в нравственных исканиях: о преодолении одиночества, понимании счастья, ценности и цели жизни, риске в моральном выборе и т. д.

Во второе издание книги (первое выходило в 1976 г.) внесены значительные дополнения, написаны новый раздел «Нравственные чувства в общении и воспитании» и послесловие.

Рассчитана как на специалистов, так и на массового читателя.

Титаренко А. И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа.— 2-е изд., доп.

М.: Политиздат, 1984.— 478 с.

---

1 См.: Вилюнас В. К. Психология эмоциональных явлений. М., 1976, с. 48.

Нравственные чувства, разумеется, субъективны, как достояния психики индивида. Их содержание – регулятивно-оценочное, императивное, познавательное и т.п.- заключено в интимную психическую оболочку и воспринимается самим субъектом как внутренняя, самостоятельная жизнь собственной «духовности». Самостоятельность этой жизни обычно ощущается как индивидуальная неповторимость, единичность собственного «Я». Однако надо иметь в виду, что и эта субъективная оболочка не абсолютно автономна. Люди вообще не могли бы ничего знать о переживаниях и настроениях друг друга, если бы их чувства не обладали особыми «приборами» регистрации моральных реакций окружающих, преодолевающих границы этой автономии. Уже маленький ребенок в общении со взрослыми научается приписывать их эмоционально-оценочные состояния себе, а свои переживания – им, т. е. как бы непосредственно чувствует себя «этим другим». Эта, пусть первичная и «детски-наивная», способность к «подстановке» себя на место другого, к постижению внутридушевного мира человека есть первооснова всего сложного и прекрасного мира сопереживания, который затем – по возрастным этапам – формируется у взрослого человека. Даже такая реакция маленького ребенка, как эмпатпческий дистресс, т. е. непроизвольное реагирование на выражение болезненных состояний окружающих (плач, стон, печальное выражение лица и т. п.), есть первый простейший чувственный зачаток того развитого нравственно-психологического феномена жизни взрослого, как сочувствие во всех его эмоциональных «обертонах»: жалости, соучастия, согласия и пр. И эмоционально-нравственная идентификация с другой личностью, и моральное сопереживание, и конструктивное нравственное воображение (обычно образное), и интуитивно-чувственное схватывание ценностных ориентации окружающих, ощущение согласия (или несогласия) в оценке происходящего, моральный резонанс ценностей в ходе их «взаимоперелива» через общение и т. д.- все это позволяет прорывать оболочку субъективной изолированности, выводя нравственные эмоции на арену межличностных отношений и совместной жизнедеятельности. Эта «арена» и есть культурно-историческая почва развития нравственных эмоций. Это и та социальная микросреда, где формируются эталоны культуры общения, складываются индивидуальные способности к эмоционально-нравственному резонансу людей. Именно в процессе этого резонанса с другими у человека вырабатывается ощущение собственного достоинства, развивается способность к самоконтролю и самооценке, формируется нравственная ответственность за свои поступки, возникает тенденция к самопознанию и самореализации как «автономного» субъекта – носителя высших ценностей жизни. Здесь складывается то, что психологи считают «ядром» самосознания личности, ее подлинное, а не случайное «Я», которое есть феномен, невозможный без межличностного общения и состояние которого даже у зрелого человека зависит от «подкрепления» положительными эмоциями окружающих: соучастия, доброты, радости, взаимопонимания и согласия1.

1 См.: Социальная психология. М., 1975, с. 208- 212.

Таким образом, оказывается, что пристрастность, субъективность нравственных чувств, их неповторимо-личностное течение в действительности объединено в общем социально-историческом потоке жизни многих людей, в сложной сети их моральных отношений, расстановке ценностных ориентиров, способов выбора поступков. Именно в общении моральная коммуникативность выступает как проявление глубоко индивидуальных нравственных чувств и ценностных ориентации. Здесь – поле особого «напряжения»- нравственно-психологическое. Здесь постоянно происходят переливы нравствен-ной энергии общающихся, «разрядки» индивидуальной моральной жизни – во всей ее сложности, порывистости, страстности. Моральные аффекты – не только замкнутые внутридушевные состояния отдельного индивида, но и содержательный, проникнутый субъективно – личностной заинтересованностью, аспект духовных отношений всех людей в совместном общении. Они принадлежат не только миру неповторимо субъективного, но непременно более богатому, разнообразному – миру межличного, общего, социально-исторического. Это связано обычно и с осознанием личностью даже простейших своих эмоций, осознанием, происходящим по нормам социально-культурной реальности определенного исторического уровня зрелости, которое усиливает их «самостоятельную жизнь»: индивид научается «оперировать» моральными эмоциями в процессе самопознания, они вливаются теперь не только в подсознательные, но и в осознанные напряжения его воли1.

1 См.: Шингаров Г. X. Эмоции и чувства как формы отражения действительности. М., 1971, с. 83, 154-156.

Познание, переживание, волевая готовность к действию, акт избранного поступка – все это так или иначе опосредуется чувством. Естественно, чувство не безразлично к жизнедеятельности индивида – это и «зачаточный смысл», и «зачаточное действие» одновременно.

Процесс «жизни» нравственных чувств в психике человека, развитие его сознания – не монолог одиночки, погруженного в бесконечное самокопание, оно – в диалоге, в совместной жизнедеятельности людей. Сам такой монолог – как относительно самостоятельное, изолированное духовное явление – возможен лишь в результате всего предшествующего опыта общения человека. «Мы» в морали является не только первоосновой для «Я», но и той важнейшей диалектической связью «Я» и «Ты», где складываются ориентиры и ценности взаимопонимания людей. В свое время Л. Фейербах, выдвигая свой принцип туизма, пытался рассматривать общество как результат общения в туистических ячейках – «Я» и «Ты». И он был прав в том смысле, что «мораль индивидуума, мыслимого как существующего самого по себе – это пустая фикция»1.

1 Фейербах Л. Избр. филос. произв. М., 1955, т. 1, с. 617.

Этот фейербаховский реализм, противопоставленный им спекулятивно-идеалистическим построениям в этике (Фихте, Кант и др.), как известно, высоко ценили основоположники марксизма-ленинизма. Но Л. Фейербах не понял роли практики как основы общественно-исторического развития, того решающего «звена», которое, опосредуя отношения людей, формирует и различные формы общественного сознания, в том числе мораль. За это и критиковали его К. Маркс и Ф. Энгельс. Они приветствовали то, что Л. Фейербах выдвинул материалистически понимаемую чувственность против односторонне-рационалистических, идеалистических абсолютизаций. «Голос ощущения – это первый категорический императив…,- с пафосом восклицал Л. Фейербах.- Для совершенно чистого разума, обособленного от всяких ощущений, не существует ни бога, ни дьявола, ни добра, ни зла…»2

2 Там же, с. 636.

И именно К. Маркс, перерабатывая концепцию Л. Фейербаха о нравственной чувственности, туизме («Я» и «Ты») как основе общественности, дал уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» диалектико-материалистическую разработку этих проблем (хотя он еще и пользовался, по верному замечанию Т. И. Ойзермана1,

1 См.: Ойзерман Т. И. Формирование философии марксизма. М., 1974, с. 300.

фейербахианской терминологией). Все это хотелось бы подчеркнуть именно потому, что нередко еще бытует неверное мнение (особенно подогреваемое антимарксистами), будто марксизм не интересуется взаимоотношениями личности и личности («Я» и «Ты»), сводя все отношения людей к всеобщественным экономическим процессам или борьбе крупных массовых «групп»- классов. Это представление, разумеется, в корне неверно. В том и состоит значение исторического материализма, что с его помощью можно научно раскрывать содержание самых различных по социально-историческому рангу общественных отношений, в том числе межличностного общения, его «нравственных координат».

В развитом социалистическом обществе повышается значение разнообразных форм общения, служащих делу гармонического развития личности, умножению ее внутридухов-ного богатства. Возрастание роли общения усиливает и такие нравственные чувства, как товарищество, взаимоуважение, взаимовыручка, сочувствие. Расширяется нравственно-психологическое «поле доверия» во взаимоотношениях между людьми, без которого не может развиваться настоящая гуманность и коллективизм. И сами психические механизмы общения не безразличны к их содержанию: их углубление, совершенствование выражает социально-историческую потребность обогащения личности морально, самовоспитания более высоких нравственных ее качеств. Ведь нравственное содержание духовного мира личности находится в постоянной зависимости от характера общения с другими людьми, эмоционального тонуса морального взаимопонимания и взаимовлияния. Оно не складывается автоматически. Особенно важна роль этого тонуса, этой нравственной «кардиограммы» состояния личности в переходные моменты ее жизни, в том числе и те, которые проходят все люди,- возрастные (подростковый, юношеский периоды, зрелость, престарелость, наступление старости). Здесь роль нравственных чувств особенно велика и всякие коллизии, отклонения, «засыхание» значимых для личности контактов с другими людьми легко могут обернуться горестной печалью одиночества или даже трагическим са-мовоспрпятием ненужности. Как отмечал К. Маркс, сам человек, «его собственная чувственность существует для него самого, как человеческая чувственность, только через другого человека»1.