Филип Янси - Что удивительного в благодати?

• Название: Что удивительного в благодати?
• Автор: Филип Янси
• Издательство: Триада
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 5–86181–326–4

Филип Янси пишет для журнала «Христианство сегодня». Он автор одиннадцати книг, в числе которых «Библия, которую читал Иисус», «Иисус, Которого я не знал», «Что удивительного в благодати?», «Много шума из–за церкви», «Ты дивно устроил внутренности мои», «По образу Его». Его отличает честный и вдумчивый взгляд на мир, церковь, жизнь христианина. Он не боится называть вещи своими именами и поднимать вопросы, которых принято избегать.

Эта книга шокирует. О чем она? О благодати, грехе, прощении. О тех вопросах, которые не может не задавать себе верующий человек. В христианстве много говорят о спасении, но часто замалчивают благодать. Это и не мудрено: мы живем в безблагодатном мире, в котором помнить о благодати каждый день противоестественно для современного человека. Автор проводит нас через все парадоксы и алогичности благодати и показывает: только приняв Божью благодать можно по–настоящему стать человеком.

---

Это искушение не отступает и ныне. Когда я делаю существенный взнос на счет благотворительной организации, и меня вносят в список Почетных Директоров, мое имя публикуют в вестнике этой организации… Я получал письма от президентов организаций, которые, как меня заверяли в этих посланиях, получают лишь избранные спонсоры. Да, мне приятны лестные послания и сувениры. Я начинаю ощущать себя щедрым и праведным, это чувство не оставляет меня до тех пор, пока я не перечитаю Нагорную Проповедь.

Лев Толстой, всю свою жизнь боровшийся с законничеством, хорошо понимал изъяны религии, основанной на соблюдении внешних правил. Одна его книга так и называется: «Царство Небесное внутри вас». По мнению Толстого, любая религия, обрастая внешними правилами, склоняется к морализму. Однако Иисус отказался дать Своим ученикам свод правил, которому они могли бы спокойно следовать. Попробуйте «исполнить» такие поразительные предписания, как: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всей душею твоею и всем разумением твоим… Будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершенен».

Толстой противопоставляет учение Иисуса всем остальным религиям:

Поверка исполнения внешних религиозных учений есть совпадение поступков с определениями этих учений, и совпадение это возможно.

Поверка исполнения Христова учения есть сознание степени несоответствия идеальным совершенствам. (Степень приближения не видна: видно одно отклонение от совершенства).

Человек, исповедующий внешний закон, есть человек, стоящий в свете фонаря, привешенного к столбу. Он стоит в свете этого фонаря, ему светло, и идти ему дальше некуда. Человек, исповедующий Христово учение, подобен человеку, несущему фонарь перед собой на более или менее длинном шесте: свет всегда впереди его и всегда побуждает его идти за собой и вновь открывает ему впереди его новое, влекущее к себе освещенное пространство[9].

Иными словами, доказательство духовной зрелости заключается не в соблюдении «чистоты», а в осознании своей нечистоты. Это осознание открывает врата благодати.

* * *

«Вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые» (Луки 11:46). Дух законничества, отвердевая, превращается в экстремизм. Всякое законничество, распространяясь вширь, становится все более нетерпимым.

Так книжники и фарисеи, изучавшие закон Моисеев, изобрели множество дополнений к изначальным 613 предписаниям. Равви Елизер определил, как часто полагается акт супружеской любви обычному рабочему, погонщику ослов, погонщику верблюдов и моряку. Субботние установления пополнились десятками уточнений. Если человек едет верхом на осле, тем самым он не нарушает субботний покой, а если прихватит с собой кнут, чтобы погонять осла, то будет виновен, как если бы навьючил его. Женщине запрещалось по субботам смотреться в зеркало, а то еще увидит у себя седой волос и соблазнится вырвать его. Можно глотать уксус, но нельзя полоскать им горло.

Все, что предписал Моисей, фарисеи ухитрились усовершенствовать. Третья заповедь, «Не произноси имени Господа напрасно», превратилась в безусловный запрет произносить имя Бога вообще. По сей день верующие иудеи пишут имя Бога без гласных и никогда не произносят это слово. Для пущей безопасности установление «Не вари козленка в молоке матери его» было перетолковано как запрет смешивать мясные и молочные продукты. По этой причине кошерные дома, больницы и детские сады до сих пор укомплектовываются двумя отдельными кухнями, для мясных и для молочных продуктов. «Не прелюбодействуй» — отсюда фарисеи вывели запрет разговаривать с любой женщиной, кроме жены, или даже смотреть на нее. Фарисеи ходили, глядя себе под ноги и натыкаясь на столбы и стены. Для них синяк на лбу был знаком доблести.

Иисус постоянно навлекал на Себя неприятности, пренебрегая этими дополнениями к закону Моисееву. По субботам Он исцелял больных и позволял Своим ученикам собирать колосья, когда они были голодны. Он на виду у всех беседовал с женщинами. Он ел с «нечистыми», утверждая, что никакая пища не может осквернить человека. И — самое шокирующее — Он называл Бога «Авва».

Из истории Церкви мы знаем, что порой христиане превосходили фарисеев в своем экстремизме. К IV веку монахи выработали себе диету: хлеб, соль и вода. Один устроил себе келейку столь малых размеров, что, проходя в дверь, сгибался вдвое. Другой провел десять лет в шарообразной клетке. Монахи–отшельники жили в лесах, питаясь травами и корешками, некоторые даже набедренную повязку делали из колючек. Симеон Столпник достиг пределов экстремизма: он тридцать семь лет прожил на вершине колонны, по 1 244 раза на дню творя земные поклоны.

Христиане Соединенных Штатов, этого бастиона свободы и прагматизма, изобрели собственные варианты экстремизма. Такие секты, как Трясуны, запрещают и брак, и половые сношения (что предполагает окончательное вымирание секты). Чарльз Финни, проповедник возрождения, воздерживается от кофе и чая и требует, чтобы в основанном им колледже были запрещены такие приправы, как перец, горчица, растительное масло и уксус. Недавно один мой знакомый служил заупокойную службу по юному адвентисту седьмого дня, который попросту уморил себя голодом, опасаясь вкусить недозволенную пищу.

Над подобным экстремизмом можно смеяться или плакать. Но в любом случае христиане вынуждены признать эту мрачную составляющую своего наследия. Конечно, во всемирных масштабах парадигма сейчас изменилась: «христианский Запад» воспринимается ныне как оплот декаданса, а не крайнего законничества. Зато в некоторых мусульманских странах полиция нравов избивает дубинками женщин, осмелившихся сесть за руль или появиться на улице без паранджи. В отелях Израиля «субботние» лифты автоматически останавливаются на каждом этаже, чтобы ортодоксальные иудеи могли избежать «работы», то есть нажимания кнопки.

Однако маятник качается из стороны в сторону, и среди некоторых христианских группировок законничество вновь поднимает голову. А где укореняется законничество, в скором времени прорастают колючки экстремизма.

Законничество коварно, ибо ни один человек не признает себя законником. Собственные правила кажутся насущными, и только чужие — излишне суровыми.

* * *

«Вы даете десятину с мяты, аниса и тмина, но остаовили важнейшее в законе: суд, милость и веру… Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!»

Иисус упрекает фарисеев не за экстремизм как таковой — не так уж Его волновало, сколько раз в день они едят или моют руки. Его возмущало, что свои крайности фарисеи навязывают другим людям, всецело сосредоточиваясь на мелочах и забывая о главном. Наставники народа, платившие десятину с каждого пучка зелени, не замечали угнетения и несправедливости в Палестине. Стоило Иисусу исцелить больного в субботу, как выяснилось, что Его оппонентов гораздо сильнее волнует соблюдение протокола, нежели здоровье человека.

Худшие черты законничества обнаружились во время суда над Иисусом: фарисеи отказались входить во дворец Пилата, дабы не оскверниться перед празднованием Пасхи, и спланировали распятие таким образом, чтобы оно не нарушило субботний покой. Величайшее преступление в истории человечества совершилось при полном соблюдении ритуальных предписаний.

И ныне можно наблюдать немало примеров пристрастия законников к мелочам. Я воспитывался в приходе, где сурово критиковали неподобающие прически, украшения и рок–музыку, не замечая расовой несправедливости и тяжкой участи негров на Юге. В библейском колледже, где я учился, ни разу не прозвучало упоминание о геноциде, едва ли не самом ужаснейшем злодеянии на памяти людей. Мы так увлеклись измерением длины юбок, что не успевали задуматься над современными политическими проблемами — угрозой ядерной войны, расизмом, голодом. Я познакомился со студентами из ЮАР, которые твердо знали: нельзя жевать резинку и стоять в церкви, засунув руки в карманы, нельзя носить джинсы — они бросают тень на духовное состояние человека. Однако их наставники принципиально отстаивали расистскую доктрину апартеида.

Американский делегат, побывавший на конгрессе Всемирного альянса баптистов 1934 года в Берлине, так описывал свои впечатления от гитлеровской Германии:

Огромное облегчение — побывать в стране, где запрещена продажа разнузданной сексуальной литературы, где не показывают гангстерские фильмы и развратное кино. В Новой Германии сожгли массу развратных книг и журналов, заодно превратили в пепел еврейские и коммунистические библиотеки.

Этот же делегат восхвалял Гитлера как вождя, не употребляющего алкоголь и табак, принуждающего женщин соблюдать скромность в наряде, запретившего порнографию.

Нетрудно ткнуть обвиняющим перстом в сторону немецких христиан 1930–х годов, южных фундаменталистов 1960–х, южноафриканских кальвинистов 1970–х. Но меня преследует мысль, что и современные христиане когда–нибудь подвергнутся столь же суровому осуждению. Мы боремся с мелочами и забываем важнейшие элементы закона — справедливость, милосердие, суд! Что существеннее в глазах Бога — кольцо в носу или бандитизм на улицах больших городов? Громкая музыка или голод в странах третьего мира? Соблюдение обряда или складывающая культура насилия?