Даг Батчелор - Самый богатый пещерный человек

• Название: Самый богатый пещерный человек
• Автор: Даг Батчелор
• Издательство: «Источник жизни»
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978–5–86847–699–0

Отец этого подростка был миллионером, а мать работала в шоу–бизнесе, так что у Дага Батчелора было все, что можно купить за деньги, все, кроме счастья. Он дрался в школе, употреблял наркотики и всерьез подумывал о самоубийстве.

Повзрослев, Даг опротивел самому себе. Он был убежден, что жизнь не имеет смысла, поэтому стремился развлекаться и получать как можно больше удовольствий. Но его искания на этом не закончились, и, хотя отец Дага владел яхтой, самолетом и собственной авиалинией, было время, когда молодой человек искал пищу в мусорных баках. Счастье, к которому он стремился, ускользало от него, пока однажды домом Дага Батчелора не стала пещера: именно там он начал читать запыленную Библию, оставленную в пещере в горах возле Палм Спрингз его предшественником — таким же, как и он, искателем счастья.

История Дага Батчелора в изложении М. Такер

---

— Живу вон в той пещере под валуном.

Пока мы разговаривали, я внимательно его рассмотрел. Он ростом не больше метра семидесяти, с всклоченной бородой и проницательными карими глазами. Хотя на вид ему было лет двадцать пять, на макушке светлые волосы уже поредели и даже появилась лысина. Кожа у него потемнела от жизни на открытом воздухе.

Что–то в поведении Глена заинтриговало меня. Его нежелание говорить создало у меня впечатление, будто он хранит какую–то тайну, и мне стало интересно узнать ее. Позже я выяснил, что его родители были врачами–миссионерами в Индии. Люди и школы там настолько отличаются, что по возвращении в Америку им потребовалось время, чтобы привыкнуть. Глен с трудом находил общий язык с американскими детьми и держался в основном обособленно. Несмотря на свой острый ум и множество способностей, он так и не женился, а теперь, казалось, просто бежал от жизни. Мы двое стали единственными обитателями этой долины, и несколько месяцев к нам никто не присоединялся. Ему понравилось, что я разговорчив, а меня заинтриговала его молчаливость.

Ну а пока что мы попрощались, обещая вскоре навестить друг друга.

Вернувшись в пещеру, я увидел, что мои запасы исчезли, но ничуть этому не удивился. В конце концов, я провел три месяца в Нью–Мексико, и друзья считали меня мертвым. Но что меня удивило, так это Библия, по–прежнему лежавшая там, где я ее оставил. Внутренний голос сказал мне: «Даг, бери и читай ее», но я заглушил его, решив почитать позже, а сначала заново все обустроить.

Я напевал, раскладывая свои пожитки. Звук журчащей воды напоминал мне радостные голоса детей. Солнце светило над головой, легкий ветерок шелестел между сикоморами, и весело пела коноплянка. Как хорошо вернуться домой!

Однажды, когда я сидел в пещере после обеда и крутил сигарету, послышалось тихое «мяу». Потом снова:

— Мяу….

Так и есть — кот. Здесь обитали рыси и пумы, но то был обычный кот. Интересно, как он оказался здесь, в пустынных горах? Тут я увидел его, прыгающего по камням через ручей. Это был красивейший черно–белый длинношерстный кот персидской породы.

— Откуда ты взялся? — спросил я.

Ответ я так и не нашел, но следующие полтора года «пришелец» жил в моей пещере. Он был отчаянным охотником, и большую часть пропитания добывал самостоятельно, ловя белок, птиц и, конечно, мышей. С появлением Пришельца они не задерживались надолго в моей пещере.

Иногда по ночам, закончив охоту, он забирался ко мне в «спальню» и легонько бил меня по носу лапой, пока я не приподниму одеяло. Он сворачивался под ним клубочком у меня в ногах и урчал. Признаюсь, мне очень это нравилось, хотя однажды, когда он проиграл в споре со скунсом, пришлось на неделю его выселить.

Много счастливых часов я провел, исследуя каньон, пока не изучил все, как свои пять пальцев. С весны по осень любители гор часто приходили на выходные и останавливались, чтобы спросить у меня дорогу или посидеть и поговорить.

Однажды мы с Гленом шли по каньону в город и вдруг услышали стон. Заглянув за ближайший выступ, мы обнаружили, что на краю скалы сидит молодой человек. Его одежда была порвана, тело покрыто царапинами, синяками и засохшей кровью. Он дрожал и стонал, кровь струилась из раны у него на голове и стекала по лицу. Мы бросились к нему.

— Что случилось? — выпалил я. Но парень не отвечал ни слова и продолжал стонать и раскачиваться из стороны в сторону. У него был шок, и он не осознавал нашего присутствия.

Глен посмотрел наверх.

— Похоже, он упал оттуда! — он показал на гребень горы, возвышающейся на тридцать метров над нами. — И как это он не разбился?

— Нужно бежать за подмогой! — сказал я. Склонившись к молодому человеку, я сказал ему:

— Скоро вернемся, приятель. Ты только не сдавайся! Мы с Гленом поспешили вниз, к Палм Спрингз, и, уверен, побили рекорд скорости по спуску с горы.

На рынке Мейфеэ позвонили в службу розыска пропавших.

— Быстрее! — задыхаясь, сказал я. — В Таквиц Каньоне тяжело раненый человек. Он сорвался с тропы и сильно пострадал!

Нам поспешно задали несколько вопросов, после чего сообщили, что высылают на вертолете команду из двух человек. Мы поспешили обратно к потерпевшему, чтобы побыть рядом с ним и подать сигнал, показывая пилоту спасателей, куда лететь.

Вертолет завис, пока двое мужчин с оборудованием выбирались из кабины и спускались вниз.

Мы с Гленом видели, как быстро врачи оказали парню первую помощь, поставили капельницу и привязали его к носилкам.

Ровной площадки — такой, чтобы вертолет мог сесть — поблизости не было, поэтому опытный пилот один полоз поставил на край небольшого утеса, а мы вчетвером осторожно понесли раненого вверх по склону, к вертолету. Бедняга стонал каждый раз, когда кто–то из нас спотыкался. Когда мы приблизились к вертолету, я забеспокоился о собственной безопасности. Было нетрудно заметить, что если этот маленький камешек, на который опирается полоз, покатится вниз, то вертолет рухнет на нас, и мы все превратимся в лепешку. Вращающийся пропеллер так гонял воздух, что пыль стояла столбом, и повсюду летали кусочки кактусов. Однако нам быстро удалось закрепить пострадавшего, и вертолет взмыл в воздух, торопясь в больницу.

Позже я встретил в городе того пилота, и он сказал мне, что пострадавший молодой человек пил, когда упал.

— Ему повезло, что в тот момент вы двое проходили мимо, — сказал пилот.

Я был очень рад тому, что принял участие в спасении. Это происшествие положило начало моему сотрудничеству со службой розыска пропавших Риверсайда. В этих скалистых горах люди постоянно терялись. Зачастую вертолет опускался над моей пещерой и через мегафон меня спрашивали, не проходил ли тут путешественник Я отвечал жестами или махал красным полотенцем. Хотя имелись все основания считать меня нарушителем — поскольку эта земля была резервацией для племени индейцев — никто меня не трогал, потому что я сотрудничал с поисковой службой.

В основном люди срывались со скалы из–за того, что выпивали или принимали наркотики, и не всегда такие истории заканчивались счастливо. Нередко, пробираясь по узкой горной тропинке и смотря под ноги, путешественники забывали о том, что за спиной у них высокий рюкзак. То тут, то там рюкзак цеплялся за нависающую скалу, и человек кубарем катился вниз в каньон.

Некоторые туристы пытались двигаться вдоль ручья, стекавшего с горы, и оказывались в ловушке. Озерца внизу третьей долины манили их. Чтобы добраться до первого, приходилось спускаться с отвесной, почти вертикальной стены. Далее, двигаясь вниз по течению, путешественники достигали второго озера, тоже расположенного у подножия крутой скалы. Заметив третье озеро, они продолжали путь вниз, но им не был виден водопад высотой в тридцать метров, находящийся в конце третьего озера. Когда же они достигали цели, то попадали в ловушку: без специального оборудования они не могли выбраться оттуда. Попробовать забраться назад — все равно, что жуку попытаться вылезти из стеклянной банки. Некоторые умирали от переохлаждения. Другие погибали от голода или укусов змей, а один пожилой мужчина скончался от разрыва сердца, когда упал в холодную воду озера.

Приходя в город за покупками, я поначалу с ужасом смотрел на уличных бродяг, которые рылись в мусорных контейнерах, стоящих за продуктовыми магазинами.

— Чё делаете? — поинтересовался я, увидев их в первый раз.

— О, мы охотники за сокровищами. Магазины выбрасывают много хорошего, особенно бананов.

«Фу! — подумал я. — Никогда бы не взял еду из этого вонючего бака. Эти люди себя не уважают».

Каждый раз, приходя в город, я видел, как бродяги роются в мусоре. Наконец любопытство взяло вверх, и я подошел поближе. Вскоре я стал показывать им пальцем, где увидел пищу, и не успел оглянуться, как наравне с ними сам стал рыться в отходах, как свинья.

Больше всего мне нравилось находить бананы с коричневыми пятнами на кожуре — для продажи они не годились, так как считались переспевшими, а для меня это было как раз то, что надо, — из них я делал банановый хлеб.

За булочной под названием «Николиноз» можно было найти много хлеба и пиццы. Вчерашнюю выпечку они не продавали, а выбрасывали, так что там мы всегда отыскивали, чем поживиться. Позже, став христианином, я подумал: «Грех похож на „сокровища" в мусорном контейнере: сначала он кажется мерзким, но чем больше привыкаешь, тем меньше отвращения это вызывает, пока наконец ты не погружаешься туда окончательно».

Вскоре я подружился в бродягами Палм Спрингз. У них не было нормальных имен — таких, как Боб или Джим. У каждого было какое–то прозвище: Бешеный Дэн, Железнодорожник или Стая Крыс. Однажды парень по имени Нико дразнил меня в присутствии наших приятелей.

— Ты — пещерный человек, — сказал он. — Больше мы не будем называть тебя Даг. Мы назовем тебя У–гу. Точно! Первое слово, которое произнес пещерный человек — У–гу.