Джанкарло де Катальдо - Третий выстрел

• Название: Третий выстрел
• Автор: Джанкарло де Катальдо
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00073-6

Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж. Фалетти) и страшной рождественской сказки с благополучным концом (Дж. Де Катальдо). Всегда злободневные для Италии темы терроризма, мафии, коррумпированности властей и полиции соседствуют здесь с трагикомическими сюжетами, где главной пружиной действия становятся игра случая, человеческие слабости и страсти, авантюрные попытки решать свои проблемы с помощью ловкой аферы… В целом же антология представляет собой коллективный портрет «итальянского нуара» – остросовременной национальной разновидности детектива.

---

Третий выстрел

От составителя

Кто-то скажет, что «итальянский нуар»[1] – это бренд, кто-то посчитает это просто удачно найденной формулой. Неоспоримо одно: что с течением времени итальянский детектив становится известен все более широкому кругу читателей.

Так что же подразумевают под словосочетанием «итальянский нуар»?

Я думаю, группу авторов, которые, используя выразительные средства жанра, бывшего в итальянской литературе крайне редким, за несколько лет сумели создать действительно оригинальную манеру повествования о мифах, обычаях, блеске (весьма редком) и нищете (весьма распространенной) современности.

Разумеется, у каждого из них свой путь в литературе, они одиночки, не принадлежащие ни к одной литературной школе, академии или секте – не все ли равно, как назвать! У каждого из них свой язык, своя манера повествования, свои излюбленные сюжеты. И один рисует их в мрачных тонах, другой выбирает саркастический тон, третий – патетический, а кто-то – эпический. В единое целое под названием «итальянский нуар» эту пеструю компанию анархистов объединяет только и единственно восприятие читателей.

Такое разнообразие стилей и авторов не могло не отразиться на нашей антологии, задуманной как беглый обзор – краткий тур по Италии в стиле нуар – и выросшей в результате в большой коллективный портрет «итальянского нуара».

Эта антология, как и всякий уважающий себя нуар, не только подчиняет логические связки эмоциональным, но и позволяет вычленить все главные, пронизывающие ее темы только по завершении чтения.

Первая из тем, наиболее заметная, присутствующая во всех рассказах, – это тема коррупции. Коррупции имущественной, понимаемой как страстное стремление к легкой наживе, как судорожный поиск кратчайшего пути к инфернальной роскоши материального благополучия. Но также и более тонкой и тревожной моральной коррупции (потери чувства меры, полного отсутствия этических норм), сопровождающейся склонностью к насилию и криминальному поведению и подпитанной мистикой резкого поворота событий, «перелома». Все это ведет к пренебрежению последствиями своих поступков, даже самых экстремальных.

Вторая тема, которая в последнее время ворвалась в современную итальянскую (и не только итальянскую) прозу, – это тема «чужаков». Рассказы густо населены бандитами, рабочими, женщинами легкого поведения, убийцами, ворами, бродягами, сорвиголовами, причем зачастую они играют роль «богов из машины». Всех их принесло волной эмиграции, которую воспринимают и как угрозу, и как вечную возможность обновить застоявшуюся кровь стареющей, усталой страны. Иммигранты – это новая реалия, и с ней надо считаться. Авторы «нуара» поняли это первыми.

Третья тема – это одержимость успехом, стремление к цели любой ценой, неизбежное следствие моральной коррупции и равнодушия к последствиям собственных поступков. И, как частный случай, жажда славы, известности, ведущей к высшим кругам шоу-бизнеса. Успех выступает гарантом бессмертия и противоядием от удела большинства: повседневной серости. В этой жажде, как правило, таится источник депрессивной патологии.

В результате возникает картина современности, порой леденящая душу, но не лишенная хрупких проблесков надежды. Пространство без ориентиров, в котором надо плыть, стараясь не сбиться с курса. А уж если сбился, то делать это стильно.

Джанкарло Де Катальдо

(пер. Е. Жирновой.)

Николо Амманити, Антонио Мандзини Ты – мое сокровище

Вам, наверное, приходилось слышать о Гроппоне из Фикулле. Он был величайшим капитаном в Тушии, а я – тот самый, что одним ударом топора разрубил его надвое.

Армада Львиного Когтя

Если бы кто увидел его лежащим на диване, со стекающей по подбородку слюной и с прижатой к груди початой бутылкой рома «Памперо», гроша бы ломаного за него не дал. А ведь он был большой человек.

Родился он в 1960 году в Кастелло в семье торговца лесом. Окончил классический лицей в Перудже, медицинский факультет во Флорентийском университете с результатом 110 баллов и похвальной грамотой. Специализировался по пластической хирургии в университете в Берлингтоне, занимался мышечно-фасциальной реконструкцией с профессором Роланом Шато-Бобуа в Лионе. В тридцать пять лет – главный ассистент в больнице Христа-Младенца, в сорок – заведующий отделением частной клиники Сан-Роберто Беллармино, что у подножия Монте-Марио.

Звали его Паоло Бокки, профессор Паоло Бокки.

Профессор спал на диване в аттике, откуда виднелись мозаики Санта-Мария ди Трастевере,[2] а чуть подальше, из-за крон пожелтевших платанов на набережной Тибра, выглядывала церковь Сант-Андреа делла Валле.

Зазвонил телефон, и надрывался минуты три, прежде чем центральная нервная система профессора, перегруженная кокаином и ромом, пришла в себя.

Бокки протянул руку, пошарил по полу, отыскивая трубку, и утробно рыкнул в нее что-то нечленораздельное. Этот дифтонг вполне можно было принять за какое-то слово на кельтском, но он означал всего лишь «слушаю».

Голос на том конце провода был куда живее:

– Профессор Бокки, это секретарь клиники Беллармино. Я звоню, чтобы напомнить вам, что в десять тридцать у вас операция по аддитивной мастопластике.[3] Если вы не можете приехать, то доктор Каммарано готов вас заменить.

Бокки из сказанного уловил три темы:

1) он должен кому-то перекроить сиськи;

2) операция не завтра, а сегодня;

3) сукин сын Каммарано только и ждет, чтобы его обскакать.

Ответил он быстро и решительно:

– Еду. – И, положив трубку, наконец открыл глаза.

Взгляд его упал на столик эпохи Гая Авленция, на котором лежали три пакетика белого порошка и целлофановый пакет. В пакете было не меньше килограмма чистейшего кокаина, привезенного с Восточных Кордильер, за сто пятьдесят километров от Ла-Паса.

Гибким движением коралловой змеи, которая подстерегла добычу, он скользнул к порошку и быстро и точно занюхал один из пакетиков.

Теперь ему стало гораздо легче.

Он огляделся.

Мокасины фирмы «Феррагамо» покрыты той же грязью, что и обшлага брюк. Майка «Ральф-Лоран» прожжена по меньшей мере в десяти местах, а из носков торчат какие-то стебли. Полные карманы земли.

«Что, черт побери, вчера было?» – спросил он себя.

Он помнил, как вышел на террасу отеля «ES» вместе с… и на этом месте воспоминания обрывались, дальше – тьма.

Однако осталось ощущение, что вечер удался на славу.

Он добрел до террасы. Теплое солнышко над крышами еще не начало поджаривать город. Внизу, в переулке, царила привычная неразбериха: гудки, голоса, собачий лай. Трастевере стал невыносим. Ближайшей целью Бокки была вилла на Сакса-Рубра.

Он разделся догола и стал мыться из поливального шланга.

По телосложению профессора можно было догадаться, что в молодости он занимался спортом. Он был неплохим теннисистом и неоднократно выигрывал турнир Ауреджи ди Борго Саботино. Теперь мышечный тонус был уже не тот. Единственное, что осталось от прежней формы, был овальный и тугой, как мяч для регби, живот. В волосах, которые он обычно зачесывал назад и приглаживал гелем, было полно какой-то красноватой земли. Глаза, маленькие, глубоко сидящие под квадратным, как кирпич, лбом, разделял нос, который он сам считал выдающимся, но который на самом деле был похож на толстую сплющенную шишку.

Пока он вытирался под полотняным навесом, взгляд его скользнул по фасаду дома напротив, к старой закусочной Кваттрони. Перед витриной торчал тип, которого на первый взгляд можно было принять за шведа-туриста. Белобрысый, в шортиках, с тросточкой, делает вид, что изучает карту Рима.

– Вот гады! – Они даже в североевропейских туристов переодеваются. – Думаете, сели мне на хвост? – Ясное дело, это никакой не швед, а агент по борьбе с наркотиками.

За ним следили.

В прошлом месяце он вычислил как минимум пятерых агентов в штатском, которые следили за ним в баре «Кваттрони»: лжедомохозяйка, нагруженная сумками с покупками, дворник, панк с тремя собаками (явно натасканными на наркотики), электрик, который притворялся, что меняет лампочку в уличном фонаре, и, конечно же, Чарин, филиппинка, приходящая прислуга, которой он доверял не больше, чем «боингам» египетского воздушного флота.

Он быстро надел чистый шерстяной костюм от «Ком де Гарсон», застегнул часы «Ролекс».

Уже без двадцати пяти десять!

Надо спешить в клинику. Он даже не помнил, придет ли сегодня Чарин убирать квартиру. А вдруг она воспользуется его отсутствием и приведет из отдела по борьбе с наркотиками бригаду с собаками?

Оставлять кокаин дома было нельзя. Он схватил оставшиеся порошки, засунул целлофановый пакет в карман пиджака и вышел из дому.