Бернард Корнуэлл - Честь Шарпа

• Название: Честь Шарпа
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп и битва при Витории, февраль-июнь 1813 г

---

— Что, если вы не увидите его, сержант?

— Я думал об этом, так что увижу, сэр. — Харпер ударом кулака посадил на место свой кивер. Изабелла куталась в одеяло возле него. Харпер улыбнулся. — Не может быть, чтобы Носатый повесил его — не после того, как Шарп спас ему жизнь, сэр. И никаким образом лягушатники не могли убить его, стало быть, он должен быть живой. Он вернется, сэр, и если мы идем сражаться, то там он и будет. Фунт говорит, что я прав.

Д’Алембор усмехнулся.

— У вас нет фунта.

— Сегодня вечером будет, однако. Фарелл! Ты, языческий ублюдок! Вставай! — Харпер оглянулся на офицера. — Фунт?

— Вам нужны деньги, Харп. Вы женитесь.

— Христос! Не говорите об этом. — Харпер казался мрачным. — Я все-таки ставлю фунт, сэр.

— Я принимаю.

В долине пела труба. В темноте тысячи солдат строились. Позади у них был эпический поход через горы, и за следующим холмом — Витория.

Они отправились в путь на рассвете, колонны разъединились снова, но все двигались в восточном направлении, двигались на врага. Колоны шли через туманные долины, шли к Витории, шли к сокровищам империи и собирались сражаться.

Глава 19

Дождь, наконец, прекратился, и на рассвете в понедельник, 21-го июня 1813 года ослепительное солнце пускало золотые стрелы вдоль долины Памплоны, отражаясь от шпилей Витории, и слепило глаза немногих британских всадников, которые поднялись на холмы к западу от города.

Они не могли видеть ничего во французском расположении ниже них. Широкая долина, в которой стояла Витория, была покрыта туманом — туманом, который стал еще гуще от дымов бесчисленных походных костров. Всадники дозора, казалось, были одни в этом диком, великолепном пейзаже.

Небо было бесконечно ясно. Долины скрыты туманом, восток сиял огнем восходящего солнца, а на севере и на юге британские всадники могли видеть протянувшиеся горные хребты, четко, как на гравюре, обрисованные на фоне бледного неба. После стольких дней дождей и низкой облачности казалось почти неприличным сражаться в такой день, как этот. И все же сражаться придется, потому что по воле маршала Журдена и генерала Веллингтона сто сорок тысяч солдат пришли в эту туманную равнину, над которой, как странный остров в Белом море, выступали шпили собора Витории, позолоченные солнцем.

С запада, по долинам, которые были укрыты клочьями редеющего тумана и полумраком, совершала марш британская армия. Солдаты еще не согрелись после ночи, и лишь немногие разговаривали или пели во время марша, дожидаясь солнца и запаха пороха, которые поднимут им настроение. В каждой роте можно было услышать свистящее шипение камня по стали. Точильные камни были розданы, и солдаты точили штыки на ходу, втайне молясь, чтобы им не пришлось использовать их.

Они совершили поход через крышу Испании, дошли от Португалии до этого места, где, как нож, приставленный к горлу, они угрожали Главной дороге, благодаря которой Франция могла удерживаться в Испании. Солдаты знали, потому что их офицеры сказали им, что сражение неизбежно. Некоторые, кто уже побывал в боях, пытались не думать о том, что их ждет, в то время как другие, никогда прежде не видевшие армии противника, задались вопросом, останутся ли они в живых, чтобы помнить, как она выглядит. Некоторые, помня длинные тяжелые переходы через высокие неприветливые горы, боялись поражения, потому что если их армия будет разбита сегодня и вынуждена отступить, то им предстоит долгие недели служить добычей для охотящихся в горных долинах французских всадников с длинными копьями.

Веллингтон в этот день командовал испанскими, португальскими и британскими войсками. С ним также был Королевский германский легион. Они шли походом к долине Витории, и с ними шли их женщины и дети, которые будут ждать на краю долины, в то время как их мужчины будут драться. С армией также шли маркитанты и торговцы, продавцы доступных лекарств, монахи и священники. Были тут шлюхи, нищие, конокрады и политические деятели, и, как неуклюжее тяжелое животное, вся эта огромная толпа тащилась к долине, к Витории и к битве.

В этот день французы были уверены в себе. Их противник имел численное превосходство, это верно, но численность еще не все на войне. Французы выбрали поле боя, выбрали место, где стоять, и они защищали выбранное место, сконцентрировав здесь столько артиллерии, сколько никогда не собиралось вместе в Испании.

К северу от их расположения была река Задорра, а на юге — высоты Пуэблы, и дефиле между рекой и нагорьем вынудит британцев идти в лобовую атаку перед лицом огромных пушек, которые этим утром в ползущих клочьях тумана походили на внушающих страх монстров, поджидающих своих жертв.

Пушки, которые вселяли во французов такую веру, были размещены на невысоком, тянущемся с севера на юг горном хребте, называющемся холм Аринез. Французское верховное командование, зная, что солдаты, прежде всего люди, а значит — суеверны, распространило историю холма Аринез, которая на рассвете в ожидании битвы должна была добавить французам уверенности. На этом холме англичане потерпели поражение.

За столетия до этого рассвета, в изнуряюще жаркий день, триста английских рыцарей, мародерствующих в округе, были окружены испанской армией на холме Аринез. Англичане не осмелились снять доспехи, дабы не стать мишенями для испанских арбалетов, и поэтому они сражались весь долгий день, жарясь как свиньи, их языки распухали от жажды, их глаза слепли от пота, и раз за разом испанцы поднимались на холм, откуда их сталкивали вниз длинными, тяжелыми мечами или отгоняли булавами и дубинками. Бесстрастная глина холма стала скользкой от крови, и весь день содрогалась от криков лошадей и людей.

Англичане отказались сдаться. Они дрались, пока последний рыцарь не захлебнулся собственной кровью, пока последнее знамя не было растоптано в запекшейся крови. Для англичан тогда этот холм стал местом поражения, и французы знали это.

У французов было даже еще больше причин, чтобы надеяться, потому что течение войны в последнее время снова обернулось в пользу Франции. Империя, пошатнувшаяся после поражения в России, ждала в тревоге вестей, что русские и пруссаки вторглись в северную Францию, но два дня назад пришли великолепные новости. Император выиграл свою кампанию.

В Витории звонили колокола, колокола, которые подавали знак всем войскам, расположившимся биваком на равнине. Вслед за звоном пришли сообщения о двух сражениях — при Баутцене и Лютцене, сражениях, которые отразили наступление обоих северных противников, теперь подписавших перемирие. Скоро, обещали новости, Бонапарт прибудет на юг. Только британцы продолжали сражаться, и Бонапарт придет, чтобы нанести им сокрушительное поражение и изгнать из Испании, и триколор снова будет развеваться от Гибралтарского пролива до русских степей.

Ждущие битвы французы были уверены в себе. На реке здесь было много мостов, некоторые помнили еще римлян, которые построили собственный город на этой равнине, однако ни один из мостов не был разрушен. Дадим британцам взойти на мосты, рассуждали французы, и артиллеристы будут знать, куда им стрелять, и красные мундиры окажутся под смертоносным огнем, и залпы картечи окрасят каждый мост в красный цвет, и красные ручьи польются в Задорру.

И все же, если французские саперы и не разрушали мосты, они не бездельничали. Они потратили два дня на то, чтобы возвести какое-то странное сооружение на западных стенах Витории. Оно было построено высоко на крепостных валах, так что с него просматривались пригороды и сады вплоть до равнины, где армия ждала сражения. Инженеры соорудили ряды скамеек, чтобы женщины, которые следовали за французской армией, могли наблюдать французскую победу с удобствами. На скамейках расположились женщины, и тут же появились продавцы лимонада, печений и фруктов.

Французы были настолько уверены, что заказали на вечер в самой большой и роскошной гостинице Витории банкет в честь победы. И прямо сейчас, когда туман рассеивался и британцы шли навстречу пушкам, повара уже работали.

Французы были настолько уверены, что отослали войска с поля боя. Как раз в то утро целая дивизия ушла на север по Главной дороге, назад во Францию, и с дивизией ушел конвой тяжелых фургонов, загруженных сокровищами Эскориала — королевского дворца Испании. То, что оставалось в Витории, стоило гораздо больше, но надо же было с чего-то начинать, и французы были уверены, что они смогут отбить нападение Веллингтона и благополучно сопроводить остальную часть награбленного за границу.

И, как будто для того, чтобы расплатиться за картины, гобелены и мебель, которые ушли на север, меньший конвой пришел на юг и доставил пять миллионов золотых франков, чтобы выплатить армии задержанное жалованье. Фургоны с монетами поставили в общий парк с имуществом. Деньги должны были быть заплачены после сражения.