Леонид Резник - Последний Еврей

• Название: Последний Еврей
• Автор: Леонид Резник
• Издательство: Иврус
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008

Рей Брэдбери говорил «я не предсказываю будущее, я его предотвращаю». Эти слова можно отнести и к повести Леонида Резника «Последний еврей».

Резник Леонид Михайлович родился в 1956 году в Белоруссии. Окончил Ленинградский Политехнический Институт. До 1990 года жил и работал в Ленинграде. Первые произведения опубликованы в 1989 году. С 1990 года живет в Израиле. Автор четырех книг. Печатался в России, Израиле, Финляндии, Австралии.

«Последний еврей» — это головокружительные приключения, немыслимые ситуации и неожиданные решения. Это роман о том, что может произойти с Израилем и всем цивилизованным миром, если исламистам удастся создать Всемирный Халифат. Это роман о человеке, последнем оставшемся на планете еврее, который в одиночку спасает цивилизацию от катастрофы. Мы привыкли, что, когда ситуация безнадежна, на помощь приходят крутые американские парни и в очередной раз спасают мир. Если не получается у них — на защиту человечества встанут русские. Увы! На этот раз ни те, ни другие даже не понимают, что происходит, и делают ситуацию еще хуже. Только человек, выживший в кошмарном мире победившего ислама и нашедший укрытие в нашем времени, может изменить ход мировой войны. Его ноша невероятно тяжела, враги сильны и беспощадны. А поле боя — современный Израиль.

---

— Ты мне не веришь?

— Не могу сказать однозначно. Слишком мало информации, а та, что есть необычна.

Не ожидал такого развернутого ответа под влиянием прибора. Но надо кончать эту тягомотину.

— Слушай, Адамс, — обратился я к американцу, освобожденному из печки, — ты мне и веришь, и не веришь. Я-то тебе верю, но не знаю, как убедить. Сейчас мне нужна ваша помощь, особенно от этой израильтянки. Как ее звать?

— Сара. Что за помощь?

— У меня огромная проблема с Веред. Она не моя помощница. Она стражница, которая пыталась меня захватить. Мне повезло чуть больше, чем ей. Я сумел стереть ей память и заменить эрзацем. Как видишь, эрзац трещит по швам, стражница рвется наружу.

— Так что сможет Сара?

— Я ей объясню. Ты просто скажи, чтобы вела себя хорошо и не делала мне пакостей. Я надеюсь, мы с вами еще поработаем вместе. Идем, я сделаю, чтобы вы пару минут были без Веред.

Я отвел Адамса ко всем, позвал Веред и стал выяснять, не заметила ли она во время поездки какой-нибудь магазинчик поблизости. Я умираю с голоду, пленников надо кормить, она тоже — не железная.

Веред удивилась, что я не знаю, я же здесь жил! Я парировал, что бываю здесь раз в несколько месяцев и т. п. Душевная беседа, короче.

Мы вернулись к пленникам, я поднял эфиопку и разрезал ей веревки на ногах.

— Ее? — удивилась Веред. — Смотри, будь осторожен. Не трахай ее спереди, а то она задушит тебя ногами.

О Господи! Вот уж наказание на мою голову. Психологический прессинг, называется.

Мы зашли в кухню-«пыточную». Я усадил Сару, кинулся к прибору и принялся в очередной раз переделывать его. На этот раз — для перезаписи информации из мозга в мозг.

— Слушай, Сара, — я даже не смотрел на девушку. — Надеюсь, твой шеф сумел убедить тебя, чтобы ты мне помогала.

— Он не совсем наш шеф. Мы израильтяне…

— Да хоть китайцы! Я тоже израильтянин. Уже четыре года. Я не могу тебе приказать, просто прошу.

— А что надо?

— Надо разобраться с моей подругой.

— Развяжи руки, разберусь.

— Я не это имел в виду.

— Да она же ненормальная! Она в туалете стала меня трогать!

— Не обращай внимание, это она на тебя психологически давила.

— Что ты хочешь от меня?

— Я хочу переписать кое-что из твоей памяти в память Веред.

— Я не согласна.

— Перестань отказываться. Тебе никакого ущерба, а Веред станет больше похожа на человека. Как ты думаешь, с чьего мозга я переписывал информацию на ее прочищенный мозг? С моего. С мужского на женский. Даже трудно представить, что у нее творится в голове. Может быть, не зря она тебя хватала в туалете.

— Ты сам себя лучше знаешь.

— Оставь… У нее в голове сидит какой-то гермафродит без всякого прошлого. А из настоящего у нее только имя. Не дай Бог, эта тоненькая пленка порвется! На нас должно сработать, что ты, как и она, на государственной службе. Я вот — бродяга, одинокий волк… Где ты служишь? Не думаю, что это секрет, я даже не знаю, что там у вас будет через 55 лет.

— Специальная группа «Юдифь». Антитеррористическая.

— Плохо вас готовят.

— Почему это? — вспыхнула Сара.

— И слава Богу, что плохо. Веред же с тобой справилась, даже со стертой памятью.

— Какая-то сотая доля секунды… — возмущение Сары стало набирать обороты.

— Успокойся, Сара, я пошутил. Я верю, что вас прекрасно готовят. А эта сотая доля секунды, возможно, спасет Израиль. Итак, ты должна будешь вспомнить транспорт вашего будущего, школу, развлечения, тренировки, службу. Только без дат! Вспомни своих мужчин. У тебя ведь были мужчины?

— Да, были. Но…

— Что «но»?

— Они были наши, из эфиопских евреев.

— Шайтан! Я не имею ничего против…

— Ясно, ясно. Вообще, был один белый.

— Отлично, вспоминай его.

— Но он оказался такой подлец…

— Отлично, извини, несчастливая любовь запоминается сильнее. А сейчас расслабься, я тебя загипнотизирую.

Прибор был готов, оставалось приготовить Сару. Но какое фатальное невезение! Надо же им было послать в прошлое не белую, а эфиопку! И не в моем расизме тут дело. Что, прикажете убедить Веред, что у нее были черные родители? Опять придется обойтись без родителей, И почти без любовников.

Я загипнотизировал Сару раскачивающейся, как маятник, маленькой ложечкой. Сформировал временный нулевой уровень сознания. Не проявляя особой фантазии, оставил Веред Фридман как настоящее имя. И принялся перегонять на нулевой уровень отдельные воспоминания Сары. К любому событию приходилось давать команду: «Ты не помнишь, когда это было». Веред обрела воспоминания о тренировках, боевых стрельбах, отдельных операциях (чего стоила одна охота на Абу-Канаба в Индии!). Бедная стражница «вспомнила» жаркие объятия подлеца Рафи и аварийную посадку ракетоплана в Орли. У меня было сильнейшее искушение заставить Веред «записать» на себя и батмицву Сары, но как заставить Сару забыть внешний вид ее родственников? Вот невезение!

Когда память была готова, я подвел Сару к прибору и произвел запись. Потом приказал все забыть после пробуждения и разбудил.

— Что было? — спросила Сара, — я не пыталась задушить тебя ногами?

— У-у-у! — я взвыл, — вы обе — маньячки! А теперь молчи, как рыба!

Я вернул Сару в тюремную комнату и скомандовал Веред:

— Быстро! За мной!

— Но я же охраняю…

— Далеко не убегут, мы управимся быстро.

— Что такое? — Веред по дороге на кухню пыталась выяснить причину спешки. Причины не было, виртуальная память прибора могла удерживать будущую личность как угодно долго. Шайтан! Если не будет перебоев с электричеством… Но я-то создавал панику по другой причине: Веред обязана подчиняться моим командам, и мне надо этим ослабить нелогичность моих объяснений. А команды при панике выглядят более уместно.

— Я сейчас очень удачно загипнотизировал эту девушку, — сказал я, применил новый метод. Пока у меня есть настроение, надо попробовать с тобой.

— Зачем меня? — насторожилась Веред.

— Чтобы ты, наконец, вспомнила свое прошлое, маму, папу… Сядь! Расслабься!

В прошлый раз я засовывал Веред в прибор без гипноза. Но тогда она была полной идиоткой. Сейчас лучше подстраховаться.

Вопреки опасениям, установка на беспрекословное выполнение моих команд еще действовала и здорово помогла. Веред расслабилась и легко впала в гипнотический транс. Я подвел девушку к «Панасонику», всунул в прибор ее голову, нажал клавишу, дающую команду на запись.

— Ну, что? — спросил я, когда разгипнотизированная Веред в недоумении стала таращиться на стены кухни.

— Я… я, — волшебное слово прошло сквозь все мозгоочистительные и мозгопачкающие процедуры.

— Да, ты. Что ты вспомнила и что не забыла?

— Тут я помню все только с пробуждения в этой комнате, — Веред закусила губу, — но кое-что появилось из прошлого. Получается, я настоящая Веред Фридман?

— Может быть, нас до операции не знакомили. Родители появились? — я спросил, заранее зная ответ. И горе мне, если они действительно появились. В коричнево-черных тонах.

— Родители… нет. Сестры…

«О, Боже! — подумал я, — Только не это! Черные сестры, вот кого ей не хватало».

— Сестры… — продолжила Веред, — не могу вспомнить, но кажется их у меня две. И Рафи… — на меня был брошен быстрый, какой-то «очень женский» взгляд, — и Веред еще сильнее закусила губу. — Шакал…

— Что-что? — спросил я с невинным видом. Счастливчик этот Рафи. Какие девушки его вспоминают!

— Ничего. Да, кое-что вспомнилось. Огромное спасибо. А то чувствуешь себя какой-то плоской картонной куклой. Жуткое ощущение. Ты знаешь, мне из-за этого даже хотелось, чтобы ты меня трахнул. Проверить, есть ли у меня глубина.

Даже такой нескромный парень, как я, покраснел. М-да. И у стражниц бывают кризисные состояния. Особенно, если залезть к ним в голову с отверткой и… кусачками. Но надо поддержать такую приятную беседу.

— Что же ты мне не сказала? Я бы тогда так не спешил с гипнозом. Сначала измерил бы глубину, а потом…

— Не расстраивайся, — Веред улыбнулась, — ничего не потеряно.

— Пошли, — я прервал лирические излияния, — а то наши будущие соратники убегут.

— Соратники? — Веред совершила резкий переход от игривого настроения к своей профессиональной настороженности.

— Да, я допросил их и выяснил, что они говорят правду. Они преследуют те же цели, что и мы.

— Тогда почему они напали на нас?

— Именно это я не спросил. Но это уже можно будет узнать в беседе, а не на допросе. Скорее всего, они посчитали нас преступниками, пытающимися изменить историю. Надо освободить их.

— Ты наивен, как ребенок! Нельзя под честное слово освободить шестерых профессионалов.

— А что прикажешь делать? Убить? У меня не поднимется рука убить невинных людей. Держать их в плену? Шесть человек! Да для этого надо иметь собственную тюрьму и тюремщиков. Они же должны понимать свою выгоду, мы тоже ищем преступников.