Юрий Греков - Слышишь, Кричит сова !

• Название: Слышишь, Кричит сова !
• Автор: Юрий Греков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Все это Павел Федорович выложил мне в один присест и спросил: Согласен?

- С чем,- с переворотом в научных представлениях?

- Э,- обиделся Павел Федорович,- я же серьезно, а тебе только шутки шутить.

- Да ладно, с чем же согласиться я должен?

- Надо поговорить с Жуковым. Может, он и в самом деле нашел их на каком-нибудь чердаке. А если раскопал? Вот это точно надо знать.

- Ты же с ним говорил?

- Мне не сказал. А тебе, может, скажет. Вы же знакомы.

Конечно, если бы не нужно было выручать Уэллса, я увернулся бы от выполнения своего "общественного долга", но поскольку к Жукову идти надо было так или иначе, я согласился, чем обрадовал Павла Федоровича несказанно...

Так вышло, что обещание свое мне пришлось выполнить в тот же день. Как на грех "Машину времени" спрашивали трижды, и когда какой-то очкарик-десятиклассник вежливо попросил ее же, я окончательно решил сегодня же вечером отправиться к Жукову. Посмотрев в формуляре адрес, я даже обрадовался: совсем недалеко, чуть ниже соборного парка...

Свернув с Почтовой на Александровскую, сразу же на воротах второго от угла дома я заметил нужный номер - 170. Во дворе какая-то тетка, хозяйка, видимо, кормила цыплят. Приоткрыв калитку, я поздоровался и спросил: - Иван Жуков здесь живет?

- Здесь,- ответила тетка и, прикрикнув на суетившихся цыплят: "кыш!", добавила: - Только пришел. Позвать или зайдете?

- Зайду, пожалуй.

-- Ну так из сеней направо...

Из-за двери послышалось: - Вы, тетя Вера?

В комнате скрипнула пружина, послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял Жуков. Приходу моему он не удивился нисколько, только сказал: - А, это ты...- и, помолчав, добавил: - заходи.

Сейчас я понимаю, что если бы заговорил с Жуковым сразу о монетах, ушел бы несолоно хлебавши. Но по чистой случайности, вовсе не из предусмотрительности, я заговорил с ним совсем о другом. Больше того, я не стал поминать ему его долг, поскольку сразу заметил на этажерке знакомый корешок. Я просто спросил, усевшись на пододвинутую табуретку: - Что не заходишь?

- Да так, дела,- неохотно буркнул Иван, и тут бы нашему разговору и закончиться, но случиться этому я позволить не мог, помня надежды Павла Федоровича, - Ты ведь фантастикой интересовался?

В глазах Жукова вспыхнули злые огоньки.

- Вот на днях Азимова получили. Хотя, признаться, я твоего интереса к фантастике не разделяю. Особенно вот такого рода,- я деликатно кивнул в сторону этажерки.

Жуков меня не перебивал.

- Конечно, от Уэллса до Азимова расстояние такое же, как, скажем, от телеги до электровоза. Но, по-моему, разница тем не менее внешняя. Потому что передвигаться во времени одинаково невозможно ни на уэллсовской машине, ни в азимовских капсулах.

- Как знать...- неожиданно сказал Иван.

Я опешил.

- Уеду я отсюда...- вдруг глухо сказал он.

- Чего так? - удивился я неожиданному повороту.- Куда уедешь?

- А куда-нибудь...- обронил Иван и замолчал, Видно было, что продолжать ему об этом не хочется.

Глянув на часы, я решил, что пора собираться восвояси и самый раз спросить Жукова о монетах.

- Слушай, Иван, в газете сегодня о тебе заметка есть. Видел?

- Еще чего? - удивился Жуков.- Какая заметка?

Я полез в карман, достал специально захваченный на этот случай номер. Иван прочитал внимательно, усмехнулся. И тут я и спросил его напрямик: Слушай, а откуда у тебя эти монеты?

Иван помолчал, потом встал, прошелся тяжело до комнате и, резко обернувшись, спросил: - Погулять не хочешь?

- Пройтись, что ли?

- Ну, не на свадьбе же,- усмехнулся он.- Так пройдемся?

- Чего же...

Жуков вышел в сени, что-то копался там минут пять, вернувшись в комнату, достал из шкафчика электрический фонарик, сказал: - Пошли...

В сенях он взял прислоненный к стенке небольшой продолговатый сверток и пропустил меня вперед.

Уже совсем стемнело. Иван шагал быстро и уверенно, я едва поспевал за ним - все это было мало похоже на прогулку.

- Куда это мы летим? - спросил я его в спину.

- Сейчас придем,- бросил он не оборачиваясь, но все же сбавил скорость.

К соборному парку мы падошли с нижнего конца - вход был с противоположной стороны. Жуков огляделся - в чахлом свете редких фонарей улица была пустынной - местный "бродвей" лежал в двух кварталах отсюда, вся толкотня сейчас там.

- Лезем здесь,- скомандовал Иван, бросил через ограду свой сверток и полез следом. Стараясь не зацепиться за декоративные пики, которые ничем не уступали своим недекоративным родичам, я перелез через ограду и сказал Ивану: - Хороша прогулочка. На любителя.

Жуков промолчал, посветил фонариком, буркнул: - Сюда...- и, продравшись через кусты, мы оказались на крохотной полянке.

- На, свети,- ткнул он мне в руки фонарик и, присев на корточки, стал разворачивать свой сверток. В желтом пятне света остро сверкнула заточенная кромка маленькой саперной лопатки.

Иван взял лопатку, сказал снова: - Свети,- и примерившись, очертил лопаткой неровный квадрат.

"Неужели у него здесь монеты закопаны? - мелькнула мысль.- Часть отдал в музей, а часть оставил здесь, И сейчас забрать решил?" Тем временем Жуков аккуратно поддел лопаткой дерн толщиной пальца в два и отвалил пласт в сторону.

- Ну, а теперь гляди,- сказал он, отложив лопатку.

Я всмотрелся в черный квадрат свежей земли и вдруг - я не поверил глазам - чуть в стороне от центра квадрата в луче фонарика тускло блеснула большая монета. Секунду назад ее не было!

"Когда же он успел подбросить ее?" - мелькнула нелепая мысль и тут же исчезла: прямо на моих глазах из земли высунулась наполовину вторая монета с тонкой насечкой по бортику.

- Слушай, что же это такое? - спросил я неожиданно осевшим голосом.

- Смотри, смотри,- ответил Жуков, осторожно высвободил застрявшую в земле монету, положил ее рядом на траву, туда же небрежно бросил вторую.

Мы просидели на корточках полчаса, и за это время из земли - именно из земли, потому что больше им взяться было неоткуда, вынырнули еще семнадцать монет - маленьких и больших, блестящих и тусклых, с понятными и непонятными надписями. Потом они пересталипоявляться, и минут через пять Иван сказал: Все, сегодня больше не будет...- и аккуратно взяв пласт дерна, положил его на место и притоптал.- Пошли...

- Слушай, что же это такое? Ты толком мне сказать можешь?

- Могу,- ответил Жуков.- Потом.

- Ну, а те, что в музей сдал, ты здесь нашел?

- Нет.

- А где?

- Пошли,- вместо ответа сказал Иван и, не дожидаясь нового вопроса, поднял снова увязанную в тряпку лопатку и зашагал к выходу из парка. Сообразив, что пока Жуков сам не решит сказать, слова из него не вытянешь, я замолчал. А предчувствие, что мне предстоит услышать нечто невероятное, крепло с каждой минутой, пока мы выбирались из кустов на освещенную аллейку к выходу. Иначе на кой черт было показывать мне это поразительное место?

Выйдя из парка, мы свернули на улицу Танкистов и через квартал Иван облегченно сказал: - Открыто...

"ЗэЗэ" была набита битком. Иван помрачнел, но поужинать где-то нужно было. Мы кое-как протиснулись к угловому столику, который, судя по всему, вот-вот должен был освободиться. Два осоловевших приятеля с надеждой пересчитывали медяки, так и сяк раскладывая их на скользкой пластмассе стола. Судя по их осанке, надежда отыскать в кармане завалявшийся рубль была несбыточной.

И все-таки, чтобы уразуметь это, им понадобилось минут пятнадцать. Шашлычная гудела, в полной мере оправдывая свое неофициальное название "Зеленый Змий". Иван еще раз огляделся и, нахмурясь, сказал: - Ладно, завтра мы сюда с нашими ребятами заглянем. Давно эту рыгаловку прикрыть пора...

...Первой мыслью было - разыгрывает.

Но Жуков, машинально тыкая вилкой, рассказывал ровно, неторопливо и только в глазах его, когда он взглядывал прямо, появлялось какое-то беспомощное выражение.

- Не веришь? - вдруг вскидывался он.- Думаешь, вру?

- Верю,- как можно спокойнее отвечал я, хотя в голове колотилась мысль: да может ли быть такое?!

Когда мы вышли из "ЗэЗэ" перед самим уже закрытием, Иван остановился и сказал: - Ты только не трепись об этом. Все равно никто не поверит...

Я кивнул и, ошалевший от двухчасового рассказа, побрел домой.

Ночью мне снились рыцари, чавкающие повидлом, огромные трехкопеечные монеты, резиновые пружанки, некто по прозвищу Собака и самая обыкновенная желтая собака.

Кот натягивал огромные сапоги и рассуждал об экзистенциализме...

Проснулся наутро я совершенно разбитым. И, хотя накануне кроме чаю я не пил ничего - с тем самым ощущением, которое знакомо каждому, кто накануне несколько переборщил в соревновании с Бахусом. Встав, я принялся лечиться по системе йогов. Системе этой меня обучил еще в студенческие времена Сережка Андреев. Правда, насчет принадлежности этой системы йогам я еще тогда сомневался, поскольку, как известно, йоги водки не пьют, так что система такая им вроде ни к чему. Но так или иначе Сережкин способ помогал хорошо, и через полчаса я чувствовал себя вполне сносно. И все-таки что-то мешалс.