Барбара Пирс - Ночь соблазна

• Название: Ночь соблазна
• Автор: Барбара Пирс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-0959-1, 978-966-14-0680-2, 978-0-312-34797-2

Виконту Эвероду не было и шестнадцати, когда он поддался чарам своей мачехи, прекрасной, но безнравственной Жоржетты. Десятилетняя племянница Жоржетты невольно стала свидетельницей их тайного свидания и рассказала обо всем отцу Эверода, графу Уоррингтону. Застав любовников на месте преступления, граф в порыве гнева едва не убил своего сына. Эверод отправляется в изгнание. Отныне им владеет одно желание — отомстить вероломной мачехе и ее племяннице…

---

Барбара Пирс Ночь соблазна

Моему брату Брайану. В детстве товарищ по играм, а ныне непревзойденный веб-мастер ты во всем лучший.

Когда на влюбленных дрожащих устах

В затмении сладком с душою сойдется душа.

Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей[1]

Проло г

12 ноября 1799 года, Уоррингтон-холл

Ненависть.

Коварное это чувство, будто червь, вползло в его нутро. Нашептывая соблазнительные обещания мести, оно мало-помалу поглотило всю его душу. Таунсенд Эллиот Лидсоу, виконт Эверод, не ведал до конца темных глубин своей натуры до тех пор, пока его исполненный злобы взгляд не остановился на маленьком бледном красивом личике Мауры Кигли. По милости этой десятилетней девчонки он теряет свою семью!

Хрупкая девочка, вся дрожа, стояла между младшим братом Эверода, тринадцатилетним Роуэном, и их отцом. Даже в злобе своей виконт не мог не признать, что Маура прекрасна: безупречно белая, как алебастр, кожа, упрямо вздернутый носик, по которому он не единожды с удовольствием щелкал, и роскошные локоны густых темно-русых волос, с особым изяществом обрамлявшие ее личико. В эту минуту ее носик и щечки пылали, а глаза цвета морской волны покраснели и опухли от слез. Кого она жалела — его или себя? Эверод неустанно размышлял над этим вопросом последние семь недель — с того мгновения; когда она намеренно выдала его. Каждую ночь, в поздний час, когда им обоим полагалось давно уже видеть сны, он слышал приглушенные рыдания Мауры.

Проходя через беломраморный зал сельской усадьбы, которая принадлежала вот уже трем поколениям его семьи, Эверод нарочно потрогал повязку на шее. Прекрасное личико предательницы Мауры страшно побледнело. Она пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за руку его брата. Ее страдание согрело виконта, словно теплое вино в зимний вечер.

Да, проклятая обманщица! Я знаю, как легко слетела с твоих губ бессовестная ложь.

Рана едва не оказалась смертельной. Клинок вошел как раз под левым ухом и прочертил безобразную извилистую дорожку поперек горла до самой ключицы. Не ухитрись Эверод извернуться в самый момент удара — отцу наверняка удалось бы обезглавить его.

Ведь граф тогда горел одним желанием — убить своего старшего сына.

А где же очаровательная мачеха, леди Уоррингтон? Графиня так старалась добиться его изгнания из семьи! Эвероду казалось странным то, что она не пожелала собственными глазами увидеть трагическую развязку.

Виконт остановился прямо перед отцом, Роуэном и Маурой.

— Скажешь что-нибудь на прощание, отец? — спросил он и сам не узнал своего тихого охрипшего голоса. — Быть может, благословишь меня и пожелаешь пути быстрого и спокойного?

От этой дерзости лицо графа побагровело. Он несомненно бросился бы на своего наследника, если бы двое лакеев и младший сын не схватили его за руки.

— Вероломный подлец! Я желаю тебе скорейшего пути в преисподнюю! — воскликнул Уоррингтон, кипя от гнева и все еще пытаясь освободиться из рук, удерживавших его ради его же блага. — Я буду рад, когда услышу о твоей смерти!

— Как и я — о твоей, батюшка. Сколь бы ни желал ты лишить меня наследства, ты не сможешь помешать мне получить то, что принадлежит мне по праву. Наступит день, и твои титул и состояние станут моими, как семь недель назад — твоя прелестная покладистая женушка.

— Негодяй!

Эверод принужденно усмехнулся в ответ на оскорбление. Если он и вправду негодяй, что ж, ему по душе упиваться своим бесчестьем. Стоит немного постараться — и он сможет стать одним из самых прославленных негодяев в Лондоне!

Под испепеляюще-надменным взглядом его янтарных глаз девочка сжалась. Теперь, когда он был на расстоянии вытянутой руки, Маура боялась смотреть на него. А виконт ощущал такое искушение схватить ее за горло и душить до тех пор, пока она не запросит у него пощады, что пальцы его скрючились.

— Хотя прощание наше причиняет мне боль, — резко бросил Эверод, рассеянно поглаживая рукой перевязанное горло, — пусть вас утешит мысль о том, что мы непременно встретимся.

Его холодный взгляд скользнул по всем троим и задержался на Мауре. Почувствовав его пристальное внимание, она нерешительно подняла ресницы и увидела, как в огненно-желтых глазах разгорается злоба.

— Непременно!

Глава 1

3 февраля 1811 года, Уоррингтон-холл

— Так я и думала! — Жоржетта Лидсоу, графиня Уоррингтон, придирчиво вглядывалась в лицо своей племянницы, стоявшей перед зеркалом. — Ожерелье тебе идет. Прими его в подарок.

Оробевшая от такой щедрости Маура Кигли прикоснулась пальчиками к серебряному украшению. То была прекрасная старинная вещица из двух свободно соединенных серебряных подвесок. В центре верхней красовалась жемчужина в оправе, а по бокам было по два сверкающих серебряных шарика. Нижняя подвеска была выполнена в форме перевернутого треугольника; по углам его были вправлены три жемчужины, самая крупная — в нижний; с жемчужин свисали серебряные капельки. Маура покачала головой и потянулась к застежке, чтобы снять ожерелье.

— Своей щедростью ты совсем избалуешь меня, Жоржетта. Я не могу принять твой подарок. — Она протянула тетушке руку, меж пальцев которой струились серебряные нити.

Графиня в недоумении слегка приподняла брови. Жоржетте было тридцать шесть лет, она была четырнадцатью годами старше своей племянницы; в глазах последней годы сделали лишь более утонченной ту совершенную красоту, которой природа наделила ее тетушку. Жоржетта дважды выходила замуж, и оба раза очень удачно. Не успел закончиться ее первый сезон в лондонском свете, как лорд Пертон повел ее под венец. Брак оказался счастливым, хотя и непродолжительным: болезнь свела лорда в могилу, когда его любящей супруге не исполнилось двадцати одного года.

Мать Мауры — старшая сестра Жоржетты — однажды сказала, что горе заставило ее младшую сестру совершать необдуманные поступки. В тщетной попытке не отстать от наиболее расточительных людей ее круга Жоржетта тратила деньги без счету и быстро истощила средства, оставленные ей покойным мужем: к двадцати четырем годам карточные долги привели ее к полному безденежью. Перед тетушкой, оказавшейся в стесненных обстоятельствах, лежали два возможных пути: она могла либо удалиться в деревню и положиться на добросердечие своей сестры, либо подыскать себе богатого мужа. Молодая вдова обратила взоры на графа Уоррингтона. Граф, на тридцать лет старше ее, был сражен наповал. Он был отнюдь не новичком на супружеском ложе: Жоржетта стала уже четвертой по счету графиней Уоррингтон. И вот теперь, прожив вместе двенадцать лет, они оба, казалось, были вполне довольны друг другом.

Жоржетта отмахнулась от протянутого Маурой украшения.

— Глупости! Ожерелье так тебе идет! Может быть, оно тебе не нравится? Тогда выбери что-нибудь другое… — И она заглянула в свою шкатулку, где свернулись, подобно серебряным и золотым змеям, несколько ожерелий.

— Нет, тетушка. — Маура ласково дотронулась до ее руки. — Жоржетта, я в восторге от кулона. Честное слово. — Она с сожалением посмотрела на переливающееся в ладони серебро. — Но право же, я не могу принять фамильную реликвию. Нельзя отдавать другим to, что предназначено одной лишь графине Уоррингтон.

Жоржетта запрокинула голову и залилась смехом.

— Ах, Маура, ты просто прелесть! Это ожерелье вовсе не относится к столь почитаемым фамильным сокровищам Уоррингтонов. Оно некогда принадлежало одной даме, дальней родственнице, — теперь уж никто не помнит, кому именно. Если тебе не нравится это украшение, давай возьмем его с собой в Лондон — там мы найдем ювелира, он переплавит серебро и сделает что-нибудь по твоему вкусу.

Маура тотчас сжала ожерелье: ее пугала сама мысль о том, чтобы уничтожить такую восхитительную старинную вещицу.

— Нет, тетушка, в этом нет нужды! Если лорд Уоррингтон не станет возражать против того, чтобы это украшение принадлежало мне, то я с благодарностью приму твой подарок.

Она завела руки за голову и вновь застегнула ожерелье. Сомневаться в том, что граф одобрит великодушный поступок супруги, не приходилось: все двенадцать лет брака лорд Уоррингтон старался угодить Жоржетте и потакал ее капризам.

— Уоррингтон редко мне в чем-нибудь отказывает, — сказала Жоржетта, словно прочитав мысли Мауры.

Тетушка ласково прикоснулась щекой к ее щеке. Когда они стояли рядом, сходство было поразительным, хотя Маура находила, что у тети более эффектная внешность. У обеих — одинаковая форма носа, одинаковые миндалевидные глаза. Родители Мауры горели страстью к путешествиям, и она, проводя много времени в обществе тетушки, переняла у той и многие ужимки. Например, Жоржетта имела обыкновение решительно выпячивать подбородок, когда настаивала на своем мнении, а если она хотела подавить смех, то нарочито прижимала к губам тыльную сторону ладони. Казалось, лорд Уоррингтон бывал очень доволен, когда видел, как Маура подражает его драгоценной половине.