Владимир Добряков - Глубокая разведка

• Название: Глубокая разведка
• Автор: Владимир Добряков
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24455-3

Хроноагенты Андрей Коршунов и Гелена Илек наконец находят способ вырваться из мира-тюрьмы, в который заточил их старый противник Шат Оркан. В поисках своего мира они вместе с новыми союзниками совершают головокружительное путешествие через множество причудливых и смертельно опасных Фаз пространства и времени. Впрочем, и в доисторическом лесу, и в населенном загадочными монстрами подземном бункере, и среди вооруженных головорезов придают уверенности крупнокалиберный пулемет на плече и друг с «Калашниковым», прикрывающий спину…

---

Не успеваем мы удивиться, как Дела удивляет нас еще больше. Присмотревшись к рисунку танца и прислушавшись к музыке, она начинает двигаться в ритме танцующих на подиуме фигур. Постепенно девушка втягивается в ритм, и уже создается иллюзия, что она — одна из танцующих на столе; только увеличившаяся в размерах, соскочившая на пол и успевшая надеть желтый халатик и гольфы.

Но Дела, уже полностью попавшая под власть музыки и втянувшаяся в танец, захваченная его ритмом и каким-то неведомым нам смыслом, устраняет одно из несоответствий. Плавными движениями, в такт музыке, она развязывает поясок халатика, и желтая атласная ткань скользит по ее плечам и при очередном па отлетает в сторону. Девушка танцует перед нами в одних лишь тапочках и сетчатых гольфах. Во время одного из движений она освобождается и от тапочек. Теперь она почти не отличается от танцующих на столе. Ажурные гольфы — не в счет.

Я откровенно любуюсь совершенством форм тела девушки и ее грациозными движениями. Ловлю себя на том, что во мне появляется желание тоже раздеться и присоединиться к этому танцу. Останавливает меня только одно. Я просто не смогу танцевать такой сложный танец и совершать такие отточенные движения. Мое появление разрушит гармонию. Окинув взглядом присутствующих, замечаю, что почти все из нашей команды, включая и Вира, испытывают примерно то же, что и я. Особенно выделяется Дмитрий. Он прямо-таки ерзает в кресле. Если бы не рука Наташи, которая твердо лежит у него на плече, он бы уже вскочил, сбросил одежду и присоединился бы к Деле. Я усмехаюсь: это было бы то зрелище.

А вот местные женщины смотрят на Делу по-другому. Они оценивают ее движения с иной точки зрения. Я бы сказал: профессионально. Только такая мысль приходит в мою голову, как оре Даглин встает со своего места и подходит к Деле. Пока она идет эти несколько метров, ее походка меняется, и она как бы входит в ритм танца. Она занимает позицию рядом с Делой и повторяет ее движения один к одному. Сразу становится ясно, что оре Даглин более искушена в этом деле. Ее движения более пластичны и грациозны. И это несмотря на то, что Дела танцует нагая, и ее движениям ничто не мешает, а Даглин демонстрирует свое искусство в облегающем платье и сапожках.

Впрочем, как выясняется, это была не демонстрация, а урок. Внимательно посмотрев на оре Даглин, Дела несколько изменяет характер движений. Даглин оценивает результат, удовлетворенно кивает и возвращается на место. Но Дела недолго остается одна. Клета сбрасывает халатик и туфельки и присоединяется к сестре. Теперь они танцуют вдвоем. Характерные движения обнаженных девичьих тел, движения фигур на столе и своеобразная музыка делают свое дело. У меня создается такой настрой, что я готов сию же секунду переспать со всеми присутствующими здесь женщинами. Можно и со всеми одновременно. С опаской поглядываю на Петра, Дмитрия и Сергея. Не дай Время, они сейчас сорвутся. Впрочем, я замечаю, что Лена с Наташей тоже разрумянились, и глаза у них поблескивают.

То, что нам демонстрируют девушки, ни в коей мере не напоминает пресловутый стриптиз. Это на несколько порядков выше. Ни одна профессиональная стриптизерша не сумеет подать себя так ярко и выразительно, как Дела и Клета. Впрочем, девушки отнюдь не «подают» нам себя. Этот танец для них — такое же естественное действие, как для наших людей механическое отбивание такта понравившейся, захватывающей мелодии. Они совершенно не заботятся о том, чтобы произвести на нас какое-то впечатление, тем более эротическое. Для них это что-то вроде гимнастики, оздоровительного комплекса, необходимого в их возрасте. Недаром оре Даглин только поправила Делу, указала ей, как верно выполнять некоторые движения, и сразу вернулась на свое место.

Музыка неожиданно обрывается на тревожном высоком аккорде. Клета застывает, вытянувшись в струнку и подняв руки над головой. А Дела падает на колени позади сестры, обхватывает ее бедра и талию руками и прижимается щекой к ягодицам. Примерно в таких же позах застывают и фигуры на столе.

Мы вздыхаем и начинаем потихоньку приходить в себя. Но через минуту вновь звучит музыка. На сей раз она в несколько замедленном ритме. Но мелодия какая-то более ласковая. Я бы сказал: более эротическая. Фигуры на столе оживают и начинают ласкать друг друга. Играть в эротические игры, можно так это назвать. Я с опасением смотрю на сестер. Но девушки спокойно подбирают свои халатики и накидывают их на плечи.

А на стол я стараюсь не смотреть. Там такое творится! Правда до прямых актов дело еще не доходит, но если смотреть на эти игры достаточно долго, то… Впрочем… А ведь то, что проделывают эти актеры, трудно назвать иначе чем искусством. Я вспоминаю, что рассказывала мне Кора Ляпатч. Как она училась, тренировалась и готовилась стать звездой сексуального театра. Что ж, в каждой Фазе свое искусство. Теперь я уже по-другому смотрю на действо, разыгрываемое на столе, и нахожу его действительно прекрасным и захватывающим. Но совсем иначе воспринимают это зрелище наши новые товарищи.

Петр отвернулся от стола и возобновил разговор с оре Даглин. Сергей последовал его примеру, и теперь он внимательно слушает Делу. А вот Дмитрий только делает вид, что занят разговором. Он весь там, на столе. Время от времени он делает глотательные движения и облизывается. Едва он отводит взгляд от стола, как на глаза ему попадаются Дела или Клета. Их вид никак не способствует восстановлению его душевного равновесия. Если Клета надела халатик в рукава и слегка запахнула его внизу, оставив открытыми только груди, то Дела лишь накинула халатик на плечи и сидит почти в том же виде, в каком только что танцевала. Она закинула ногу на ногу и покачивает лапкой, обтянутой сетчатым гольфом в опасной близости от Дмитрия.

Ора Кинбрус бросает взгляд на один из сосудов, где, как я заметил, окраска меняется в каком-то определенном порядке. Сейчас внизу жидкость зеленая, а вверху слой начинает синеть.

— Время уже позднее, — говорит ора Кинбрус. — Пойдемте, я провожу вас в ваши комнаты, где вы отдохнете и будете жить, пока остаетесь у нас.

Мы соглашаемся, встаем и идем за ней. По широкому коридору, плавно забирающему влево то с одной стороны, то с другой, попадаются полукруглые проемы, занавешенные желтыми или розовыми занавесями. В одну из комнат ора Кинбрус поселяет Вира, рядом располагается Петр. Чуть дальше она определяет Сергея с Дмитрием. Затем она спрашивает нас:

— Вы как предпочитаете: парами или отдельно?

— Парами, — отвечает за всех Лена.

Ора Кинбрус кивает и определяет нам комнаты. Мы с Леной откидываем занавеску, заслоняющую вход и останавливаемся на пороге. При нашем появлении куполообразный потолок начинает мягко светиться. Но это не тот розовато-желтый свет, к которому мы уже успели привыкнуть. Здесь преобладает нежно-сиреневый оттенок. При этом освещении мы осматриваемся.

Центральную часть занимает большое ложе овальной формы. Оно невысокое, чуть выше колен. Выстлано оно мягкой голубой тканью, вроде бархата. У стен — еще два ложа, поменьше. Но на них свободно может спать взрослый человек. Еще в комнате два дивана, небольшие столики и два стенных шкафчика.

— А что, друг мой, — говорит Лена, оценив обстановку, — здесь не так уж и плохо.

— Даже очень хорошо, — соглашаюсь я, — только надо бы сходить в гардеробную, взять кое-какие вещи и переодеться.

— Ты собираешься спать одетым?

— Отнюдь. Я имею в виду завтрашний день. Не ходить же здесь в камуфлированных комбезах.

— Верно. Сходи и принеси все, что нужно. Мне возьми кожаный костюм и белую блузку. Вот еще что, захвати ноутбук. При всем моем знании биологических Фаз я вряд ли смогу работать на здешних компьютерах.

— А они здесь есть?

— Конечно. Ты их уже видел, но не понял, что это они. Помнишь прямоугольные сосуды и чечевицы. Прямоугольники — это системные блоки, а чечевицы — мониторы.

Я только крякаю и отправляюсь в гардеробную. Проходя мимо помещения, которое занимают Дмитрий с Сергеем, я замедляю шаг. Занавеска прикрыта только наполовину, и из комнаты доносится звонкий смех Делы и Клеты и их голоса.

— Нет, не так! Не надо напрягаться. Да не так ты ложишься!

— Клета! Он же не понимает нашего языка! По-нашему говорят только Лена с Наташей и Андрей с Толей.

— Тогда ты ляг сама и покажи ему, что надо делать. Он поймет.

— Димка, — слышится недовольный голос Сергея, — не кобенься и не лапай девчонок. Делай все так, как они показывают. Они, сдается мне, свое дело лучше нас с тобой знают.

Я усмехаюсь и иду дальше. Забираю цивильную одежду для себя и Лены. Там же переодеваюсь. Сбрасываю надоевшие комбез и сертон, здесь можно обойтись и без них. Облачаюсь в брюки и рубашку. Захватываю Ленин костюм, ноутбук и направляюсь к себе.

Захожу в наше помещение и столбенею от неожиданности. Лена сидит на краю большого ложа. На ней атласный халатик малинового цвета и красные сетчатые гольфы. И халатик, и гольфы по краям отделаны белым пушистым мехом.