Владимир Губарев - XX век. Исповеди

• Название: XX век. Исповеди
• Автор: Владимир Губарев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Удивительно интересна и необычна судьба многих ученых России, которые во второй половине XX века познавали тайны атомного ядра, открывали человечеству путь в космос, создавали новые материалы и исследовали глубины клетки. Автору книги - писателю и журналисту Владимиру Губареву -довелось встречаться с научными титанами, беседовать с ними, и ученые делились самым сокровенным. Именно поэтому и появилось в названии книги заветное и интригующее слово - исповеди…

Для широкого круга читателей.

---

И лишь много лет спустя я узнал, что после публикации статьи "Королек плутония" у Решетникова начались неприятности.

- Меня упрекали в том, что я не назвал какие-то фамилии, -поясняет он. - Но во-первых, я это не мог сделать по соображениям секретности, а во-вторых, всех, участвовавших тогда в работе, просто невозможно перечислить. Впрочем, история сама все поставит на свое место…

- Но главное не требует коррекции: именно вы получили первый слиток?

-Да, я.

- Как же можно получить то, о чем ничего не знаешь?

- Я попытался выяснить: какие же свойства у этого металла. Но мне было сказано - когда получишь его, тогда и свойства изучим…

- Это была ловля кошки в темной комнате?

- Точнее: ловля "кого-то" или "чего-то" совсем неизвестного…

- Прелюбопытное занятие! И теперь, наверное, о нем уже можно рассказать! Впрочем, начнем "от печки": как вы попали в НИИ-9?

- Благодаря друзьям. Моя жизнь держится на трех китах: семье, работе и друзьях. Им я обязан всем, чего достиг, и они рядом со мной до нынешнего дня… Это действительно, великое счастье… А попал в НИИ-9, как и многие, случайно. У меня два образования: инженер-металлург и инженер-химик. После окончания Академии я работал на заводе, где выпускались пороха для "Катюш"… У меня была сложная жизнь. Деревенский парень, который обучался на украинском языке. Школу окончил с отличием, но грамматики не знал. Пожалуй, это было первое серьезное испытание для меня. И я одержал победу: стал самым грамотным среди сверстников. Может быть, это во многом и определило мой характер, по крайней мере, те черты его, которые характеризуются как упрямство, настойчивость, последовательность… А в институте у нас образовалась компания, где было все самое светлое и лучшее - верность, дружба, любовь. Мы остались вместе на всю жизнь. Одна из девушек нашей компании сообщила, что открывается новый институт, где мне будет интересно работать. В конце концов я оказался в НИИ-9… Это было 21 декабря 1945 года. Через месяц начали организовывать первую лабораторию, и я пошел туда. А через некоторое время было поручено разработать технологию получения металлического урана. Это была ведущая тема не только института, но и всей отрасли.

- Вы уже поняли, что начали работать над атомной бомбой?

- Сомнения исчезли сразу же в проходной. На листке бумаги, прикрепленной на будке, значилось "НИИ-9 НКВД", и это свидетельствовало о том, что дело у нас очень серьезное. Потом листок сняли, но надпись эта стоит перед глазами до сих пор… Так определилась моя судьба.

МГНОВЕНИЕ ИСТОРИИ: "В 1946 г. в институте была создана металлургическая лаборатория № 5 (211). Она разместилась на первом этаже корпуса Б - первого производственного корпуса института. Всего в лаборатории было 4 рабочих комнатыи складское помещение, где долгое время без всякого учета хранилось значительное количество тетрафторида урана. Одна из комнат была бронирована, чтобы в ней можно было проводить восстановительные плавки, характер протекания которых был неизвестен. К этому времени в лабораторию поступило весьма значительное по тому времени количество тетрафторида урана - несколько десятков килограммов. Это позволило уже в конце февраля 1946 г. начать экспериментальную часть отработки металлотермического процесса.

Первые относительно небольшие плавки - до 0,5 кг по тетрафториду - проходили довольно бурно: были и разрывы аппарата с выбросом продуктов реакции, и проплавление аппаратов жидким восстановленным ураном. Все эксперименты проводили в бронированной комнате, а из соседней через небольшие отверстия наблюдали за ходом процесса и "фейерверками" часто сопровождавшими плавки. Стало очевидным, что с ходу эту проблему не решить… Только после привлечения ученых удалось в конце концов отработать технологию.

При проведении одной из плавок в институте едва не произошла трагедия. Температуру реакционного аппарата повысили до заданной, а реакция все не начиналась. Руководитель группы Ф.Г. Решетников вместе с электриком А.Ф. Селезневым решили войти в комнату, чтобы убедиться в правильности подключения нагревателей. Убедившись, что все в порядке они вышли из комнаты, и едва успели закрыть металлическую дверь, как раздался громкий хлопок, сопровождавшийся выбросом продуктов плавки и пламенем. Все, что было способно гореть, - сгорело. Причиной происшедшего была, по-видимому, недостаточно тщательная прокалка тетрафторида урана.

В конце концов технология получения металлического урана из тетрафторида была "отшлифована" в заводских условиях. Эта работа проходила на заводе в Электростали, где раньше изготовлялись артиллерийские снаряды и авиабомбы.

В середине 1947 г. работы по природному урану в лаборатории № 5 (211) в одночасье были прекращены. Лаборатория получила задание разработать процесс получения первого искусственного элемента - металлического плутония".

- Это пока речь идет о природном уране?

- Конечно. Мы дали новую технологию его получения более эффективную и прогрессивную. До этого на заводе была освоена "немецкая" технология. Не буду вдаваться в подробности, но для нашего дела она не годилась. А мы позволили сразу же получать металл в большом количестве и, что очень важно нужного качества. Однако должен заметить - первые блоки металлического урана, которые поступили для реактора Ф-1 пущенного И.В. Курчатовым, и промышленного реактора, где накапливался плутоний, были не "наши", а "немецкие", то есть полученные по технологии, которую выдали немецкие ученые, привлеченные после войны к "Атомному проекту". Я уточняю сей факт, так как "чужого нам не нужно, но и своего не отдадим!" Но опять-таки ради истины скажу: технология у них была варварская - отходы огромные, качество низкое, да и автоматизировать процесс невозможно…

- Но насколько известно, вам удалось преодолеть непреодолимое?

- Это верно. Дело в том, что температуры плавления очень высокие, а потому все, что способно возгоняться возгоняется! И образовавшиеся пары приводили к взрыву, особенно, если в исходных материалах была вода. Наши предшественники не могли преодолеть это катастрофическое препятствие, а нам все-таки удалось избавиться от взрывов… Могу, конечно, подробно рассказать об этом - теперь это никакого секрета не представляет…

- Думаю, технические подробности оставим специалистам. При желании их можно найти в специальной литературе…

- Надо обязательно отметить главное: мы работали в прямой связи с производством - создавали технологии для конкретных предприятий. Кстати, для внедрения новой технологии я приехал на один завод. Говорю главному инженеру: нужно прокаливать исходные материалы, избавляться от воды, иначе ничего не выйдет. Тот "послал меня подальше", мол, "ему на производстве еще водорода не хватает!" Я отвечаю: "Уйти я, конечно, могу и подальше, но потом вам долго меня искать придется!" Так и случилось: вскоре меня начали искать… Внедрили мы наш метод - плавка идет гладко, спокойно, без эксцессов. А что еще нужно для хорошей технологии?

- И куда сразу пошел первый уран?

- На "Маяк". В реактор, где шла наработка плутония.

- А вам что-нибудь "досталось" от разведки? Сейчас выясняется, что практически по всем направлениям "Атомного проекта" были получены сведения из Америки…

- У меня - "алиби": американцы использовали магний, то есть они пошли по другому пути. В определенной степени мне повезло, что разведчики не смогли добыть нужные нам материалы, а потому мы создали технологии более эффективные, чем западные. Приведу один пример: мы загружали столько шихты, что за одну операцию получали до десяти тонн урана! Я впервые называю эту цифру - убежден, любого специалиста даже сегодня она приведет в изумление! Но это именно так, и я считаю, что по металлическому урану мы добились выдающихся успехов.

- Пора переходить к плутонию?

- Да, это следующий этап. Мне повезло опять — у меня хватило ума еще в вузе полюбить очень трудные предметы: физику-химию с термодинамикой и теорию металлургических процессов. Это случилось благодаря тому, что их читал мой учитель академик Вольский. Делал он это блестяще. На третьем курсе он пригласил меня к себе на кафедру работать, и это во многом определило мою судьбу.

СЛОВО ОБ УЧИТЕЛЕ: "Его лекции практически никто не пропускал. Он добивался того, что студенты понимали читаемый им предмет, а не заучивали его. Антон Николаевич разрешал на экзаменах пользоваться любой литературой, справедливо полагая, что не зная и не понимая предмет подготовиться к экзамену за 20—25 минут невозможно.

В 1946 году А.Н. Вольский был приглашен на должность научного консультанта металлургической лаборатории. Бывал он 2-3 раза в неделю, но и этого было достаточно, чтобы обсудить полученные результаты и наметить новую серию экспериментов.