Кэтрин Нэвилл - Магический круг

• Название: Магический круг
• Автор: Кэтрин Нэвилл
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14667-9

После смерти своего двоюродного брата, погибшего при взрыве автомобиля, Ариэль Бен становится единственной наследницей семейной реликвии — собрания зашифрованных рукописей. В этих манускриптах содержится разгадка событий, происходивших в Римской империи две тысячи лет назад. Тот, кто отыщет ключ к древней тайне, сможет вершить судьбы мира.

Обладание манускриптами ввергает Ариэль в самый центр международного заговора и ставит ее жизнь под угрозу. Чтобы спастись, она вынуждена искать ответы на темные загадки прошлого.

Мировой бестселлер Кэтрин Нэвилл впервые выходит на русском языке.

---

Поэтому я безмерно удивилась, обнаружив утром следующего дня, что лежу в собственной постели, а на стуле аккуратно сложены мой рюкзак, вчерашняя одежда и черный лыжный костюм, и уж он-то совершенно точно не мой! Под одеялом на мне, похоже, не было ничего, кроме эластичных шелковых рейтуз, практически не оставлявших места для игры воображения.

Завернувшись в одеяло, я села на кровати и увидела, что из расстеленного на полу спального мешка торчит лохматая шевелюра, загорелые руки и оголенная мускулистая спина профессора Вольфганга К. Хаузера. Пошевелившись, он перевернулся на спину, и в утреннем свете, проникающем через верхние фрамуги окон, мне удалось хорошо разглядеть черты его лица: густые черные ресницы, бросающие тень на рельефно очерченные скулы, длинный тонкий нос, ямочку на подбородке и чувственный рот, — в сочетании напоминавшие профиль римской статуи. Даже во сне он выглядел самым красивым мужчиной из всех, что я видела. Но что он делает полуобнаженный в спальном мешке на полу в моей комнате?

Глаза Вольфганга Хаузера открылись. Повернувшись на бок, он приподнялся на локте и улыбнулся мне своими невероятными бирюзовыми глазами, подобными коварным озерам с подводным течением. Или речным омутам.

— Как видите, я остался у вас на ночь, — сказал он. — Надеюсь, вы не сочтете, что я вел себя чересчур нахально. Просто, когда вчера вечером я помог вам выйти из машины, вы потеряли сознание прямо на дороге. Я едва успел подхватить вас, чтобы вы не упали на землю. Мне удалось кое-как спуститься сюда, извлечь вас из рваной и грязной одежды и уложить на кровать. Я боялся оставить вас одну под действием обезболивающих, поэтому остался, желая убедиться, что с вами все будет в порядке. Как вы?

— Пока не знаю, — ответила я, чувствуя, что голова словно набита ватой и в воспаленной руке пульсирует боль. — Но я благодарна, что вы остались. Вчера вы спасли мне жизнь. Если бы не вы, то лежать бы мне на дне каньона, под тоннами снега и камней. Я все еще не могу прийти в себя.

— Вы ничего не ели со вчерашнего ланча. — Вольфганг сел и расстегнул молнию спального мешка. — Однако сегодня я должен уехать отсюда: из-за вчерашней прогулки я выбился из расписания. Может, приготовить завтрак? Я знаю, где что лежит на вашей кухне: ваш кот любезно показал мне все вчера вечером. Он, видимо, надеялся, что я накормлю его ужином, и я не обманул его ожиданий.

— Невероятно, — со смехом сказала я. — Вы спасли мне жизнь и не позволили умереть с голода моему коту! А кстати, где же Ясон?

— Видимо, он проявляет тактичность, — с загадочной улыбкой предположил Вольфганг.

Отвернувшись от меня, он выбрался в одних трусах из спального мешка, взял свой лыжный костюм и быстро натянул его. Даже при столь недолгом созерцании его со спины я не могла не заметить, что профессор Вольфганг К. Хаузер отличается поистине великолепным телосложением. Перед моим мысленным взором вдруг пронеслись всевозможные эротические видения. И это, к моему ужасу, тут же воспламенило мою кровь. Прежде чем он успел повернуться и прочесть тайные мысли, проявившиеся на моих зардевшихся щеках, я схватила подушку и зарылась в нее лицом.

Слишком поздно. Я услышала, как его босые ноги прошлепали по холодному бетонному полу. Пружины скрипнули, когда он присел на край кровати. Он отнял подушку и взглянул на меня своими бездонными глазами. Его пальцы коснулись моих плеч, он привлек меня к себе и поцеловал.

Не скажу, что мне в жизни не приходилось целоваться. Но такого поцелуя еще не было: слишком часто в моем недостойном упоминания прошлом бывали притворно жадные слюнявые поцелуи с многозначительными вздохами и закусыванием губ. Но сейчас, когда наши губы встретились, мощный энергетический поток хлынул от него ко мне, заполняя меня горячим, расплавленным желанием. Мы словно уже когда-то занимались с ним любовью и нуждались в повторении этого опыта. Причем неоднократном.

Как жаль, подумала я, что нельзя откачать и закупорить в бутылку энергию профессора Вольфганга К. Хаузера.

— Ариэль, ты так прекрасна, — сказал он и, коснувшись кончиками пальцев моих волос, посмотрел на меня затуманенными синими глазами. — Даже сейчас, после этой ужасной катастрофы, несмотря на все эти синяки, шрамы и ссадины, я мечтаю обладать твоим великолепным телом, как еще никогда ни о чем не мечтал.

— Я думаю… я не думаю… — бессмысленно пролепетала я, отупевшая от переизбытка гормонов.

Мои попытки овладеть собой и вновь обрести дар осмысленной речи потерпели фиаско, как только Вольфганг приложил палец к моим губам.

— Нет, позволь мне продолжить. Вчера я вел себя как полный идиот, совершенно неуместно начав откровенничать. У нас все должно быть по-другому. Я восхищаюсь тобой, моя милая; ты очень сильная и храбрая. А известно ли тебе, что твое имя происходит от древнего названия Иерусалима, этого святого города трех мировых религий? Ари'ил, или лев Божий, — аллегорическое название Иерусалима, поскольку лев был эмблемой Иудеи. То есть в древности Ариэль означало «Львица Божия».

— Львица? — удивилась я, впервые после поцелуя заговорив нормальным тоном. — Такую репутацию надо еще заслужить.

Такова же участь Вольфа, или волка, — вновь с таинственной улыбкой заметил он.

— А-а, понятно: мы оба из рода хищников, — улыбнувшись в ответ, сказала я. — Только на охоте я обычно солирую, а ваш брат сбивается в стаи.

Поиграв прядью моих волос, он отпустил ее и очень серьезно взглянул на меня.

Я не охочусь за тобой, дорогая. Хотя ты пока не доверяешь мне. Я приехал сюда, чтобы оказать тебе помощь, защитить тебя, только и всего. Какие бы чувства я к тебе ни испытывал, они остаются только моими проблемами и не должны помешать осуществлению целей или выполнению того задания, с которым меня послали.

Я уже поняла, что ты являешься чьим-то посланцем, неизвестно лишь, кто именно послал тебя, — нетерпеливо сказа-лая. — Вчера ты заявил, что дружишь с моим дядей Лафкадио, но он ни разу не упоминал при мне твоего имени. Думаю, тебе лучше знать, что мы с ним встретимся в эти выходные в Солнечной долине. И мне не составит труда узнать правду.

Я говорил о знакомстве, а не о дружбе, — отвернувшись, туманно заметил Вольфганг. Он уставился на свои руки. Потом встал и взглянул на меня, по-прежнему сидевшую под смятым одеялом. — Ты закончила с вопросами?

Не совсем, — сказала я, возвращаясь к интересующей меня теме. — Во-первых, как это так получилось, что о моем треклятом наследстве знали чуть ли не все даже еще до смерти моего кузена?

Я могу объяснить, если ты действительно хочешь знать, — спокойно сказал Вольфганг. — Но сначала должен предупредить, что, к сожалению, такие знания могут оказаться очень и очень опасными.

Знания не могут быть опасными, — возразила я, начиная сердиться. — Опасно неведение. А особенно неведение относительно того, что может повредить твоей жизни. Меня уже тошнит оттого, что все стремятся что-то скрыть от меня, заявляя, что делают это ради моего же блага! Меня тошнит от всей этой таинственности!

Сказав это, я вдруг осознала, как многозначны мои слова. В сущности, именно тайны сопровождали и омрачали всю мою жизнь. Не так уж страшен этот неизвестный и таинственный пакет, даже если из-за его содержимого могли погибнуть люди. Страшно само неведение — невозможность добиться правды. Похоже, мания секретности, пронизывающая наш ядерный центр, завладела также и моей семьей: все считали, что ничего нельзя делать открыто, что любое дело требует конспирации и тайного сговора.

Благодаря Сэму я могла стать настоящим мастером такой игры. Благодаря Сэму я уже не доверяла никому на свете. И никто не мог доверять мне.

Вольфганг смотрел на меня странным взглядом. Моя внезапная страстная вспышка удивила и меня саму. До сих пор я не осознавала, как глубоко задевают меня эти чувства — и с какой готовностью они способны вырваться на свободу.

— Если это необходимо, чтобы завоевать твое доверие, то я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, невзирая на то, какой опасностью могут обернуться для каждого из нас эти знания, — сказал он, по-видимому, с полнейшей искренностью. — Ведь для меня жизненно важно, чтобы ты всецело доверяла мне, даже если тебе не понравятся мои ответы. Ты спрашиваешь, кто послал меня сюда и поручил передать тебе рунический манускрипт. — Он показал рукой на лежавший на стуле рюкзак. — Ты еще никогда не встречалась с этой дамой, но, полагаю, знаешь ее имя. Меня послала сюда твоя тетушка, Зоя Бен.

Странно, почему при любых потрясениях или огорчениях с моих уст неизменно срываются слова «святое дерьмо». Что, в сущности, они могут значить? Неужели боги и святые, подобно нам, простым смертным, удаляют из организма какие-то отходы? И неужели я настолько лишена творческого начала, что не способна создать более оригинальное выражение, пусть даже для собственного мысленного употребления?