Мирослав Йованович - Сербия о себе. Сборник

• Название: Сербия о себе. Сборник
• Автор: Мирослав Йованович
• Жанр: Политика

Интерес к Сербии упал почти до нуля. Напрасно. Детальный ретроспективный анализ югославской драмы представляет не только исторический интерес. Сборник статей сербских политологов и экономистов, анализ поражения, его причин и шансов на выход из тупика, может оказаться чрезвычайно актуальным едва ли не в любую минуту. Книга - предостережение, и только от ее читателей зависит, смогут ли они вынести урок из опыта старых знакомых.

---

Начнем с образования, так как без образованных граждан не может быть ни демократии, ни развития. «После хлеба народ более всего нуждается в просвещении», – говорил Дантон в Конвенте. В нашей стране образование уже давно помещено на самую дальнюю полку, вынесено на поля государственного бюджета и заботы власти. Ему отведена функция социального контроля над молодежью (усвоение коллективистской ценностной ориентации и действующих политических авторитетов, т. е. массовое воспроизводство конформистской личности) и механизма для замалчивания скрытой (и реальной) безработицы среди молодежи. Степень образованности наших граждан не соответствует потребностям демократического общества. В последнее десятилетие ХХ века СРЮ вступила с крайне неблагоприятной ситуацией в сфере образования: около 10% граждан были без образования вообще, около 50% населения имели только начальное школьное образование (иногда даже неоконченное), 32% окончили среднюю школу, 3,8% имеют среднее профессиональное образование и только 5% – высшее. В странах ЕС (за исключением Португалии) процент населения со средним образованием колеблется от 75 до 95% от общего числа образованных граждан. В Югославии каждая десятая женщина неграмотная (точнее, 11,1% всех женщин). Каждая пятая женщина, проживающая в сельской местности, неграмотная. О дискриминации по отношению к женщинам говорит и следующий факт: из десяти неграмотных в СРЮ – восемь женщин. В некоторых общинах количество неграмотных превышает 20% (Гаджин Хан, Бойник и т. д.). Из общего числа учащихся начальной школы 10% получают неоконченное начальное образование и только 40% соответствующей возрастной группы оканчивают среднюю школу. Из возрастной группы 20–24 года только 16,5% в начале 90-х годов получили среднее профессиональное и высшее образование. Сегодня этот процент еще меньше. Очень мало детей посещают дошкольные учреждения, не только из-за их нехватки, но и потому, что большинство родителей не в состоянии оплатить расходы по пребыванию там своего ребенка. Более половины безработных (а три четверти составляет молодежь до 30 лет) должны получить дополнительную или новую квалификацию, чтобы их приняли на работу. По уровню специального образования сегодня рабочая сила отстает от среднестатистического уровня в бывшей СФРЮ. Ситуацию усугубляет еще и отсутствие системы неформального образования (среднее или профессиональное образование взрослых, постоянное образование по специальности – на всех уровнях, образование на предприятиях, образование посредством СМИ, ознакомление с новшествами и т. д.). Современной экономике нужны высококвалифицированные работники, она основывается на знании, инновациях и информационной революции. Уже давно Ребекка Вест отметила, что «современная жизнь – это гонка между образованием и катастрофой». А главным в образовании является научить осваивать нововведения, ведь XXI век – век инноваций. Если вы не принимаете инновации, вы либо потеряетесь, либо станете дешевым довеском чужой экономики. При существующей образовательной структуре страна не является конкурентоспособной на мировом рынке знаний и труда, то есть не совместима с развитыми странами. Сейчас мы получаем образование наугад, в соответствии с сомнительными оценками (если они вообще существуют), а не с реальными, заявленными потребностями общества и экономики. Нет такой организации, которая могла бы ответить на вопросы: сколько, где, что, кто и для кого – когда речь идет об образовании. О запущенности образовательной системы говорят и следующие данные. Треть школьных зданий в Сербии не подключена к водопроводу. В трехстах небольших сельских школах нет электричества. Две трети школьных зданий находятся в таком плачевном состоянии, что требуется капитальная реконструкция. В свое время даже в большинстве школ Нового Белграда протекали крыши (см. «Политика», 24 февраля 1995). Только в 12% школ есть паркет. Физкультурные залы есть в 20% школ, а библиотеки – в четверти школ. О компьютерах в школах и вузах даже и говорить нечего! В белградских средних школах в классе бывает по 50 учащихся. При таких переполненных классах ученики еще и перегружены учебными часами – 30–32 обязательных часов в неделю и еще 4 часа занятий по факультативным предметам. Еще одна тема – слишком большой объем и консервативность учебных программ, а существование обязательного для всех учебника (при отсутствии альтернативных учебников и педагогической автономии учителя) говорит о персональной и политической монополии Министерства просвещения и его издательства («Завод за уџбенике и наставна средства»), растущей как опухоль в нашем школьном образовании.

В 1996 г. на просвещение было направлено только 3% ВВП, и эта цифра не изменилась до конца десятилетия. В то же время Европейский союз в 1995 г. тратил на просвещение 5,2%, а некоторые страны, входящие в него, тратили даже больше (Дания – 8%, Швеция – 7,8%, Финляндия – 7,3%). В детских садах, школах и вузах работает около 126 тыс. человек, что составляет 5,2% от общего числа работающих в Югославии. Это самая образованная и самая низкооплачиваемая профессиональная категория в нашем обществе. Если в 1990 г. зарплата преподавателей была на 30% выше среднестатистической по стране, то в 1997 г. эта разница составила лишь 4%. В последующие годы зарплаты преподавателей продолжали уменьшаться. Принимая во внимание высокую квалификацию преподавательского состава по сравнению с остальным населением, это суровый показатель негативной оценки труда. Если представители других профессий в кризисные времена работали не каждый день (многие предприятия работали всего на 10% мощности – «Вискоза», «Застава» и т. д.), то работники просвещения, по словам доктора Ивана Ивича, эксперта в области образования, постоянно и усердно выполняли свою каждодневную работу в полном объеме. Когда нищета и голод постучались и в их дома, они тоже решились на забастовки (после врачей, судей, шахтеров, актеров, музыкантов) и вышли на улицы. Были и такие школы, в которых в течение трех лет выполнялся обязательный по закону минимум, а уроки длились по 30 минут в качестве разновидности легальной забастовки.

Режим Слободана Милошевича преследовал всеми возможными средствами вновь образованные независимые профсоюзы работников просвещения, включая увольнение профсоюзных активистов с работы. Низкие заработные платы в сфере просвещения (в среднем 65 марок) заставили уйти из профессии всех, кто только мог. Забастовки не прекращаются и по сегодняшний день.

Сильная централизация и строгая административная иерархия в школьной системе являются препятствием к ее серьезной демократизации. Во времена Милошевича выбор и назначение директора школы производились по критериям правящей партии, то есть политической принадлежности министра образования. Это еще больше способствовало нехорошей политизации образования, навязывался менталитет покорной преемственности, работники просвещения не должны были задаваться вопросами ни о политике приема в школу, ни о школьной программе, ни о делах самой школы как организации. Труд и знания преподавателей недооценивались, уничтожался их критический дух, а поощрялась слепая покорность и приверженность правящей партии. В школах преобладала система «своих людей», которые без возражений голосовали за решения директора, что привело к длительной негативной селекции кадров в школах. Из школы уходили самые лучшие и способные преподаватели (и не только из-за зарплаты), а приходили те, для кого другие пути были закрыты. Школа, таким образом, перестала быть центральным учреждением, создающим и сохраняющим общий корпус социальных и прежде всего моральных ценностей.

О положении вузов я не стал бы рассуждать, принимая во внимание то, что отдельный, очень хороший номер этого журнала в 1998 г. был посвящен теме «Вузы в Сербии». Вузы разделили тяжелую судьбу всего образования, подвергшись острым политическим и иным репрессиям правящей коалиции партий супругов из Дедине и сербских радикалов. Очень небольшой процент населения страны имеет высшее образование, при неодинаковом распределении по регионам (в основном в Белграде и Воеводине). Ощущается недостаток кадров с высшим образованием, прежде всего в южных и западных регионах Сербии. Появилась тенденция к уменьшению числа студентов, получающих дипломы (по сравнению с количеством поступивших в вуз в течение года дипломы защищают только 6,4% от запланированного на этот срок количества студентов). Долгий, неэффективный процесс обучения, не обремененный модернизацией, новыми технологиями и компьютерной революцией, является последствием общего невнимания к образованию и уровню знания в стране и политического подозрения по отношению к автономии просветительских учреждений и к молодому поколению в целом. Срочной мерой должен стать новый, реформаторский закон о высшем образовании, который вернет полную автономию вузам и будет разработан в соответствии с нормами европейского академического сообщества.