Анатолий Гребнев - Дамоклов меч (Из цикла Венок сюжетов)

• Название: Дамоклов меч (Из цикла Венок сюжетов)
• Автор: Анатолий Гребнев
• Жанр: Русская классическая проза

---

Гребнев Анатолий Дамоклов меч (Из цикла 'Венок сюжетов')

Анатолий Гребнев

Из цикла "Венок сюжетов"

Дамоклов меч

Композитор Аркадий Фаустов, личность в музыкальном мире известная, в возрасте сорока двух лет составил завещание. Дело, как говорится, житейское, все под Богом ходим, и если у тебя за годы жизни накопилось какое-никакое имущество, то почему б не распорядиться им по здравом размышлении самому, не перекладывая столь щепетильной задачи на плечи близких. Это уж такое наше бескультурье да нищета, а в развитых странах дело поставлено четко, да и в нашей России в былые времена успевали вовремя позаботиться о наследниках.

Но наследников у композитора не было, если не считать законной жены Дианы Фаустовой; на ее имя и было отписано все, что полагалось. Другое дело, что умирать композитор не собирался - по крайней мере, в обозримом будущем, поскольку находился, как уже сказано, в цветущей поре жизни, на пике успешной карьеры при классическом артериальном давлении 130 на 70.

Отписано же, или, как говорили в старину, отказано, было супруге Диане Фаустовой, согласно завещанию, все движимое и недвижимое имущество, как-то: дача в Перхушкове под Москвой, дача в Гульрипши близ Сухуми, машина "Волга", а также - и это, видимо, было главным - все права на созданные, исполняемые, в том числе и будущие, сочинения композитора. Завещание удостоверялось подписью и печатью государственного нотариуса.

Вопрос - зачем понадобился этот документ при вполне здоровом, процветающем композиторе, к тому же, добавим, лишенном суеверий, - заслуживает отдельного рассказа.

1

Все главные события в жизни Аркадия Аркадьевича, повороты его судьбы, улыбки и гримасы фортуны, словом, все мало-мальски замечательное, что с ним происходило, было прямым следствием или, лучше сказать, производным его характера. Если верно, что характер - это судьба, вот наглядное подтверждение! Году в шестьдесят седьмом все ведущие партийные власти обратили свое внимание на Союз музыкантов, решив в духе времени освежить его руководство. Требовался человек новый, молодой, ни в коем случае не функционер, не чиновник, а скорее наоборот - как бы свободный и неуправляемый, само собой разумеется, талантливый, такой, кто был бы и для музыкантов своим, ну и, разумеется, не чужим для начальства. Кому пришло в голову поставить на этот пост Аркадия Фаустова? Чей изощренный ум сочинил для этой роли именно его? В кабинет с секретаршей, с четырьмя телефонами - этого легкомысленного пижона, острослова, анархиста, ни разу никуда не явившегося вовремя, вдобавок слабого по части женского пола, короче говоря, субъекта, совершенно неподходящего с точки зрения поставленных задач...

Телефоны были: один городской через секретаршу, другой - прямой, для друзей, третий - внутренний, а четвертый, под названием вертушка, с четырехзначным номером, приобщал своего владельца к заповедному миру, где все как бы знали друг друга и могли сообщаться напрямую, как свой со своим, и Аркадий, таким образом, входил в это четырехзначное число, оставаясь, как уже сказано, своим и для нас, в чем, собственно, и заключалась хитрость.

Автором идеи был некто Кузин Василий Васильевич, ныне всеми забытый, а в то время могущественный куратор, то есть человек, присматривавший с аппаратных высот за музыкой и музыкантами, мастер своего дела, знавший всех и вся. Тут была своя проверенная механика: прежде чем представить кандидатуру начальству, следовало убедиться, что не будет осечки со стороны самого кандидата, то есть получить его косвенное согласие, после чего проговорить вопрос наверху, и уж тогда само начальство, в случае положительного решения, приглашает кандидата на беседу и сообщает ему как новость свое предложение.

Уговаривать Аркадия не пришлось. И не то чтобы он так рвался к власти или желал для себя выгод. Выгоды, конечно, последовали, но в тот момент он про них, право слово, не думал. Скорее всего, он и вовсе не думал о последствиях, то есть сказался опять-таки характер, о чем и идет у нас речь. Начальством Василия Васильевича была известная в широких кругах Екатерина Дмитриевна, эффектная женщина, любимица целого поколения интеллигентов, они с Аркадием понравились друг другу, и вопрос решился.

Забегая вперед, добавим, что начальству не пришлось раскаиваться в этом как бы неожиданном выборе: Аркадий Аркадьевич оказался совершенно на месте. Он не строил из себя большого босса, демонстративно оставался со всеми на "ты", был доступен, отзывчив и по-прежнему острил и подшучивал, в том числе и над своим начальственным положением. И по-прежнему ему не было равных, когда на каком-нибудь капустнике или даже официальном вечере, в неофициальной его части, он садился за рояль и выдавал свои бурные импровизации - пародии на именитых коллег. Тут уже и сами живые классики - а классики наши были еще живы - покатывались со смеху, утирали слезы и аплодировали.

С годами он несколько потяжелел, стал осторожнее, узнав, к примеру, что оброненное им невзначай слово имеет теперь некоторый вес и надо быть осмотрительнее в своих оценках, поскольку музыканты, как и прочие люди искусства, весьма чувствительны к похвалам как в собственный адрес, так и в адрес коллег, и тем более к критике. Но он легко справлялся с такими и не такими проблемами, и годы спустя, когда победа демократов враз отрешила от руководящих должностей таких, как он, и пришло время посчитаться, оказалось, что у Аркадия Фаустова почти нет врагов, а тех, кого он успел облагодетельствовать, наоборот, множество, что, однако, не удержало его в кресле... но об этом речь впереди...

2

Вслед за описанным событием произошло и другое, также обозначившее перемену в судьбе и также связанное с натурой нашего героя: Аркадий Фаустов, бывший в свои тридцать лет холостым, неожиданно для друзей и подруг расстался с затянувшейся свободой и женился на Диане.

Женщины были его слабостью, амурные похождения - любимым занятьем наравне с музыкой. Ходок - так это называлось в его кругу, и вся мужская компания, к которой он принадлежал, состояла из завзятых ходоков, при том, что это были, в отличие от него, семейные, благоустроенные люди.

Сказать, что их так уж обуревали желания, было бы сильным преувеличением. Спорт? Но спорт предполагает азарт, жажду первенства - ничего такого не было. Тут жила скорее ленивая инерция с некоторой долей интереса к выигрышу, не более; что-то наподобие преферанса. Или, скажем, охоты, когда сама подготовка, сборы, снаряжение, выезд, костры и все остальное имеет значенье не меньшее, чем количество убитой дичи. Были тут и свои охотничьи рассказы, как им не быть? И свои легенды - о том, например, как голубоглазый композитор, их общий приятель, маленький неотразимый Чаплин в подростковых туфельках, завоевывал статных красавиц при помощи волшебной музыки - стоило ему сесть за рояль, и ни одна не могла устоять.

Один современный драматург сочинил пьесу, где вот в такой компании со случайными подругами некий старый ловелас неожиданно встречается с собственной женой. Что-то подобное случалось и здесь, хоть и не в столь остром варианте: жена не жена, а ученица, аспирантка пред лицом уважаемого научного руководин теля - такое, как говорят, имело место!

Всякий раз, конечно, вставал вопрос хаты. Будущий историк нравов, без сомнения, отметит это слово, означавшее в фольклоре нашего времени нечто большее, чем можно прочесть в толковом словаре. "Есть хата", "нет хаты" и, наконец, "пропадает хата" - эвфемизмы эти сохранились до наших дней, когда наличие параллельно с квартирами еще и дач и, наконец, чуда из маленькой северной страны - сауны существенно облегчило проблему, мучившую поколения наших донжуанов.

Вот однажды в такой именно хате - у приятеля - Аркадия Фаустова и настигла его судьба. Она явилась в образе хрупкого существа лет двадцати пяти, этакой статуэтки с неразвитыми, девичьими формами и с подходящим именем Диана. Поди разберись: вся стать ее, и строгое личико, и холод серых глаз обозначали нетронутое целомудрие, а меж тем она была здесь с двумя подругами и с парнем, который ее привел, и с двумя мужиками, один из которых был Аркадий, и вряд ли кто из шестерых сомневался в конечной цели сборища, а малый, который ее привел, тот и вовсе проявлял нетерпение и уже обследовал квартиру на предмет, где ему с ней расположиться, - все было ясно с самого начала, и когда Аркадий пристроился к ней поближе, затеяв легкомысленный треп с бокалами в руках, - именно с ней, персонально, - тут тоже не было никаких загадок. А затеял он это, честно говоря, по подлянке и больше нипочему: ему не понравился парень. Самоуверенный, весь из себя заграничный. Таких - учить. Отбить чувиху - и весь разговор.

На другой же день Аркадий затащил ее к себе. Мраморная статуэтка растаяла в его объятиях, раскрыв и свои. Она все понимала с полуслова. Что там у нее было в прошлом, Аркадий не знал, да и не допытывался. Не жениться же. Через месяц, устав от сложно организованных свиданий, он остался у нее в квартирке с родителями - сперва на день, потом на недельку, ничего, естественно, не обещая. Еще через пару месяцев они расписались.