Колин Маккалоу - По воле судьбы

• Название: По воле судьбы
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21930-8, 978-5-699-21929-2

Их было двое. Два великих римлянина. Два выдающихся военачальника. Расширивший пределы государства, победивший во многих битвах Цезарь и Помпей Великий, очистивший Средиземное море от пиратов, отразивший угрозу Риму на Востоке.

Они были не только союзниками, но и родственниками. Но… жажда власти развела их по разные стороны и сделала врагами. Рим оказался на пороге новой Гражданской войны.

Силы противников равны. Все должно решиться по воле судьбы. Но прежде Цезарь должен будет перейти Рубикон.

---

— Я слышал, — сказал Курион, с трудом опуская глаза, — что, сделавшись претором, ты намерен распределить всех вольноотпущенников Рима по тридцати пяти трибам. Это действительно так?

— Да, это правда, — самодовольно подтвердил Клодий.

Курион нахмурился, чем только усугубил свое сходство с капризным подростком, хотя ему было уже тридцать два. Отпрыск старинного плебейского рода Скрибониев обладал броской наружностью, ни в малейшей степени не являясь притом образчиком красоты. Острые глазки, прыщавая кожа, ярко-рыжие и, несмотря на старания парикмахера, торчащие во все стороны волосы и вдобавок отсутствие переднего зуба придавали ему разбитной и задиристый вид. Впрочем, за всей этой нагловатостью крылся весьма проницательный аналитический ум, что, однако, не убавляло в его владельце склонности к каверзам и всякого рода проделкам. В юности, например, он и Антоний изображали страстных любовников, немилосердно изводя Скрибония-старшего, а на самом деле успели наделать больше детей, чем любой другой за всю свою жизнь. Но сейчас Курион был серьезен и хмур.

— Клодий, если разместить вольноотпущенников по тридцати пяти трибам, это исказит всю систему трибутных выборов, — медленно сказал он. — Человека, кому принадлежат их голоса — а это в данном случае будешь ты, — невозможно остановить. Все, что ему нужно сделать, чтобы обеспечить выборы людей, которых он хочет, — это отложить выборы до того времени, когда в городе не будет сельских выборщиков. В настоящий момент вольноотпущенники могут голосовать только в двух городских трибах. Но ведь в Риме их полмиллиона! Стоит рассовать этих бывших рабов по остальным трибам, их голоса моментально забьют голоса коренных римлян, сенаторов, всадников. Римские неимущие причислены к четырем городским трибам и не голосуют в трех десятках других! Ты передашь контроль над процессом формирования городской власти в руки неримлян! Греков, галлов, сирийцев, бывших пиратов — все они смотрят на жизнь иначе, чем мы! Да, они стали свободными, получили гражданство. Но мне очень не хочется отдавать им на откуп весь Рим! — Он сердито мотнул головой. — Клодий, Клодий! Никто тебя в этом не поддержит! Никто! Даже я!

— Но мне никто из вас и не нужен, — парировал Клодий.

В разговор вступил мрачный молчун Планк Бурса, только недавно сделавшийся плебейским трибуном.

— Не играй с огнем, Клодий.

— Весь первый класс объединится против тебя, — веско добавил Помпей Руф, другой плебейский трибун.

— Он все равно сделает, что задумал, — хладнокровно заметил Децим Брут.

— Конечно, сделаю. Надо быть дураком, чтобы упустить такой случай.

— А мой младший братец отнюдь не дурак, — пробормотала Клодия и, похотливо посмотрев на Антония, многозначительно облизнула указательный палец.

Тот почесал в паху, потом словно бы ненароком передвинул нечто внушительное по размерам и послал Клодии воздушный поцелуй. Они были давними любовниками.

— Если ты в этом преуспеешь, каждый римский вольноотпущенник будет твоим, — сказал он задумчиво. — И проголосует за любого, на кого ты укажешь. Однако трибутные выборы консулов не пекут. Ты не сумеешь влиять на высшие сферы.

— Консулов? Кому нужны эти консулы? — высокомерно спросил Клодий. — Все, что мне требуется, это десяток плебейских трибунов. С такой поддержкой любой консул передо мной обратится в ничто. А преторы носа не высунут из судов, не имея законодательной власти. Сенат и первый класс думают, что они хозяева Рима. Но истина в том, что власть над Римом берет в руки тот, кто находит к ней правильный путь. Сулла был хозяином Рима. Им стану и я. С голосами вольноотпущенников в тридцати пяти римских трибах и с десятком ручных плебейских трибунов я буду непобедим. И никогда не устрою выборы при скоплении в Риме сельского сброда. Почему, думаете, Сулла назначал для выборов время игр? Ему нужны были сельские трибы, чтобы контролировать Плебейское собрание и получить одного-двух плебейских трибунов. Моим способом я получу всех десятерых.

Курион удивленно воззрился на Клодия, словно никогда его раньше не видел.

— Я всегда знал, что ты малость тронутый, Клодий, но тут ты превзошел самого себя. Эта затея изначально безумна! Даже не пробуй — вот тебе мой совет.

Мнение Куриона многое значило, и вся компания несколько напряглась. Красивое смуглое лицо Фульвии побледнело. Она резко сглотнула и с кривой усмешкой дерзко вскинула подбородок.

— Клодий знает, что делает! Он все продумал.

Курион пожал плечами.

— Тогда пусть у него и болит голова. Но предупреждаю: я выступлю против.

Клодий метнул в Куриона презрительный взгляд, фыркнул, соскочил с ложа и быстро вышел из столовой. Фульвия побежала за ним.

— Они забыли обуться, — меланхолически заметил Помпей Руф, чей интеллект был сродни интеллекту его сестры.

— Я догоню их, — сказал Планк Бурса, тоже срываясь с места.

— Обуйся, Бурса! — крикнул вслед ему Помпей Руф.

Курион, Антоний и Децим Брут переглянулись и расхохотались.

— Зачем вы злите Публия? — спросила Клодилла. — Теперь он будет дуться.

— Пусть подумает! — проворчал Децим Брут.

Клодия на правах старшей в компании укоризненно поцокала языком.

— Я знаю, вы его любите и тревожитесь за него. Однако стоит ли так волноваться? Он всегда перескакивает от одной бредовой идеи к другой и всегда умудряется извлечь из этого пользу.

— Но не сейчас, — вздохнул Курион.

— Он сумасшедший, — добавил Децим Брут.

Антонию все это надоело.

— Мне наплевать, сумасшедший он или нет, — проворчал он. — Мне нужно стать квестором, и как можно скорее! Я лезу из кожи, чтобы добыть лишний сестерций, но становлюсь лишь бедней.

— Не говори, что ты еще не добрался до денег Фабии, Марк, — обронила Клодилла.

— Фабия уже четыре года как умерла, — возмутился Антоний.

— Ерунда, Марк, — сказала Клодия, вновь облизав пальцы. — В Риме полно уродливых дочерей плутократов. Найдешь себе другую Фабию.

— Уже нашел. Это моя двоюродная сестра, Антония Гибрида.

Все встрепенулись, включая Помпея Руфа.

— Прорва деньжищ, — пробормотал Курион, склонив голову набок.

— Поэтому я к ней и подбираюсь. Дядюшка, правда, не выносит меня, но он скорее отдаст ее мне, чем кому-то другому. — Последовал вздох. — Говорят, она пытает рабов, но я из нее это выбью.

— Каков отец, такова и дочь, — усмехнулся Децим Брут.

— Есть еще Корнелия Метелла, она как раз овдовела, — внесла предложение Клодилла. — Старинный, очень старинный род. Много тысяч талантов.

— А что, если она похожа на доброго старого папашу Метелла Сципиона? — спросил Антоний, блеснув рыжевато-карими глазами. — С истязательницей рабов справиться нетрудно, но страсть к порнографии ничем не выбить.

Опять смех, хотя и неискренний. Каждый задавался вопросом: как защитить Публия Клодия от него же самого?

Хотя Юлия уже шестнадцать месяцев была мертва, и горе его дошло до той точки, когда стало возможным произносить ее имя без слез, Гней Помпей Магн и не думал жениться еще раз. Фактически ничто больше не мешало ему отправиться в Ближнюю и Дальнюю Испании, которыми он управлял и должен был управлять еще три года, но он все сидел в своей вилле на Марсовом поле, кинув обе провинции на легатов Афрания и Петрея. Конечно, кураторство над снабжением Рима зерном вроде бы требовало его присутствия здесь, но, несмотря на старания Клодия увеличить объемы дотаций зерна бедноте и недавнюю засуху, Помпей сумел организовать дело так, что все отлично шло бы и без него, под приглядом какого-нибудь расторопного и более-менее честного человека.

Истина заключалась в том, что ситуация в Риме тревожила его и он не мог уехать, пока не определит приоритеты, пока не выяснит, чего же он хочет. А именно хочет ли он, чтобы его назначили диктатором. С тех пор как Цезарь уехал в Галлию, политическая ситуация на Римском Форуме становилась все более и более неуправляемой. Какое это имело отношение к Цезарю, он не знал. Определенно причина была не в Цезаре. Но иногда среди ночи он вдруг спрашивал себя: если бы Цезарь был в Риме, прекратились бы беспорядки? И это не давало ему покоя.

Женившись на Юлии, он если и задумывался о ее отце, то разве что как о чрезвычайно умном политике, который знал, как добиться своего. Мало ли Цезарей в Риме, аристократичных, амбициозных, компетентных и ловких. Но этот Цезарь внезапно превзошел всех других. Словно по волшебству. Нет, в нем определенно есть что-то от чародея. Вот он перед тобой, а через миг — на другом конце колоннады. Переместился, а ты не успел и моргнуть. И возрождается, как птица-феникс, хотя враги каждый раз думают, что погубили его навсегда.

Взять хотя бы Луку, смешной маленький городишко на реке Авсер. Там Помпей, Цезарь и Красс заключили союз. Так сказать, поделили весь мир. Но зачем это было нужно? Зачем? О, в то время резоны казались огромными, словно горы! А сейчас они кажутся муравьиными кучами. Что выиграл он, Помпей Великий, от этого союза в Луке, которую мог бы взять и без чьей-либо помощи? И посмотрите теперь на Марка Красса, умершего в унижении и не имеющего могилы. А Цезарь становится все сильней и сильней. Как это ему удается? За все время их сотрудничества, которое началось еще до кампании Помпея против пиратов, всегда казалось, что Цезарь был его слугой. Никто не произносил лучших речей в его защиту, даже Цицерон, и были времена, когда голос Цезаря был единственным поданным в его поддержку. Но Помпей никогда не думал о Цезаре как о сопернике. Цезарь все делал правильно, всегда в должное время. Это не он в возрасте двадцати одного года вел легионы и добивался партнерства с величайшим человеком в Риме! Это не он принудил Сенат разрешить ему быть консулом еще до того, как он сможет стать членом этого августейшего органа! И это не он очистил Наше море от пиратов за одно лето! Не он завоевал Восток и удвоил дань Риму!