Михаил Салтыков-Щедрин - Губернские очерки

• Название: Губернские очерки
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Русская классическая проза

«Губернские очерки» – одно из первых произведений писателя, изображающее жизнь и нравы русского провинциального дворянства и чиновничества 50-х гг. XIX века, где он обличает жестокость, взяточничество, лицемерие, угодничество, царящие в чиновничьем мире.

---

[67] Часть текста со слов: «Нам слышатся тюрьмы голоси…» и кончая словами «и ее радости и наслаждения» не была допущена к печати в 1856 1857 гг. и появилась впервые в 3-м отдельном издании «Очерков» (1864). Затронутая здесь тема была развита Достоевским, писавшим в «Записках из Мертвого дома» о его обитателях из народа: «Погибли могу силы, погибли незаконно, безвозвратно. А кто виноват? То-то, кто виноват?»

[68] Хвецы. – По разъяснению Салтыкова, употребленное им слово означает "и шарлатана, и пройдоху, и подлеца, и непонятного человека, и человека себе на уме и пр." ("М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников", стр. 432).

[69] Форменный сюртук обладал довольно замечательною физиономией. – Внешность одного из арестантов "чиновной породы", нарисованная, несомненно, с натуры, настолько поразил Салтыкова, что послужила впоследствии основой для знаменитый «портрета» Угрюм-Бурчеева в "Истории одного города".

[70] Дерновы… Гирбасовы. – См. о них в рассказах "Выгодная женитьба" и "Княжна Анна Львовна".

[71] «Аринушка» – первое произведение, в котором Салтыков обратился к фольклорным мотивам и форме для изображения духовной жизни народа.

[72] Неочеслив – нетерпелив.

КАЗУСНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Введение в заглавие раздела слова, относящегося к судебно-правовому понятию «казус» (случай), связано с тем, что материалы всех трех рассказов раздела заимствованы из дел следственных дознаний. Такие дознания Салтыкову приходилось производить в годы вятской службы. Самым большим среди них было расследование по делу о раскольниках Ситникове, Смагине и др., которое Салтыков производил в 1854–1855 гг. В результате возникло огромное следственное делопроизводство, занявшее около 2500 листов большого формата.

Отношение Салтыкова к расколу было в это время отрицательным. Определялось оно идейной позицией писателя – позицией просветителя и утопического социалиста. В религиозной догматике старообрядцев, а также в таких формах их социального протеста, как уход от "мирской жизни" в скиты, он усматривал глубоко реакционное начало. «Мирской» же быт раскольников, с его культурной отсталостью, семейным и религиозным деспотизмом, "диким особничеством" и легко возникающей отсюда уголовщиной, был для него подлинно "темным царством".

Впоследствии, в начале 60-х годов, Салтыков изменил свое отношение к преследованиям раскольников властями, а в самом расколе стал более пристально интересоваться его социальной, а не религиозно-бытовой стороной. Но принципиального своего отношения к расколу Салтыков не изменил и остался совершенно чужд той его идеализации как политической оппозиционной силы, которая возникла в 60-е годы в некоторых демократических и революционных кругах (Щапов, Кельсиев, Огарев и др.).

Третий рассказ раздела – "Первый шаг" – связан с расколом лишь биографией одного из действующих лиц, богатого мужика, «промышлявшего» старообрядческими книгами. Интерес рассказа в изображении не раскольничьего, а чиновничьего быта и психологии, взятых в их социальных низах, – там, где власть грозного "порядка вещей" над человеческой душой сказывается особенно сурово и ясно. Несомненно, именно этот рассказ – один из лучших социальных этюдов в книге – прежде всего имел в виду Добролюбов, когда писал: "Никто, кажется, исключая г. Щедрина, не вздумал заглянуть в душу этих чиновников – злодеев и взяточников – да посмотреть на те отношения, в каких проходит их жизнь. Никто не приступил к рассказу об их подвигах с простою мыслью: "Бедный человек! Зачем же ты крадешь и грабишь? Ведь не родился же ты вором и грабителем, ведь не из особого же племени вышло, в самом деле, это так называемое "крапивное семя«? Только у г. Щедрина и находим мы по местам подобные запросы…».[203]

[73] Андрей Денисов – один из главных вождей раскола-старообрядчества в первой половине XVIII в.

[74] К ночи… к полдню… – к северу… к югу.

[75] Город С*** – Сарапул.

[76] Кма – много.

[77]…и по крюкам знает, и демественному обучался… – Крюки – знаки старинного русского нотного письма; демественное пение – многоголосное культовое пение, принятое у старообрядцев.

[78] Дока – пока, покуда.

ДОРОГА

Эпилог «Очерков» во многом автобиографичен. В нем отразились впечатления Салтыкова от его большого зимнего путешествия из Вятки на родину, после того как в конце 1855 г. он получил от нового царя Александра II разрешение «проживать и служить, где пожелает». Здесь же лирически отразились раздумья и переживания писателя на пороге растворявшихся перед ним «дверей новой жизни».

С. Макашин

Примечания

1

манера говорить (франц.).

2

что там никогда не чувствуешь себя дома (франц.)

3

Князь Курылкин, совершенно очаровательный молодой человек – но пусть это останется между нами – так ухаживал за мной (франц.).

4

позвольте мне выйти (франц.).

5

убирайтесь вон! (франц.)

6

как статуя (итал.)

7

Стефания, мой ангел! надо же что-нибудь сделать для этих людей (франц.).

8

Ваше превосходительство! (франц.)

9

А… вы говорите по-французски? (франц.)

10

Я надеюсь, что вы окажете мне честь… (франц.)

11

Вообразите себе! (франц.)

12

Вы знаете, он ведь мастак в этих делах! (франц.)

13

Это меня потрясло! (франц.)

14

Все свое ношу с собою (от искаженного лат. omnia mea mecum porto).

15

См. «Прошлые времена». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)

16

интимный роман (франц.).

17

как и полагается (франц.).

18

вельможа (франц.).

19

она только спешила навстречу пожеланиям милого крутогорского общества (франц.).

20

так проникнута (франц.).

21

мы (франц.).

22

всем бедствиям (франц.).

23

да, которые точат – это подходящее слово (франц.).

24

и тогда в чем была бы прелесть этого существования! (франц.)

25

но о них не говорят… (франц.)

26

милое мое дитя, это так красиво, так крупно, так величественно (франц.).

27

прелестная старушка и очень благовоспитанная (франц.).

28

запуталась! погрязла! (франц.)

29

тетушек, княжна Нина (франц.).

30

как о неслыханной вещи (франц.).

31

низость (франц.).

32

милое дитя, это люди, о которых не говорят (франц.).

33

о, боже мой, боже мой! (франц.)

34

См. «Буеракин» и «Христос воскрес!» (Прим. Салтыкова-Щедрина.)

35

между нами говоря (франц.)

36

Знаете?.. Ведь эта женщина не без темперамента!!! (франц.)

37

вы понимаете, мой милый! (франц.)

38

не следует быть всегда молчаливым, это дурная манера! (франц.)

39

Вот и вы, как всегда, красивая и нарядная! (франц.)

40

«Греза» (франц.).

41

«Лаура у клавесина» (нем.).

42

устроитель успеха (франц.).

43

дорогой князь (франц.).

44

См. «Княжна Анна Львовна». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)

45

А, это вы (франц.).

46

экзальтированная (франц.).

47

простите, княжна (франц.).

48

Из Зырян, в Зыряны. Таким образом простой народ называет Усть-Сысольский уезд и смежные ему местности Вологодской, Пермском и Вятской губерний. (Прим. Салтыкова-Щедрина.)

49

Великий боже (франц.).

50

этот сиволапый (франц.).

51

Как очаровательна эта женщина! (франц.)

52

О, сударыня, как же! народ у нас в таком же младенчестве, как и повсюду. Но у нас это гораздо красивее! (франц.)

53

но скажите, пожалуйста, разве это не красиво? – Да, это красиво, но у нас это величественно, это прекрасно! (франц.)

54

ну, вы знаете: есть такие женщины, которые своими чертами, своей осанкой напоминают вам эти прекрасные античные статуи!.. (франц.)

55

прекрасная непонятая душа (франц.).

56

свое жалкое существование (франц.).

57

баядерка (франц.).

58

низшими людьми (франц.).

59

светскость (франц.).

60