Проф.А.Г.Знаменский - Тайна загробного мира (Свидетельства об умерших, о бессмертии души и о загробной жизни)

• Название: Тайна загробного мира (Свидетельства об умерших, о бессмертии души и о загробной жизни)
• Автор: проф.А.Г.Знаменский
• Жанр: Религия

---

Вдруг представилось мне, будто мы стоим пред какими-то великолепными вратами, и вижу: у врат множество Ангелов в белых сияющих одеждах; лица их красоты неизреченной; мы намеревались войти во внутренность врат; но два путеводителя, бывшие со мною, вошли невозбранно, а я остался вне врат; меня не пустили стоявшие там Ангелы и слышу один из них говорит: «Писано есть, ничтоже скверно внидет семо. Один мой путеводитель, обратившись назад, сказал Ангелам: «Пустите его, Бог милосердствует о нем». По его слову Ангелы расступились на обе стороны, и я только что вступил на порог врат, как раздался голос великолепной песни: «Сия врата Господня, праведнии внидут в ня».

Пение это было такое приятное, что я наслаждался им с восторгом и, казалось, не мог вполне насладиться этою радостию. Когда мы вошли во внутренность храма, я увидел в нем множество людей всякого звания и возраста; одни из них держали в руках кресты, другие – ветви с деревьев, третьи – цветы, некоторые – свечи, а иные ничего не имели в руках, но были в восхищении и радости. Воздух был тонкий и приятный, голубоватого цвета. Бывший со мною Ангел сказал: «Смотри, это покой мирских людей, пойдем далее, я покажу тебе покой монахов, потрудившихся в обители». Мне показалось, что идем по лестнице вверх, и я осмелился спросить водившего меня:

– Позвольте узнать ваше имя?

– Мое имя Послушание. Помни же, что послушание ведет тебя в Царство Небесное.

Только что Ангел произнес эти слова, мы очутились пред великим вратами и незаметным образом вошли в какую-то обитель, несравненно лучше-первой, сияющую лучезарным светом, красоты неизреченной. Ангел говорит: «Сей покой монахов». Желая более насладиться красотами этой Обители, я смотрю влево и вижу как бы облако; на нем сидит множество Ангелов, они плетут венцы из цветов. Цветы были различные, но такой красоты и приятности для взгляда, что – не знаю, есть ли подобное в природе или нет. Я спросил водившего меня Ангела:

– Кому эти венцы? – Он отвечал:

– Работающим Богу усердно в терпении; терпящим скорби с самоотвержением; сказано: возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает; не даст ввек молвы праведнику (Пс. 54, 23), терпи и ты; терпение преодолеет все скорби. Сам Господь сказал: в терпении вашем стяжите души ваши. Потрудишься мало, зато будешь покоиться вечно здесь со святыми отцами: все они терпением получили славу. Жизнь земная не что иное, как воспитание младенца. Написано: аще не будете, яко дети, не внидете в Царство Небесное, разбери свойства отрочати и поревнуй ему.

Идем мы далее по сей же Обители, наслаждаясь приятностию небесной красоты; мне казалось, долина неограниченного пространства, по которой были рассажены цветущие деревья; некоторые были с плодами, я не мог понять с какими. Виднелись реки чистых вод, от деревьев и цветов весь воздух наполнялся приятным ароматическим запахом. Ангел, указывая на сие место, говорит мне:

– Апостол Павел, увидев славу, уготованную любящим Бога, желал разрешитися и со Христом быти (Флп. 1, 23). Пророк Давид, мысленно созерцая то же, говорил: Се покой мой… зде вселюся (Пс. 131, 14) и, с терпением ожидая, взывал: Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни (Пс. 83, 2-3). Когда прииду и явлюся лицу Божию? Слышишь, сколько я привел тебе свидетельств: смотри, не угаси зажженный светильник веры, старайся сосуд твой наполнить елеем добрых дел, чтобы с радостью мог ты встретить Небесного Жениха Христа. Если будешь таков, как теперь, я всегда буду с тобою, – сказал Ангел. – Пойдем к Престолу Господа Вседержителя Иисуса Христа.

И мы пошли далее по Обители, наслаждаясь чудною небесною красотою: впереди, посреди храма, увидел я хор Ангелов, другой хор стоял на левой стороне, третий -на правой. Когда мы подошли к Ангелам, стоявшим посреди храма, они расступились на обе стороны, дали цам невозбранный ход и смотрят на нас, улыбаясь. Когда мы стали проходить между ними, два Ангела тихо меня ударили по плечам и сказали: «Блажен ты, юноша, что оставил мир измлада, возлюбив Христа» и стали петь: «Господа пойте дела и превозносите во вся веки». Вижу в левой стороне стоят подобно нашим три аналойчика: на первом лежал Крест, украшенный цветами; на втором – Евангелие, украшенное золотом, на третьем – икона Знамения Божией Матери, и вот множество монахов подходят прикладываться попарно. Одеты они были в белые одежды и шли с великим благоговением. Впереди шли игумены, за ними архимандриты, потом иеромонахи, монахи и послушники. Ангел, указывая мне рукою, сказал:

– Это монахи, потрудившиеся в сей пустыни. Называл их каждого по имени, но имена их не помню.

Спрашиваю:

– Где же отец Иоанн Асеев?( Незадолго перед тем скончавшийся рясофорный монах)- Ангел отвечал:

– Он здесь.

– И видеть его можно?

– Нет, увидишь его после; пойдем и мы приложимся. Тогда и мы пошли, также вдвоем. Когда подошли к кресту, Ангел сказал: «Перекрестись», – и сам перекрестился, мы приложились к Кресту, Евангелию и иконе. Тогда правый хор начал петь: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко»; средний, который посреди храма был: «Просвети мя светом разума святого Евангелия Твоего». Потом вышли все на средину храме и начали петь: «Ве-личит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем». При сей песне весь храм исполнился такого благоухания, что невозможно уму представить; пение так было хорошо, приятно и усладительно для сердца, и я был в таком восторсе и радости, что не могу выразить словами. В этом храме иконостаса не было: вместо иконостаса видел я огромный занавес розового цвета, и по всему храму сиял свет светлее солнца, так что невозможно было смотреть вверх от сильного блеска. Тогда мне Ангел сказал:

– Теперь пора тебе к утрени; только помни, что имя мое Послушание. Теперь ты видел славу, уготованную любящим Бога; не скорби же, что пошел в монастырь, ибо сего духовного пристанища многие желали, но, не быв избраны, не могли достигнуть.

Я проснулся. Сердце мое трепетало от страха и радости. Пошел к утрени и не понимал, где я нахожусь, в церкви или нет, стоял весь погруженный в размышление о виденном мною.

Обращение старообрядки (РАССКАЗ СВЯЩЕННИКА МИХАИЛА ЛАВДЕНКОВА)

Однажды я приглашен был одним из моих прихожан, помещиком Б., в день именин отслужить молебен. По окончании молебна все гости зашумели, заговорили, а одна почтенного вида дама, мне еще незнакомая, стояла в благоговейном положении и, казалось, все еще хотела молиться. Наконец, она положила три земных поклона и, обратясь ко мне, просила благословить ее. «Это – матушка моя, подарившая меня своим приездом», – сказал мне почтенный хозяин. Обменявшись с нею приветствиями, мы, по приглашению хозяина, уселись рядом и занялись разговором. Сначала речь шла у нас то о том, то о другом; наконец, заговорили мы о предметах более серьезных, о предметах веры. Видно было, что разговор этот очень занимал мою новую знакомую. Она слушала меня со вниманием, но говоря, в свою очередь, часто и к делу и не к делу примешивала слова: Господи! Грех юности моея и неведения моего не помяни.

Сначала я принял это за поговорку, но, заметив при этом тяжелые вздохи, решился спросить, поговорка ли эти слова, или они имеют какое-нибудь особенное значение в ее жизни. «Ах, батюшка, – сказала она, – можно ли святые слова обращать в поговорку? Если вам угодно будет, я расскажу дивный случай из моей жизни, к которому имеют отношение эти слова. Пойдемте в отдельный покой. Я вам, как пастырю, расскажу, все расскажу». Ее просьба была исполнена, и она начала:

«Мне более восьмидесяти лет. Я чувствую, что уже недалек конец моей земной жизни, и потому лгать мне не приходится: значит, верьте, отец святой, что сказанное мною будет вовсе не выдумка, а совершенная правда.

О, Господи! Грех юности моея и неведения моего не помяни. Если на ком, – продолжала она, – то на мне грешной, удивил Господь Бог милость Свою. Если б не Его вседействующая благодать, быть может, я бы навсегда погубила душу свою, коснея в страшном заблуждении. Я родилась от богатых и благородных родителей, православного исповедания, но ни богатством их, ни православием не удалось мне воспользоваться в юности моей. Семи лет я осталась круглой сиротой и была взята на воспитание двоюродной бабушкой, очень бедной дворянкой, жившей одним подаянием. Но это еще не беда: беда в том, что бабушка моя была закоснелая старообрядка, или, правильнее, раскольница секты «безпоповщинской», в которую и меня, как мало сведущую и находящуюся в полном ее распоряжении, скоро совратила. Имение родителей моих отдано, как водится, в распоряжение опекунам, которые не только не обращали никакого внимания на мое воспитание, но и самое имение разорили и, по проискам родного моего дяди составив ложные документы, передали оное ему во владение. Грамоте меня не учили; да правду сказать, грамотность в то время считали для женщины делом вовсе не нужным. Недобрый дядя, когда я достигла совершеннолетия, чтобы удобнее владеть несправедливо захваченным имением, зная крайнюю бедность моей бабки и мою неопытность, хотел было выдать меня замуж за своего крепостного человека. Но Богу, Отцу сирот и несчастных, угодно было устроить иначе.