Роджер Желязны - Имя мне Легион

• Название: Имя мне Легион
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003118-1

---

Хотел бы я знать, совершаю ли я поступки, рассчитанные другим, — как это произошло с находкой камней. Я чувствовал, что так, и был весьма смущен — почти так же, как и удивлен, когда обдумывал мотивы поступка информатора. Однако в этот момент мне не оставалось ничего другого, только ждать.

И пока я обдумывал все это, я услышал, как со мною поздоровался Энди Димс. Стоял Димс рядом со своим коттеджем, покуривая трубку. Ему хотелось знать, не интересует ли меня партия в шахматы. Она меня не интересовала, но я согласился. Я проиграл две партии, загнал его в пат на третьей. Я чувствовал, что ему немного неловко, но большего, по крайней мере, сказать не могу.

На следующий день Димса и Картера послали на Станцию-Шесть, пока пришла наша с Полом очередь заниматься разнообразными поручениями внутри и около склада оборудования — довольно легкая и унылая работа, решил я.

Так это и было вплоть до полудня и несколько позже, и я уже начал размышлять, а хорошей ли кухаркой окажется Линда Кашел, когда на склад влетел Бартелми:

— Собирайтесь! На выход!

— В чем дело? — спросил его Пол.

— Какая-то неисправность в одном из ультразвуковых генераторов.

— Какая?

Он покачал головой:

— Трудно сказать, пока мы не притащим его сюда и не проверим. Мне известно лишь, что на пульте погасла лампочка. Я хочу вытащить все в сборе и поставить новый агрегат, а не пытаться произвести ремонт на месте, под водой, даже если это покажется плевым делом. Надо поднять генератор и очень тщательно исследовать в лаборатории.

— Где он расположен?

— К юго-западу, на глубине около тридцати фатомов. Поглядите на карту в диспетчерской, если хотите. Это даст вам больше информации. Но не тяните слишком долго, ладно? Там много чего надо погрузить.

— Ладно. А что за судно?

— «Мэри Энн». Я пойду вниз и предупрежу Дэвиса. Потом переоденусь... Скоро вернусь.

Он ушел, а мы погрузили снаряжение, подготовили акулью клетку и подводную декомпрессионную камеру. Мы проделали два захода на «Мэри Энн», а затем воспользовались возможностью взглянуть на карту, не узнали из нее ничего нового и вернулись за генератором.

— Когда-нибудь погружался в этом районе? — спросил я Пола, когда мы начали маневрировать тележкой с агрегатом.

— Да, — сказал он, — некоторое время тому назад. Это очень близко к краю подводного каньона. Именно там большой кусок «стены» выдается углом. За этой секцией периметра сразу очень крутой обрыв.

— Это как-то осложняет дело?

— Нет, разве что вся секция разрушится или что-то снесет ее вниз.

Вскоре к нам присоединился Бартелми. Он и Дэвис, который тоже пошел с нами, помогли донести все собранное оборудование. А двадцатью минутами позже мы тронулись в путь.

Лебедка была снаряжена; к ней прицепили акулью клетку и декомпрессионную камеру, так что получилось нечто вроде тандема в таком вот порядке. Пол и я повели агрегат вниз, поглядывая, чтобы провода на выходе не запутались, и освещая все вокруг во время спуска. Мне еще ни разу не приходилось пользоваться декомпрессионной камерой, но я совершенно не возражал против ее присутствия, если учитывать, что у предстоящих работ могут быть нежелательные последствия. Было приятно сознавать, что если я буду ранен, то смогу добраться до нее, просигналить, и меня без промедления доставят на поверхность, не останавливая для декомпрессии: глубинное давление будет снижаться в этом колоколе по ходу дела и постепенно дойдет до нормального, пока меня будут волочь в амбулаторию на острове. Славные мыслишки.

Мы установили клетку на дне неподалеку от агрегата, который стоял на месте без видимых повреждений, а затем немного поднялись над ним, осветив окрестности. Мы действительно находились на краю ущелья. Пока Пол проверял ультразвуковой генератор, я двинулся поближе к краю и направил вниз луч своего фонарика.

Выступающие каменные пики и извивающиеся трещины... Рефлекторно я отпрянул от края бездны и повернул фонарь в сторону. Но затем вернулся и стал наблюдать за работой Пола. Десять минут потребовалось, чтобы освободить генератор от креплений. И еще пять — поднять его на проводах.

Немного погодя, периодически поводя лучами фонарей, мы обнаружили сменный агрегат, спускающийся сверху. Мы подплыли, чтобы встретить его и подвести к месту. Сейчас Пол предоставил возможность поработать мне. Я показал знаками, что хочу это сделать, и он написал на грифельной доске: «Давай, покажи, на что ты способен».

Я принялся монтировать новый агрегат, и это отняло у меня минут двадцать. Пол проверил работу, похлопал меня по плечу и кивнул. На подключение системы ушло всего несколько минут, и когда я закончил, то почувствовал удовлетворение от того, что сейчас на далекой станции на панели снова загорится огонек.

Я повернулся, чтобы дать знак, что работа выполнена и можно оценить ее и восхититься.

Но напарника со мной больше не было. На несколько секунд я застыл, уставившись в пустоту. Затем начал водить вокруг лучом фонаря. Ничего...

Чувствуя, как нарастает во мне панический страх, я двинулся к краю бездны и нагнулся над ней с фонарем в руке. По счастью, Пол двигался не слишком быстро. Но он действительно направлялся вглубь.

Я ринулся за ним со всей скоростью, на какую только был способен. Азотное опьянение, гроза водолазов, или «восторг пустоты», обычно поражает на глубинах около двухсот футов. Мы спустились где-то на сто семьдесят, не более, но Пол определенно демонстрировал симптомы азотного опьянения.

Я догнал напарника, схватил за плечо и повернул назад. Через стекло шлема я разглядел блаженную улыбку, разлившуюся на его лице.

Взяв Пола за руку и плечо, я потащил его назад, буксируя за собой. Несколько секунд он следовал за мной, не сопротивляясь. Затем он стал бороться со мной. Я предвидел эту возможность и принял позицию из дзю-до «квансецу-вазе», но очень быстро обнаружил, что дзю-до не особенно годится под водой, особенно когда клапаны баллона слишком близки к вашей маске. Я отворачивал голову подальше, откидывал ее назад. На некоторое время я утратил возможность тащить Пола назад таким способом. Но я не отказался от своих приемчиков. Если бы мне только удалось удержать его чуть дольше и не допустить, чтобы азотное опьянение поразило самого меня, то я получил бы преимущество, уверен. Кроме всего прочего, у него пострадала не только координация движений, но и способность к мышлению.

В конце концов я дотащил его до агрегата — бурная лавина пузырей рванулась из воздушного шланга, когда он выплюнул загубник, и не было способа вернуть его обратно без того, чтобы не отпустить самого водолаза. Впрочем, может быть, именно из-за того, что Пол стал задыхаться, мне стало чуть легче справляться с ним.

Я втолкнул его в камеру, последовал за ним и запечатал дверь. Он почти смирился и начал поддаваться. Я сумел сунуть ему в рот загубник, а затем рванул сигнал подъема.

Мы начали подниматься почти сразу же, и хотел бы я знать, о чем думали в этот момент Бартелми и Дэвис.

Они достали нас очень быстро. Я почувствовал легкое дребезжание, когда мы наконец-то попали на палубу. Вскоре после этого вода схлынула. Не знаю, сравнялось ли к тому времени давление в камере с наружным, но переговорное устройство ожило, и послышался голос Бартелми, — я как раз вылезал из своей амуниции.

— Через несколько минут двинемся, — сказал он. — Что стряслось?

— Азотное опьянение, — доложил я. — Пол хотел уйти и начал бороться со мной, когда я попытался вытащить его.

— Повреждения есть?

— Не думаю. Он ненадолго потерял загубник. Но теперь дышит нормально.

— В каком он состоянии?

— По-прежнему «под мухой», полагаю. Плюс общий упадок сил.

— Ладно. Можете освобождаться от вашего снаряжения...

— Уже освободился.

— ...и раздеть его.

— Уже начал.

— Мы радировали на остров. Медик прилетел и ждет в лаборатории... У себя самого чувствуете какие-либо симптомы опьянения?

— Нет.

— Вы покинете камеру через некоторое время... Хотите еще что-нибудь мне сказать?

— Да нет, пожалуй.

— Тогда все в порядке. Теперь я свяжусь по радио с доктором. Если понадоблюсь, свистните в микрофон. Он это выдержит.

— Договорились.

Я освободил Пола от снаряжения, надеясь, что он вскоре начнет приходить в себя. Однако он не очнулся. Он сидел, сутулясь, бормоча что-то с открытыми, но остекленевшими глазами, и то и дело улыбался.

Хотел бы я знать, что с ним стряслось. Если давление и в самом деле было снижено, он должен был прийти в себя почти мгновенно. Возможно, надо снизить давление еще чуть-чуть, решил я.

Но... Не погружался ли он раньше, еще до начала рабочего дня?

Продолжительность декомпрессии зависит от общего количества времени, проведенного под водой в течение двадцатичасового периода, от общего количества азота, усвоенного тканями, в частности головным и спинным мозгом. Не погружался ли Пол, чтобы поискать что-нибудь, скажем, в иле у основания сломанной мачты, среди обломков старого затонувшего корабля? Может быть, надолго, тщательно обыскивая все в тревоге? Зная, что сегодня предстоит работать на берегу и в течение всего рабочего дня в ткани тела не попадет ни молекулы азота? И вот неожиданная авария, и он должен рисковать. Он делает вид, что все в порядке, возможно, даже поощряет новичка продолжить и закончить работу. Отдыхает, пытается справиться с собой...