Алексей Гравицкий - Напоминание

• Название: Напоминание
• Автор: Алексей Гравицкий
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ну да, - хмыкнул Сергей. - Величайший вор и философ тридцатого века, жертва пьяной акушерки и не изученной аномалии известный, как Виктор, фамилия утеряна из-за конспирации.

- Ну тебя.

- Нет, Витя, мне до фонаря, что будет после моей смерти, меня тогда уже не будет. Мне интересно, что будет дальше, до того, как я сыграю в ящик. И мне не безразлично, как это произойдет.

Сергей умолк, Виктор окинул его взглядом, заметил скептически:

- Не пойму, что она в тебе нашла.

Другого такого болвана поискать надо.

Сергей надулся и решил обидеться.

С тех пор прошло полтора года. С Виктором он помирился быстро. Да собственно он всегда с ним быстро мирился. Шли дни и ночи. Сны по-прежнему преследовали его и не всегда они были безопасны. Но он уже успел привыкнуть и к холоду и сырости, и к жаре, и к голоду, и к тому, что не смотря на все вышеперечисленное он должен был он должен был защищать страну, которая осталась только в этих снах, но не стала от этого менее дорогой. И он защищал родину от государства, которое тысячу лет спустя стало неотделимой частью его родины, Евроазиатского союза планеты Земля. Он еще раз попал в госпиталь, но на этот раз с совсем легким ранением. Вот и все, что произошло с ним в той жизни, которая протекала, когда он засыпал.

Да, где-то через две недели после получения письма от Светки, он получил такое же письмо во сне. Ему сообщили во второй раз, как умерла его мама. Проснувшись, он поперся к Виктору и со словами: "А я свинья ей даже не написал ни разу," - нажрался в лоскуты.

В его реальной жизни (хотя он уже сомневался какая жизнь наиболее реальна) тоже все текло более менее плавно. Боль, которую вызвала смерть матери поутихла и он снова почувствовал вкус к жизни. Он с удовольствием проводил время в компании Виктора с Катей. Он любил Марину, которая с каждым днем все реже улыбалась и все больше молчала, оставаясь наедине со своими мыслями. Что-то угнетало ее, но временами на какой-то короткий момент она становилась веселой и беззаботной, как бы на зло судьбе. А вечером, после бурного веселья, она зарывалась лицом в подушку, или утыкалась в его плечо и ревела.

Он еще пару раз пытался завести с ней разговор на угнетающую ее и волнующую его тему, но ничего не добился, кроме слез с ее стороны. И он прекратил попытки.

Кроме того он сдружился с Яном, тем самым старшим следователем, который пришел на смену застреленного.

Они очень мило общались, но их отношения не стали настолько близкими, чтобы посвятить другого в то, что оба одинаково мучатся засыпая.

Правда все это читалась в глазах и выражениях лиц, но в слух так никто ничего и не сказал.

Полиция по-прежнему из отеля не выезжала и никого не выпускала, хотя некоторые уже начинали возмущаться. За последние полтора года по неизвестным причинам погибло еще около восмидесяти жителей отеля.

В тот вечер они сидели в номере Сергея вчетвером: Виктор, Катя, Марина и сам Сергей. После крепких напитков перешли на крепкий кофе, то что кофе пьется на ночь никого не смущало. Они сидели и весело трепались, они были счастливы.

Потом Виктор и Катерина откланялись и ушли. Марина помогла ему привести номер в порядок и пошла на выход.

Он остановил ее, развернул и притянул к себе.

- Мариночка, останься а? - выдохнул он после долгого поцелуя.

Она улыбнулась и опустила глаза:

- Нет, Сережа, не сегодня.

Он игривым движением подхватил ключи от номера и пьяно подмигнул ей.

- Ну тогда я пойду с тобой.

- Нет, Сережа, не сегодня, - Повторила она и улыбнулась, но уже не счастливо, а вымученно.

- Ну, Мариночка, - заканючил он, а потом с наигранным страданием добавил. - Ну хорошо, иди, а завтра утром я к тебе нагряну.

Она рассмеялась.

- До свидания, любимая, до утра, - он попробовал поцеловать ее, но она увернулась и нарочито подставила щеку. Он чмокнул ее в подставленную щеку.

- До завтра.

- Прощай, Сережа, - она смотрела ему прямо в глаза долго и пристально, будто изучая бушующее в глубине этих глаз пламя жизни, потом ее взгляд нежно прошел по всем чертам и черточкам его лица и остановился на каждой в отдельности. Он в ответ ощупал ее взглядом и улыбнулся. Она тоже улыбнулась и шагнула в сторону двери, потом снова обернулась и окинула его взглядом: такого поддатого, веселого и счастливого, вышла. Дверь за ней захлопнулась.

Сергей прижался щекой к дверной обивке и прошептал:

- До завтра, любимая.

Ему никто не ответил, но он не обратил на это внимания. Он был по настоящему счастлив, впервые за очень долгое время. Под действием выпитого и простого человеческого счастья, понятного всем и каждому, ушли куда-то все горести и страхи, унесли с собой боль. Он был по настоящему счастлив.

Он поднял гудящую голову, оторвался от двери, которую подпирал и шатаясь дошел до кровати. Он завалился не раздеваясь и не включая света, единственное на что его хватило, так это скинуть один ботинок. Соприкоснулся с кроватью он уже почти спящим, а почувствовав под собой мякоть подушки и матраса, поверх которого лежало одеяло и покрывало, он расслабился и тут же заснул.

Если очень хорошо вечером, то будет очень плохо утром, это закон. Много хорошо, это тоже плохо.

Он поднял гудящую уже по-другому нежели вчера голову. Комната пошатнулась, а к горлу подпер неприятный комочек. Кроме того он почувствовал, что еще вчера отлично сидящая рубашка, сейчас неприятно жмет в вороте. Он дернул воротник рукой, тот не расстегнулся. Тогда он дернул сильнее. Пуговицы брызнули в сторону, с соответствующим звуком прокатились по полу. Рубашка испорчена, но жить стало чуть легче. Сергей чертыхнулся и полез рукой в тумбочку. Не вставая с кровати, он обследовал ящик тумбочки, но нашел лишь пустые упаковки от таблеток, которые там искал. Он отшвырнул тюбики и длинно трехэтажно выматерился, благо этому он уже научился.

Ну что ж, придется идти к Марине в таком виде и просить таблетку у нее. Собственно и просить не придется, она его увидит и сама отсыпет ему целую горсть, только б выглядел, как человек, а не как пропитая обезьяна.

Он поднялся с кровати. Оказалось, что когда он лежал и не двигался ему было значительно лучше. Сергей сделал несколько шагов, наткнулся на ботинок, сиротливо лежащий возле бара. Как он сюда попал? Сергей наклонился, к горлу подступила тошнота. Он поднял ботинок и резко, как ему показалось, выпрямился.

Ботинок он надевал стоя как цапля на одной ноге, вторую подогнув. Его шатало. Он поразился, как это цапля не падает. Ботинок наконец наделся, и он пошел к двери, шаркая и спотыкаясь о шнурки, которые поленился завязать.

В коридоре было как всегда прохладнее, чем в номере, и Сергей несколько пришел в себя. Он постоял, подышал и шаркающей походкой поперся к Марине.

Он без стука открыл дверь и шагнул в номер. Про похмелье он забыл сразу. Она лежала на полу в луже крови спиной вверх. В светлых волосах запекшиеся комочки крови и что-то большое темное чего там никогда не было и быть не должно.

Он не чувствуя под собой ног сделал несколько шагов, нагнулся и тронул ее за плечо. Она не шелохнулась.

Он осторожно сел рядом и аккуратно перевернул ее. Голова ее откинулась ему на руку, волосы рассыпались пышной волной. Сергей посмотрел ей в лицо. Она казалось просто заснула. Спокойное выражение лица, даже какое-то облегчение. Глаза закрыты, а чуть выше глаз и между ними аккуратная дырочка, да даже не дырочка, а...

Он зажмурился и запрокинул голову.

Хотелось заплакать, но чертовы слезы почему-то не текли. Он провел рукой по мертвой щеке, волосам. В горле родился и вылетел наружу нечеловеческий хрипяще-булькающий рык или стон. Звук разнесся по опустевшей вдруг комнате, отразился от стен и вернулся к нему, ударил в барабанные перепонки. Он дернулся. Он почувствовал полную пустоту и одиночество. Он понял, что потерял смысл жизни. Сергей снова попытался заплакать, но глаза высохли, и он взвыл. Он выл, хрипел и ревел, он гладил и тряс ее остывшее тело, как будто это могло воскресить ее.

Потом его пробрал мороз до самого костного мозга. Слез все еще не было, но вой и рык сменились всхлипами и его затрясло. Все его тело не напряженное и не расслабленное пришло в движение, потом он замерал, потом его тело опять сотрясала судорога. Наконец он всхлипнул в последний раз и застыл. Глаза его остановились, комната поплыла и потеряла очертания и...

Он увидел ее улыбающееся, чуть грустное лицо.

- Прощай, Сережа, - прошелестел ее голос в его голове.

И она чуть отдалилась, отодвинулась, окинула его взглядом и...

Он уткнулся в ее спящее вечным сном лицо с крохотным пятнышком на лбу. Он осторожно опустил ее на пол и снова хрипло булькающе взвыл. Протяжный вой повис под потолком и растворился в мякоти занавесок на окнах.

Почему же ты мне не сказала?

- Это я виноват, любимая, прости меня.

Прости, - прошелестел по комнате его хриплый шепот.