Наталия Белкина - Принцесса Эрдо

• Название: Принцесса Эрдо
• Автор: Наталия Белкина
• Жанр: Фэнтези

---

Некоторое время длилось молчание. Фужак наслаждался своей победой, он все уже для себя решил теперь. Герцог не знал, видимо, что сказать. Только из толпы слышались сдержанные возгласы удивления. Для деревенских жителей внешность Ланы, даже изнеможденной и бледной, казалась чем-то сверхъестественным и потому очень опасным. Женщины шипели, возмущенно плевались и фыркали.

— Дитя мое, — неожиданно ласково заговорил аббат, — события последних дней совершенно очевидно говорят нам о том, что ты и твой отец… — он сделал паузу, со значением взглянул на своего соседа, который нахмурил при этом брови, и продолжил:-принадлежите к тому племени, я надеюсь, немногочисленному племени, которое поклоняется вечно темному.

Крестьяне выдохнули из своих застоявшихся легких воздух, громко и ожесточенно. Теперь они жаждали зрелища и потехи. И аббат неспроста выражался витиевато, он хотел произвести впечатление на толпу. Лана ничего не сказала в ответ, и Фужак продолжил:

— Доказательства совершенно очевидны. Я не стану их даже озвучивать, все и так знают о том, что ты была в лесу во время дьявольской грозы для того, чтобы заклятиями и ворожбой связаться со своим хозяином. А так же этот цветок чертополоха был найден тогда же у тебя моими воинами, — он указал на лежащее высохшее растение на столешнице рядом со своим креслом. — Ко всему прочему, все видели это чудовище, которое ты считаешь своим отцом и его ужасный облик, который несомненно был дарован ему вечно темным.

После этих слов толпа загудела еще громче и с осуждением. В Лану полетели палки и камни. Она стойко перенесла удары, угодившие в нее. Не потому, что привыкла к чему-то подобному. Просто гордость, ее впитанная с воздухом ее древней родины гордость, не позволила ей вскрикнуть, или хотя бы прикрыть глаза… Один из салигардов грозно прикрикнул на крестьян.

— Что ты сможешь сказать в свое оправдание? — спросил Фужак, когда гул немного стих.

Лана только головой качнула. Она ничего не могла сказать. Все уже было решено для этих людей…

— Мы не варвары, — расплывшись в благодушной улыбке, произнес аббат. — Мы готовы выслушать слова в твою защиту.

Принцесса стояла пред судьями, наклонив голову, словно действительно, была преступницей. Именно так она сейчас себя и чувствовала. Она их обманывала с самого начала, этих людей, наивных, простых, диких. Возможно, она заслужила все это, этот суд… Лана закрыла ладонями лицо. Но слезам не позволила явиться… Она вспомнила себя… Оторвала руки от лица…

— Я не ведьма, — тихо произнесла она. — Это единственное, что я могу сказать о себе. Все остальное вам покажется еще более невероятным…

— Не сомневаюсь, — уже с заметным раздражением сказал Фужак.

— Я могу сказать только это в свое оправданье, — снова произнесла Лана. Уже чуть громче. — И еще то, что я никогда и никому не желала зла…

— Вот это неправда!!! — воскликнул аббат и вскочил с кресла. — Кто повинен в смерти невинных младенцев в деревне Саней?!! Кто виновен в том, что скот деревни близ моего аббатства падал без видимых причин?!!!

Лана вздохнула, а толпа взревела…

— Кто виноват в том, что молния подожгла лес?!! — продолжал вопить Фужак. В след за ним вторила толпа. Она рвалась. Если бы не заграждение из солдат, она готова была разорвать принцессу.

— Но молния не поджигала леса, всего лишь дерево сгорело… — не выдержала Лана. — И я тут ни при чем!

— Молчи! Ты дьявольское отродье! — возопил аббат, забыв о своем прежнем благодушии.

Толпа взревела, как зверь. Но тут вмешался герцог. По всему видно было, что ему не по душе было это судилище.

— Аббат! Все выяснилось. Не стоит устраивать казнь прямо здесь! Только не в моем замке!

Но Фужак играл на толпу.

— Вечно светлый разгневался на нас, о люди!!! Он позволил сразу двум нечистым приспешницам дьявола проникнуть в наш мир! И одной из них под маской добродетели!!! Она вторглась в нашу жизнь, словно невинный агнец, под шкурой которого скрывался жестокий хищник!!! Достойна ли она смерти, как грязная ведьма?!!

Народ высказал свое мнение в виде оглушительного, громоподобного возгласа. Ни единая душа в этом диком мире не сомневалась в том, что ведьма должна быть сожжена на костре. Не сомневалась и сама приспешница. Она знала, что ее может ждать здесь, давно знала… Ее предупреждала еще Кларисс… Несчастная Кларисс… Хотя возможно ее участь не так страшна, как участь принцессы… Двое солдат подошли к ней и связали руки, завязали глаза черной повязкой. Она повиновалась молча, думая теперь лишь о Марио. Виновата сама. Сама выбрала это. Но все равно… Это лучше… Чем Александр… Дворец… Ей стало жарко. Закружилась голова…

— До судного дня не увидит больше проклятая ведьма света вечно светлого Салара! Лишь пред глазами своей смерти она получит возможность испросить у него прощения! — вопил аббат, почти в исступлении размахивая своим посохом.

Пред глазами принцессы возникла темнота. Повязка туго стягивала ее виски так, что их заломило. Руки стянула пронзающая нежную кожу веревка. Ее грубо повели в неизвестном направлении под рев толпы. Потом чьи-то злые руки толкнули ее, рванули за плечи, подкинули, и она оказалась на чем-то подвижном, шатающемся. Только через некоторое время Лана осознала, что находится на повозке, лежит ничком, и что голова ее бьется о жерди телеги при каждой дорожной яме или колдобине.

Некоторое время Даберт неподвижно сидел в своем кресле, а аббат отдувался и вытирал пот, выступивший на лбу. Толпа все еще волновалась, видимо, надеясь еще на какое-нибудь зрелище. Один из воинов солнца выступил вперед и приказал крестьянам расходиться. Продолжая колыхаться и шуметь разноголосо, они понемногу начали расползаться в разные стороны. Даберт тяжело поднялся с кресла.

— Видимо придется отложить сборы? — обратился он к аббату.

— Попробуйте, — ехидно сощурился священник. — Когда солдаты барона уже рыскают возле ваших границ. Если не вы — то вас. Это очевидно.

— Две ведьмы… Это очень дурной знак…

— А я предупреждал! А что вы теперь станете делать с этим монстром, которого вы посвятили в свои вассалы?

— Я приказал сбросить его в ущелье.

— Его следовало бы предать огню!

— Железо не горит, аббат. И вот еще… Вы собираетесь казнить Виланию? Сжечь на костре?

— Это не я собираюсь сжечь ее! — возразил аббат. — Сбудется воля вечно светлого! Только он может решить судьбы этих дьявольских девок. Я отбываю сегодня. А завтра жду вас всех в аббатстве!

— Не жди нас, святой отец, — спокойно заявил Даберт. — Никто из моей семьи не станет присутствовать на этой казни.

Фужак сощурил свои хищные глаза, но не нашел видимо нужных возражений и направился к замку. За ним поспешили все его воины. Кроме Эйдара. Он подошел к отцу.

— Герцог, я виноват…

— Что?! — грозно обернулся тот.

— Это ведь я нашел их в этом проклятом лесу. Мне следовало бы подумать, прежде чем вести их в твой замок.

Даберт был в совсем других мыслях, он словно бы и не понял сначала, но потом недобро взглянул на сына:

— Нет! Ты не в этом виноват, — сказал он, и глаза его сузились до щелей. — А в том, что перестал называть меня отцом! И в том, что лишил меня надежды на наследника!

Герцог отмахнулся от рыцаря и, грузно повернув свое тело, стал спускаться с помоста. Эйдар остался стоять, смотря ему в след. Еще не дойдя до последней ступени, Даберт снова обернулся:

— Может быть все же стоит попытаться? — спросил он у своего сына.

— Попытаться? — не понял Эйдар.

— Оправдать ее, — уточнил герцог…

Еще никогда процессию, отправлявшуюся из замка, не сопровождало такое количество рыцарей. Случаи нападения воинов Ульгерда уже были не редки, да и Даберт все чаще проявлял агрессию, уже не особенно заботясь о поводе. Вот-вот должна была разразится настоящая война.

Еще совсем недавно все благородное население замка Грофстон воодушевленно готовились к этой поездке, надеясь на славное и поучительное зрелище. Теперь у многих у них были мысли иные. Кто-то недоумевал, как же он мог общаться с настоящей ведьмой и настоящим монстром, и не заметил этого. Кто-то сожалел о том, что так случилось. У других все еще оставались сомнения в том, что праведный суд салигардов и их предводителя был справедлив. Среди них был и сам герцог. Ему было жаль не только рыцаря де Мадуфаса. Впервые после того, как Эйдар объявил о своей клятве Салару, у него появилась надежда на то, что сын покинет орден. Ради Вилании. Ему было непонятно, почему именно у него возникли подозрения в том, что девушка — ведьма…

Наступавший вечерний холод способствовал тому, что Лана постепенно приходила в себя, пытаясь пошевелить руками, и поворачивала голову в сторону заходящего солнца, а потом факелов. Ее везли в наскоро сооруженной деревянной клетке, и она ударялась лбом и локтями об ограждавшие ее жерди. Ее руки были скручены веревкой, глаза завязаны черной непроницаемой тканью, чтоб она не смогла никого околдовать. Через некоторое время Лана каким-то чудом сумела сесть и прислониться спиной к прутьям. Стало немного легче. По ногам поползли колючие мурашки, шея затекла. Она уже начала привыкать к тому, что человеческое тело может терпеть многое, в том числе боль, холод и голод. Вернее, она надеялась привыкнуть… И старалась не думать о том, что для этого у нее осталось уже очень мало времени.