Наталия Белкина - Сердце-океан

• Название: Сердце-океан
• Автор: Наталия Белкина
• Жанр: Фэнтези

---

Огни приближались медленно, но все-таки приближались. Мне казалось, что они становились уже ярче маленьких лун, а иногда, — что они и сами не больше, чем самые обычные звезды, спустившиеся вдруг на землю, чтоб обмануть меня. Но я не сбавляла темпа, хоть устала невероятно. А они все приближались, медленно и верно. И вот мне уже стало казаться, что я слышу какую-то мелодию или даже песню. А может быть, ветер приносил мне людские голоса и блеянье дарибов. Я подходила к селению, а ночь уже перевалила за середину. Огни пылали все ярче, и вот я уже могла рассмотреть повозки и костры. Это была не деревня, а лагерь кочевников, а судя по летящей музыке, возможно, — странствующих артистов.

— Стой на месте!!! — услышала я за своей спиной юношеский и очень знакомый голос. Неужели? Этого не может быть!

Я попыталась повернуть голову в сторону говорящего, но снова услышала суровое:

— Я же сказал!!! Не шевелись!

— Жулалу? — неуверенно задала я вопрос.

— Что? — переспросил озадаченный голос, и я сразу поняла, что это он и есть. Он самый! А вот и его верная Гонча. Она-то не могла меня забыть.

— Ты кто? — немного мягче, но все еще очень недоверчиво спросил Жулалу.

— А твоя кошка меня узнала раньше. — Она подошла ко мне и стала тереться о мои ноги в знак того, что мне не стоит ее опасаться, а я наклонилась и потрепала ее за ухо. — Это же я, Скубилар!

Тут я решила повернуться, и увидела его, ничуть не изменившегося, с коротким копьем в руке. Вид у него был крайне удивленный.

— Скубилар?

— А ты думал, я призрак? Жулалу, как я рада тебя снова видеть! Ты всегда появляешься в самый нужный момент! Когда я остаюсь совсем одна…

ГЛАВА 18

ДЕТИ АНТЭ

Бродяги, унчитос, скоморохи, гаеры, — как только не величали их достопочтенные дичито и самодовольные димехо, но на самом деле они были — дети Антэ. Так они себя называли сами. Они кочевали от города к городу и от деревни к деревне, зарабатывали свой простой хлеб, кто как умел, сторонились больших городов, в которых стояли римские гарнизоны и больших дорог, по которым они могли передвигаться. Ведь почти каждый из них был либо беглый раб, либо унчитос, либо дезертир, либо разорившийся свободный человек, за которым гонялись заимодавцы.

Я подняла на ноги всех обитателей лагеря. Все они вышли из кибиток, чтоб посмотреть, кто это к ним пожаловал среди ночи. В темноте я не могла их разглядеть, как следует, не помог и тусклый свет дешевых факелов и затухающего костра. Я лишь как можно любезнее поздоровалась и, присев к огню, стала активно греть руки.

— Есть хочешь? — спросил Жулалу.

— Если честно, у меня с вчерашнего вечера не было во рту ни крошки, — призналась я виновато. Не очень-то мне хотелось сразу становиться нахлебницей.

Он принес мне лепешек и вина и присел рядом. Я поблагодарила и принялась утолять голод. В это время неподалеку подсел еще кто-то, я не обратила внимания, потому что очень проголодалась.

— Куда ты идешь? — принялся расспрашивать Жулалу.

— Пока не знаю, — проговорила я с набитым ртом, слукавив на всякий случай, ведь я определенно собиралась на Север. — Я только что сбежала от прежнего хозяина.

— Только что? Откуда?

— Из поместья Леранья-Рес, слышал о таком?

— Мы бывали неподалеку. Но ведь говорили, что оттуда сбежать невозможно. Это ведь неприступная скала, разве нет?

— Да. Я не совсем сбежала, скорее — слетела. Разве не над вами сегодня днем пролетела моя алая птица Дилей? Я соорудила ее сама.

За спиной у меня послышался то ли вздох удивления, то ли ропот. Как оказалось, дети Антэ приняли мое сооружение за мифическое существо и страшно испугались. Они собирались даже снимать лагерь и уходить подальше от этого места, потому что чудище, безусловно, могло вернуться.

— Простите меня, — изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, обратилась я к людям.

Я решила, что должна при этом подняться и посмотреть всем в глаза. Они должны были понять, что я не представляю опасности. Но как только я обернулась, тут же наткнулась на давно знакомое лицо, усмехающееся в бороду.

— Этого следовала ожидать именно от тебя, Скубилар! Узнаешь меня?..

Ну, еще бы! Как не узнать. История повторяется.

— Останешься с нами? — услышала я еще один знакомый голос, на который снова обернулась Сплошные знакомые лица!

— Если позволите, я останусь. Мне очень повезло, что я встретила вас.

Немало таких таборов, больших и не очень, кочевало по Римской империи и за ее пределами. Они не знали границ, потому что считали себя свободными. Их отлавливали, клеймили, продавали в рабство. Многие из них убегали от своих хозяев и снова становились детьми Антэ или прятались в оседлых поселках унчитос, таких как Сате-Эр. Главной их философией, если ее можно так назвать, была — жизнь без запретов, вольная жизнь. Но римские власти не случайно имели на них зуб. Дети Антэ не гнушались воровства, мошенничества и даже грабежа, хотя основным их занятием считалось лицедейство. Вот в такую труппу по счастливой случайности попала теперь и я.

Это было прекрасное время, не смотря ни на что! Меня приняли в артистическую стаю. Жулалу, как всегда, замолвил за меня словечко, сказав, что я умею сочинять песни. Дети Антэ кочевали по городам и весям Амфилиона, потому что эта провинция была самой спокойной и потому вполне удобной для унчитос и прочих бродяг. В этой стороне было много озер и холмов, зеленых долин и мелких перелесков, а людей было мало. На такой плодородной земле почему-то совсем не встречалось крестьянских хозяйств. Все жители здесь сосредотачивались в городах, основанных римскими властями, и весьма зависели от них. А ночи здесь были холодны, потому что уже веяло дыханьем севера. И все же это было воистину самое лучшее время в моей жизни, время, когда я была свободной, сытой и окруженной друзьями.

Кстати, о друзьях. Кроме Жулалу и Гончи с артистами странствовали и еще некоторые из моих старых знакомых. Это были матерый унчитос и проныра Аржак, которого, как и в Сате-Эр, все величали командором, и отчаянный парень Намар. Я не виделась с ними с тех пор, как они сбежали из лагеря раньядоров, и мы, не договариваясь, почти не вспоминали о тех временах. Мало ли у кого были какие грехи. Кто-то разболтал тогда Эктору о том, что я бигару, после чего мне пришлось пережить множество очень неприятных моментов. Хотя я не винила их ни в чем. Таковы были моральные правила унчитос, вернее у них отсутствовали понятия о взаимовыручке, благородстве и честности. Каждый за себя, и никакой романтики. Они к удивлению радушно встретили меня и не сказали ни слова против того, чтоб я осталась с детьми Антэ.

Так я и стала ребенком эмбронского солнца. Это было уже четвертое по счету мое имя. Бесправная унчитос, проклинаемая бигару, несвободная дэшу, теперь — вот это. Мне оно казалось самым лучшим, ясным, красивым и точным. Ну, а о том, что меня звали когда-то Юлией, я почти забыла. Теперь я — Скубилар навсегда. Эмброн уже стал моим домом. Я больше не вспоминала и не проклинала Боскуса. Все, кто любил меня и помнил там, на Земле, уже давно мертвы. Их место в моем сердце занято другими…

Артистическая команда наша была небольшая: семь человек. Со мной стало восемь. Мне несомненно повезло. Как объяснил мне потом Жулалу, попади я в город, меня тут же бы поймали если не солдаты, то местные жители, которые не любят чужих. И снова — рабство. Так что мне действительно повезло. Я попала к нужным людям. Агриппа, наверное, был бы рад кочевать так с ними. Бедный Агриппа, вспоминает ли он обо мне?

Совместными усилиями здесь в таборе составлялось некое подобие представления, в котором каждый из артистов принимал посильное участие. Иногда вместе они ставили небольшие пьески из местной мифологии и фольклора. Кто-то пел песни, кто-то играл на ударных и духовых инструментах, далеких от совершенства. Костюмы здесь были не приняты, герои надевали в лучшем случае маски. Впрочем, их наряды были так пестры, что сразу же легко выдавали в них голытьбу унчитос.

Два дариба перевозили весь скарб на двух повозках, которые служили еще и кровом, одна — мужчинам, другая — нам. Женщин было всего двое: сорокалетняя инженю и ее маленькая дочь — Лала, теперь вот еще и я. Их муж и отец был кем-то вроде завхоза в труппе и почти не принимал участия в представлениях. А девочка лет восьми — девяти, с тех пор как появилась среди них, почти не отходила от меня ни на шаг. Ее интересовало все: откуда я, где я побывала, что видела, была ли я там-то и видела ли то-то, знакома ли я с тем-то и тому подобное. А однажды, узнав, от Жулалу по все видимости, что я считаюсь бигару, она с невероятной для ребенка серьезностью спросила:

— А правду говорят, что бигару обладают тайным древним знанием и общаются с богами?

— С богами? — переспросила я, не сразу поняв, о чем это она.