Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса

• Название: Ошибка господина Роджерса
• Автор: Владимир Востоков
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

В книгу вошли две повести: «Последняя телеграмма» — о героизме советского разведчика, действовавшего в годы войны в одном из городов фашистской Германии, и «Ошибка господина Роджерса» — о работе советских чекистов по разоблачению и обезвреживанию иностранных разведчиков. Время действия повести — послевоенный период.

---

Крепко же его помяли в этом мире… Наверное, и я буду вот таким. Спасая свою шкуру, не стану щадить ни друзей, ни родных.

— Прости… — прошептал он.

Некоторое время мы шли молча, не обращая внимания на шум нарядной улицы. Здесь, в центре, словно какой-то праздник. То там, то здесь стоят группами модно одетые молодые люди, кто с гитарой, кто с магнитофоном. Кругом музыка, песни и даже танцы.

— О чем думаешь? — опросил я.

— О тебе, о себе. Могло быть все иначе, не будь их.

— И будь мы получше, — добавил я.

— Успокаивай себя тем, что не мы первые и не мы последние. А что делать? Мир таков. Все в нем продается, все покупается.

— У тебя плохо на душе?

— Как здесь говорят, «улыбайся, если даже на душе скребут кошки».

. — У нас говорят иначе — «если на сердце скребут кошки, значит, в нем завелись мыши»,

— Так оно и есть.

— Зоря, скажи откровенно, ты очень зависишь от Роджерса?

— Я даже не могу сказать тебе как… Это он… — Зоря испуганно оглянулся.

— Значит…

Зоря посмотрел на меня и больше ничего не сказал. Мы молча свернули с улицы к пустынной набережной.

— Ты его боишься, скажи честно?

— Да, боюсь. Он может все… Но не будем об этом…

Мы остановились и, облокотившись на перила, стали смотреть на темные воды Дуная.

— Помнишь, Алексей, нашу речку в деревне? — вдруг сказал Зоря.

— Помню, все помню… Вернуть бы все это и начать жизнь сначала… — Я обнял его за плечи.

— И несмотря ни на что, завидую тебе. У тебя есть Родина. У меня уже не будет Родины…

— Которую я предал как последний подонок… — зло добавил я.

— Тем не менее ты едешь туда. Будешь там жить. Там умрешь. У себя. Дома…

Но Зоря не договорил. Он все время озирался. Он боялся кого-то невидимого.

— Да, все забываю спросить тебя… Помнишь свое письмо перед отправкой на фронт…

— Ну и что? — лениво откликнулся брат.

— Что ты имел тогда в виду? Только откровенно.

— Дурак был, дураком и остался… От обиды и злости. На себя, на власть. Мне есть что тебе откровенно рассказать. Понимаешь… — начал было Зоря и вдруг замолк. — Нам пора… Потом… — сказал он и безнадежно махнул рукой.

Я в недоумении посмотрел на Зорю. Он был бледный и растерянный.

Откровенного разговора не получилось.

Так, не сказав друг другу больше ни слова, мы дошли до дома и разошлись по разным комнатам.

Я принял изрядную дозу снотворного. Нервы взвинчены. В таком состоянии надо еще ухитриться заснуть. Завтра, по словам Роджерса, меня начнут вводить в курс дела.

…Роджерс действительно увез меня с самого утра в пригородный отель. Оставшиеся четыре дня он решил посвятить моей учебе. Я должен был освоить тайнопись и научиться фотографировать «Миноксом». Больше от меня ничего не требовалось. И, как я понял, мне надо интересоваться только одним «объектом» — ученым Фокиным. На занятиях я задал наивный вопрос:

— Как я вам все передам?

— Вас найдут… — отрезая Роджерс.

«Значит, не сразу… — подумал я. — Значит, я еще успею прийти в себя и что-то предпринять».

Но в последний день наших занятий Роджерс неожиданно заявил:

— Обстановка меняется, Вы будете докладывать один раз в месяц.

— Как?!

— Посылать письма на подставной австрийский адрес! Вот он… Запомните…

Потом он объяснил, что на конверте я должен ставить любую фиктивную фамилию и фиктивный адрес отправителя, но имя при этом всегда должно быть одно и то же. Тайнопись необходимо выполнять с помощью химических копирок, этому меня обучили как теоретически, так и практически. Затем были обусловлены шифры — начало и конец письма.

Наконец наступило время моего отъезда. В этот день, вернее в оставшиеся полдня, предстояло много неотложных дел. Наконец и с ними покончено. Мы с Роджерсом уселись в кабинете. Зоря в соседней комнате заканчивал упаковку вещей.

— Итак, — заговорил Роджерс, — вернемся к нашему главному вопросу еще раз. Нас интересует все, что связано с доктором Фокиным. Все до мелочей. Повторяю, до мелочей. Конечно, нас интересует основное: последние достижения в области лазерной техники и ее применение в военных целях, особенно в космосе. Но мы понимаем, что для вас эта задача будет, пожалуй, непосильной. Ее будем решать, так сказать, в комплексе. Вам же нужно подготовить необходимую для этого почву. Итак, конкретно, о чем идет речь? Нас будет интересовать, чем увлекается Фокин, его привычки, изъяны в характере. В чем он нуждается, о чем мечтает, чем особо дорожит. Где и как проводит время. Взаимоотношения в семье. Есть ли у него любовница и кто она. Работает ли он с документами дома, Посмотрите, имеется ли в квартире сейф. Ездит ли в командировки и куда. Как часто. В разные места или в одно и та же. Больше внимания уделяйте его сыну. От него можно узнать о Фокине немало. Охота и рыбалка — хороший повод для укрепления дружбы. Подарите ему вот этот спиннинг. Редкая вещица. Будет доволен. Запоминайте все, о чем будут они говорить между собой, особенно когда речь пойдет о работе Фокина. Теперь о жене Фокина. От нее при благоприятных условиях можно узнать, что волнует мужа. Какие он испытывает трудности и неприятности в работе. Если получает награды, то за какие разработки. Постарайтесь узнать, в чем особо нуждается она. Женщины, как известно, любят модно одеваться. А это нелегко. В Москве, если потребуется, вас обеспечат сертификатами. Можете купить интересующую вещь и, разумеется, скажете, «достали по блату». Намекните, что вы имеете возможность и дальше доставать дефицитные товары — и для нее, и для ее мужа, что особо важно. Заставьте почаще обращаться к вам. Начните оказывать больше внимания их семье. Ненавязчиво, но обязательно поздравляйте с разными датами. Короче, надо больше расположить их к себе, не вызвав при этом подозрений. Понимаете?

— Да… — коротко ответил я и подумал: «Бедные Фокины! Они и не подозревают, что их ожидает».

Роджерс посмотрел мне в глаза. Сейчас это был не рубаха-парень, а хозяин, диктующий свои условия. Рядом со мной сидел, если точно определять, товарищ по работе. Он не просил, не приказывал… Он объяснял.

— Теперь о Марине. Ваша дочь должна выйти замуж за Виктора Фокина.

— Разве это от меня зависит? — удивился я такой постановке вопроса..

— Зависит, дорогой Алексей Иванович. Зависит. Должно зависеть. Для нас это очень важно. Для вас тоже. Здесь все для тайнописи. — И Роджерс передал мне тюбик зубной пасты «Поморин». В ответ я понимающе кивнул головой. — Остальное вы знаете. Итак, лиха беда — начало, — закончил он.

— Мне все ясно, Роджерс.

— И последнее. Хочу предупредить. Не вздумайте нас одурачить. Имейте в виду, мы вас и вашу семью достанем в любом месте. И ни перед чем не постоим. И тогда пеняйте на себя. Надеюсь, понимаете, о чем идет речь. Извините, но я должен об этом серьезно вас предупредить. Ясно?

— Мне все ясно, Роджерс, — повторил я.

— Тогда, как у вас говорят, выпьем на посошок. Зоря, мы вас ждем! — крикнул Роджерс.

Через минуту появился брат. Роджерс наполнил бокалы. Мы выпили.

— Нам пора, — сказал Зоря, взглянув на часы.

— По русскому обычаю положено присесть и помолчать перед дорогой, — предложил Роджерс и, возвращаясь в комнату, первый сел на диван. — И самое последнее. Не злоупотребляйте спиртными напитками. Вы слишком откровенны.

— Я ему об этом говорил, — заметил Зоря.

— Постараюсь.

Что мне оставалось еще говорить? Я и сам понимал, что это к хорошему не приведет.

Мы все дружно встали.

Фани грустным взглядом проводила нас до дверей. С братом не удалось больше поговорить. На вокзале Роджерс стоял в стороне, молча наблюдая за нами. Мы шля вдоль состава, у моего вагона остановились.

— Будем прощаться? — спросил я Зорю.

— Да хранит тебя святая дева Мария. Прости. Может так случиться, больше и не увидимся. Поклонись родной земле. Привезенный тобой пакетик я сохраню до конца своих дней.

Я смотрел на него и видел слезы в его глазах.

Мы обнялись. В эту минуту Роджерс подошел к нам.

— Ни пуха ни пера… — сказал он и пожал мне руку.

Я поднялся в вагон.

Поезд тронулся. Я подошел к окну. Зоря, увидев меня, вяло поднял руку и помахал мне.

И все…

Из дневника Марины

«Мне больно смотреть на маму. Она, по-моему, кое-что начинает понимать. Каждое утро заводит разговор об отце и с тревогой заглядывает мне в глаза. Что я могу ответить?.. Писем нет, телеграмм нет. Если причина в болезни дяди Зори, значит, беспокоиться нечего. А если он здоров? Я боюсь об этом даже думать. Но разве можно не думать?!

Вчера случайно встретила участкового уполномоченного. После его профилактического визита к нам на квартиру я долго не находила себе места. Какой стыд и позор пришлось мне тогда пережить. Мой уход из дому ничему не научил родителей. Будь прокляты эти заграничные шмотки. Они слабых людей делают своими рабами. Сильных развращают. Когда я его заметила, хотела свернуть в сторону, но было поздно. Решила проскочить мимо: может, не узнает. Но не тут-то было. Не учла — у них профессиональная память на лица.