Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса

• Название: Ошибка господина Роджерса
• Автор: Владимир Востоков
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

В книгу вошли две повести: «Последняя телеграмма» — о героизме советского разведчика, действовавшего в годы войны в одном из городов фашистской Германии, и «Ошибка господина Роджерса» — о работе советских чекистов по разоблачению и обезвреживанию иностранных разведчиков. Время действия повести — послевоенный период.

---

Так прошло полгода. Вроде бы ничего примечательного за это время не произошло. От Зори поступали письма. Он часто жаловался на плохое самочувствие. Но вот однажды поступило тревожное сообщение. Он писал о том, что заболел и его положили в больницу. Просил по возможности срочно приехать. В подтверждение даже прислал заключение врачей. Из письма и присланной справки было видно, что он лежит в больнице с обширным инфарктом миокарда. Кто не знает, что это такое? Все мы всполошились. Я снова начал бегать по организациям и оформлять поездку.

Наконец разрешение получено. К моим сборам Марина по-прежнему была безучастна. Как будто я уезжал не за границу, а на рыбалку. Когда все было готово, я спросил дочь, что ей привезти.

Марина на это ничего не ответила.

— Она ищет себе купальный костюм, да и туфли не мешало бы, — подсказала жена.

— Мама, я обойдусь без адвоката.

— Ладно, куплю.

Марина промолчала.

— Я не понимаю тебя, почему ты так упрямишься?

— Из принципа.

В это время в коридоре зазвонил телефон. Я, чтобы избежать неприятных объяснений, торопливо вышел из комнаты и снял трубку. Это Виктор просил Марину.

Из дневника Марины

«Отец совсем потерял голову от заграницы. Только и разговор о магазинах, тряпках. Мама под стать папе. До чего же живуча в нас еще мещанская обывательщина. А дядюшка, словно чувствуя, на чем можно сыграть, упрямо развращает моих родителей — шлет и шлет посылки. Конечно, присылает он вещи хорошие, полезные, но нельзя же терять чувство собственного достоинства.

А тут еще прибавилось хлопот и тревог в связи с болезнью дядюшки. Родители замучили врачей и знакомых расспросами об инфаркте и его последствиях. Снова беготня, суетня. Ловлю себя на мысли — мне все это до лампочки. Может быть, это и нехорошо, что меня не огорчает болезнь дяди, но ничего не могу поделать с собой. Как без него было спокойно».

В тихом парке

В Вене меня встретил Роджерс.

— Что с Зорей? — спросил я, а у самого холодок на сердце от дурного предчувствия.

— О, не беспокойтесь, Алексей Иванович, он через два дня прилетит. Дела, бизнес — все это отнимает много времени. Он очень извиняется и поручил мне заняться вами. Так что вы, как это у вас говорят, в надежных руках… — Роджерс дружески похлопал меня по плечу.

О болезни — ни слова… Я смотрю на веселое, беззаботное лицо Роджерса и не могу понять, в чем дело. Правда, если присмотреться внимательно, лицо у Роджерса не такое уж беззаботное. Напряжение выдают глубокие морщины, вертикально перерезающие лоб. Роджерс внимательно, даже несколько излишне внимательно, разглядывает меня.

— Как — прилетит?! Он что, уже поправился?! — невольно вырвалось у меня.

В самом деле, я ехал в тревоге и сомнениях, застану ли Зорю живым, а тут «прилетит».

— Да. Вполне. Вы удивлены? Врачи немного перестраховались. Ничего серьезного. Приступ. Сердце, — коротко отвечает Роджерс. — А пока я к вашим услугам.

— У него же обширный инфаркт…

— Диагноз не подтвердился. Вы что, сожалеете?

— Что вы?! Слава богу, что врачи ошиблись…

И тут я решаюсь задать вопрос, который готовил всю дорогу:

— Скажите, Роджерс, что за книги вручили вы мне в дорогу в прошлый раз?

— Книги? Какие книги? А, вспомнил. Да это просто чтобы время в дороге скоротать. — И как бы между прочим спросил: — Что, не понравились?

И я, постеснявшись признаться, что выбросил их, промямлил:

— Да так, ничего особенного…

Весь этот день, как и последующие, Роджерс провел со мной. Он по-прежнему был полон энергии и оптимизма. Знакомил с новыми уголками Вены. Высокие, не похожие друг на друга жилые башни, строгая планировка территории, разбитые зеленые газоны, отличные подъездные пути, сияющие рекламой магазины, чистота и порядок — все это по-прежнему производило впечатление. Затем снова мчались по гладким как зеркало дорогам, но теперь на «бьюике» малинового цвета с музыкальной сиреной. Опять прямая как стрела и широкая, словно наш Ленинский проспект, автострада. Снова бешеная скорость. Журналы с голыми женщинами, варьете, мотель со знакомой официанткой. И опять… И опять… Роджерс словно нарочно возил меня по старым маршрутам, стараясь снова ошарашить меня. Как всегда, он был предупредителен, вежлив и ненавязчив.

Вскоре появился Зоря.

Я с Роджерсом встречал его в аэропорту. Зоря выглядел бледным, усталым, осунувшимся. Болезнь оставила свой след. Роджерс вился около нас, ни на секунду не оставляя без внимания. Мне хотелось скорее остаться с братом наедине, но Роджерс был постоянно рядом. С аэродрома мы поехали домой. Пока брат приводил себя в порядок после дороги, Роджерс предложил сыграть в шахматы. Я вынужден был отказаться, так как, к своему величайшему стыду, не умел играть. Зоря вышел к нам посвежевшим и даже оживленным.

— Не переношу самолеты, — громко сказал он, а потом обратился ко мне: — Как без меня провел время? Не скучал? Рассказывай, Алеша,

— Пожаловаться не могу, Роджерс был ко мне необыкновенно внимателен.

Роджерс сделал широкий жест — мол, такова уж была его обязанность — друга хозяина. Мне показалось, что брат не слушает, и вопрос свой задал скорее из вежливости, чем из искреннего интереса.

— Узнаю Роджерса. Он, как всегда, делает почти невозможное, — заметил брат.

— Твой брат — мой брат, твой гость — мой гость — таков закон восточной дружбы! — скромно потупился Роджерс.

— Благодарю тебя, Роджерс, я был спокоен за Алексея, Он попал в надежные руки… — скороговоркой произнес Зоря.

Я опять отметил, что. и эти слова прозвучали без особого энтузиазма и искренности.

. — Может быть, ты догадаешься нас чем-нибудь накормить? А то сытый голодного не разумеет… — напомнил Роджерс.

— Конечно. Фани, гости хотят воздать должное твоему кулинарному искусству. У тебя все готово? — крикнул Зоря.

В дверях появилась раскрасневшаяся экономка.

— О да. Прошу к столу, — объявила она.

За столом разговор не клеился, было впечатление, что каждый занят своими мыслями. После трапезы Роджерс с братом, извинившись, уединились в кабинете. О чем они там беседовали, неизвестно. Я лежал, просматривая издания «Русская мысль» и «Посев». Ими меня регулярно снабжал Роджерс.

Когда Роджерс ушел и мы остались одни, я с тревогой спросил брата:

— Зоря, что случилось? Что с твоим здоровьем? Я ничего не могу понять.

— Со здоровьем сейчас все наладилось. Напугали тебя зря. Хуже другое.

— В чем же дело?

— Пошла полоса невезений. Фирма теряет акции, и надо же так случиться, что все это совпало с моим пребыванием здесь. Шеф сердится и угрожает неприятностями, обвиняя меня в непрактичности и нерасторопности. Пришлось бросить в оборот даже личные сбережения. Впрочем, зачем я тебе все это говорю? Отдыхай… Как-нибудь выкрутимся… Возможно, все уладится…

— Мне это очень неприятно, Зоря. Как же так? Неужели ничего нельзя сделать? Ведь ты так предприимчив. Посоветуйся, наконец, с Роджерсом, он же твой друг и компаньон. В конце концов, может, я могу чем-то помочь…

Зоря удивленно посмотрел на меня:

— Ты?! Спасибо. Но чем?

— У меня есть кое-какие деньги… — сказал я, хотя понимал всю нелепость этого предложения.

— Это крохи… Ты говоришь, друг и компаньон… до первого полицейского. Ладно. Как дома? Как дела? — вздохнул Зоря.

— Все по-старому. Хвастаться, в общем-то, нечем.

— Что у Марины?

— Учится. Нормально.

— Замуж не собирается за того молодого человека, аспиранта, кажется, Виктором его зовут?

— Вроде бы не собирается.

— Что так?

— Говорит, что он меланхолик. Ничем, кроме своих лазеров, не интересуется. Всюду его приходится тащить, как она выражается, на аркане. Но сама постоянно ждет его звонков.

— Аспирантуру он закончил?

— Да, закончил.

— И получил приличное место?

— У своего отца на объекте. Он доволен.

Зоря пожал плечами:

— Чего ей еще нужно?

— Кто ее поймет? Сам знаешь, какая сейчас молодежь.

— Жаль такого парня упускать.

— Да, я тоже думаю, что жаль, но от меня здесь ничего не зависит.

Во время разговора, я видел, как Зоря настороженно смотрел на меня. После минутной паузы он, как бы между прочим, сказал:

— С тобой хочет поближе познакомиться Роджерс. У него к тебе есть какая-то просьба.

— Интересно, что за просьба? — удивился я.

— Об этом он сам тебе скажет, — уклонился от ответа брат. — Мне одно ясно: от них все равно никуда не уйдешь…

— От кого? — насторожился я.

И снова возникло тревожное чувство, которое в последнее время стало у меня появляться.