П. Севастьянов - Искатель. 1967. Выпуск №2

• Название: Искатель. 1967. Выпуск №2
• Автор: П. Севастьянов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

На 1-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА к рассказу Кир. Булычева «Когда вымерли динозавры!».

На 2-й стр. обложки — рисунок И. БРУНИ к рассказу Игоря Подколзина «Завершающий кадр».

На 3-й стр. обложки — рисунок С. ПРУСОВА к рассказу С. Колбасьева «Консервный завод».

---

Леонид написал: «Маргасов». Затем провел в сторону стрелу и вывел медленно: «Володин».

Кого он, собственно, ищет теперь? Сообщника Маргасова? Но верно ли, что Маргасов и тот убийца-грабитель — одно и то же лицо. Этот пьяница, от которого сбежала семья, мало похож на преуспевающего преступника.

«Допустим…» — сказал себе Леонид и зачеркнул слово «Маргасов».

Володин остался в одиночестве. А интересен ли ему Семен в таком вот единственном числе? Разумеется. Все же это был он рядом в машине с Ниной Крыловой, когда та сказала про деньги. И потом эти часы.

Леонид обвел фамилию Семена пожирней. И потом Володин не так уж и одинок. Даже на этом листке бумаги. И от фамилии Семена в сторону побежала новая стрела, и на ее конце появилось буква за буквой слово «Веселов». Потом он обвел его четким овалом, особо выделив на белом поле.

Овал с Веселовым оброс, как ежик, иглами. Еж был еще молод, игл, надо прямо сказать, оказалось не густо. И каждая из них послала в сторону свой импульс. Один назывался «приятели», другой — «работа», потом «старик в коридоре», «дача в Кратове» и прочее.

И пока в этих щетинках не таилось ничего такого предосудительного. Да он ни в чем и не подозревает Веселова. Он не имеет права позволить это себе только потому, что тот знаком с Семеном. Может, Веселов честнейший малый. Ну, тут он немного перегнул: честный не пойдет на подлую шутку с беспомощным человеком. А уж как Веселов обошелся с тем простодушным гигантом, вспомнить больно. Поэтому лучше считать так: Веселов единственная ниточка, которая ведет к Семену, и этим надо воспользоваться непременно. Легонько потрогать ее. Из какого она материала.

Посему вернемся к щетинкам, сказал себе Леонид.

Итак, спортивная секция? Пожалуй, отпадает. Вряд ли Веселов и Семен сошлись на почве бокса. Впрочем, можно узнать у Василия. О том, ходит ли кто к Веселову прямо в зал, кроме того подмигивающего старикана.

Остается дача. Пустая дача осенью — укромное место. И уж если что-нибудь обделать, скажем деликатное, лучше места не найдешь. Лучше, чем эта дача. И если ему начинать, так именно с этой дачи в Кратове.

Леонид убрал набросок в нижний ящик стола. Посидел еще немного, собираясь с мыслями. Благо, он был один. Из открытого окна в лицо тянуло сырым, осенним воздухом.

Рама тихо скрипнула, будто пропуская кого-то, в комнату неожиданно дунуло. Тугой порыв прошелся по столу неаккуратного Храпченко и точно ладонью смел бумаги. Леонид чертыхнулся и начал собирать ползающие по полу листки, как слепых котят. Он сложил их в стопку и подошел к столу Храпченко.

Поверхность этого стола отражала легкую натуру самого хозяина. Стол превратился в произведение Храпченко. Его дерматиновое поле было выжжено сигаретами. От пятен чернил и клея рябило в глазах. Наиболее свежее из них, величиной с лунное море, по замыслу творца должно было остаться незаметным для постороннего глаза. Для этого он растянул посреди стола управленческую газету «На страже», но та теперь съехала на край, и половина ее висела, точно перебитое крыло.

Леонид поправил газету и вернулся на свое место. Но что-то мешало ему сосредоточиться. Застряло в подсознании, как заноза.

— Часы «Омега» в золотом корпусе? — сказал он себе под нос.

Он поднялся и перенес газету на свой стол. Это было где-то в третьем столбце. Его палец пробежал по развороту и нашел нужную строчку. Затем он уселся поудобней и прочитал заметку целиком. «Благородный поступок» — так называлась она.

«Утром заскрипела дверь городского управления милиции, и в вестибюль вошел гражданин пожилого возраста», — писал лейтенант Осин, известный всем в управлении активист газеты.

«— Видите ли, я нашел часы, — сказал он дежурному старшине Харитонову и протянул часы в золотом корпусе. — Передайте в бюро находок.

Проходя в подъезде дома номер семь по улице Полянка, он заметил блестящий предмет, оказавшийся золотыми часами марки „Омега“. Решение созрело мгновенно, и, не колеблясь ни минуты, гражданин понес свою находку в органы милиции.

— Спасибо вам, — тепло поблагодарил его старшина Харитонов. Посетитель отказался назвать свою фамилию.

— Что уж там. Каждый поступил бы точно так на моем месте, — сказал он скромно.

С каждым днем у работников милиции растет число друзей», — заключил лейтенант Осин свое сообщение.

Газета была трехдневной давности. Леонид свернул ее трубочкой и, держа словно жезл, спустился на первый этаж. Здесь, в конце коридора, помещалось бюро находок.

— Позвольте взглянуть на «Омегу», — попросил он у сотрудницы бюро и показал газету, точно пароль.

— Явился владелец?

Острота попала в цель.

— Посмотрим, — сказал Леонид, — на моих инициалы Наполеона.

— Значит, все в порядке. Инициалы есть, — сотрудница поддержала шутку.

Она открыла ящик и достала часы. На дужке часов болталась квитанция, будто в комиссионном магазине.

Леонид повернул часы тыльной стороной. «Лене от мамы», — было выгравировано мелкой вязью. Заинтересуйся часами кто-нибудь из его отдела, и… Но об этом лучше не думать.

Он попробовал анодированный браслет. Браслет слабо пружинил. Елозил по руке. Не мудрено, если часы соскользнули сами. Съехали с руки и упали.

— Не мои, — сказал Леонид невозмутимо. — Не та гравировка.

Он положил часы на стол, стараясь не выдать сожаления. Теперь шансы на их возвращение понизились почти до нуля.

— Один вопросик, — спохватился Зубов, — когда их принесли?

— В пятницу, — сказала сотрудница. Она развернула квитанцию и добавила: — Ну да. В пятницу, семнадцатого числа.

«Значит, их принесли на следующее утро», — подумал Зубов. Он отправился искать старшину Харитонова.

— С виду культурный. Хотя и незаметный. Но, видно, толковый гражданин. Пожилой такой… Мелкий, — припоминал старшина, напрягаясь. — Лицо обычное. Простое… В морщинах… Узкое… Строгое такое… Подмигивает так, понимаете? Еще… Одна бровь кверху… Как будто говорит: «Это что такое?» Наверное, врач… Спешу, говорит, на работу.

«Незадача мне с этими часами», — размышлял Леонид, шагая по улице.

Так кто же он все-таки, Семен? И поныне действующий грабитель? Или обычный драчун, хвативший лишнего в кафе? И кто принес «Омегу»? Последнее особо было любопытно.

В кабинете его ждали более точные сведения о даче Веселовых. С осени она пустовала, как и следовало ожидать. Лишь временами наезжал Веселов-младший с компанией друзей, устраивал пир горой.

Под вечер в тот же день Леонид отправился в Кратово. Он стоял в проходе вагона, рассеянно смотрел в окно на мелькавшие дома и эстакады. Был час «пик». После Электрозаводской в вагоне стало тесно.

По стеклам змеились крупные капли холодного дождя. Они вызывали неприятное представление о влажном липком воздухе, забирающемся под воротник и в рукава. О стылой и скользкой глине, чавкающей мерзко под ногами.

Он немного устал. Ему хотелось есть. И вообще сейчас потянуло посидеть где-нибудь с книжкой. В уюте и тепле. Исчезни сейчас все преступления, как бы стало хорошо. Покойно.

«Вот она, твоя романтика, — сказал себе Леонид язвительно, — копаться в разном дерьме. Нужно, не спорю. Необходимо, когда тебя или кого-то рядом взяли за горло. Так ли ты представлял себе эту профессию?»

Он вспомнил актрису, и на душе у него потеплело. Жаль, что она жена такого отличного парня. Ну, что же из того, что она жена другого человека, сказал он себе. Важно, что она существует на этом белом свете и, кто знает, может быть, он завтра увидит ее. Вот возьмет и приедет на студию. Станет у ворот в сторонке и будет ждать.

За окном пролетали дачные поселки, сосны и столбы, искривленные в мокром окне.

Вздохнул он свободно только в Кратове, когда ступил на платформу. Но Опушкин проезд с веселовской дачей задал ему новую работу. Он затерялся в скоплении дач, и найти его оказалось не так-то просто.

Вначале Леонид пошел на правую сторону от железной дороги и стал искать переулок в тех местах, где о его существовании даже не подозревали. Благо, кто-то надоумил перейти на левую.

Леонид перешел через рельсы. Металл под ногами тускло лоснился в сыром воздухе. Дальше путь предстоял по скользкой кривой тропе. Земля была влажной и холодной. К подошвам неприятно липли побуревшие листья.

Тропинка вывела на пустынную и по-осеннему неуютную улицу. Кое-где уже топили, и жидкий ранний дымок прощупывал в плотном сером воздухе первую дорожку.

Веселовская дача стояла в глубине Опушкина проезда, который кончался тупиком. Ее бока из крутых бревен окутал глубокий покой. Еще бы, младший Веселов сию минуту сидел в военкомате и что-то уточнял в личном деле.

Но, даже если там кто-то находился, изображать из себя заблудшего прохожего не имело смысла. Леонид зашагал по переулку свободно, не таясь.