Дмитрий Бондарь - Чужая мечта

• Название: Чужая мечта
• Автор: Дмитрий Бондарь
• Жанр: Научная Фантастика

Мой вариант S.t.a.l.k.e.r.

Люди по разным причинам оказываются в Зоне: одни ищут богатства, другие приключений, есть и такие, кому в любом другом месте выжить невозможно. Иногда их пути пересекаются. Но даже когда они идут в одном направлении — каждый ищет решения только своих, чаще всего привезенных с Большой земли, проблем. И очень немногие находят то, за чем пришли.

---

— Подожди, Петрович! — прервал его Белыч. — Как же ты его заметил-то? Он же невидимый!

— Не знаю, наверное, бог помог, — Корень привычно перекрестился, — Они, когда в профиль — сильно заметнее, чем когда лицом к лицу. Я эту фишку не сразу просек. А когда просек… Короче, кинулся он на меня, грабелки растопырил. Я его мимо пропускаю, лапку хватаю, на обратный рычаг, вторую под мышку и в замок руки на шее у него. Перевожу в партер, держу, но неуверенно, чувствую — вырвется скотина! Тогда и стал вас звать. Больше так делать никогда не буду.

— Нас звать не будешь? Или кровососа на удержание брать? — засмеялся Белыч.

— Ни того, ни другого. Не знаю уже что хуже — твоя помощь или бешеный мутант на свободе. А он, падла, здоровый, гад! Еще б секунды три и вырвался бы точно. Я любого человека таким образом в бараний рог согну, как тот заяц говаривал: «из этих лап еще никто не вырывался!». Господь силой не обидел — даже Борьку Зайцева загибал, а уж на что тот здоров был! Но это что-то запредельное: чувствую, что рвется мой замок, как если бы я самосвал над пропастью удержать вздумал. Нет, «двойной нельсон» слабоват против кровососа. А вы тоже хороши! Как ты, друг мой, меня-то не задел, а?

— Извини, брат, — Белыч посерьезнел, — я на самом деле едва не обделался там. Представь себе: висит Петрович в метре над землей и вопит благим матом!

— Да ладно, — Петрович прихлебнул из стакана, — главное, вовремя, еще бы чуть и все… не удержал бы. Макс, гляньте, чего там на спине. Чего-то ломит.

Мы со сталкером сняли с него одежду до пояса. Особо приглядываться было не к чему — вдоль всей спины шла ссадина, шириной в ладонь, слегка кровоточащая, а вокруг нее наливалась синевой огромная свежая гематома.

Белыч присвистнул и поинтересовался:

— Кто это тебя так?

— Не знаю. А что там?

— Да похоже как поленом по спине кто-то лупил.

— Ага, тогда это мутант чертов. Он, когда я на нем повис, здорово меня об дерево спиной приложил.

— Рентген, брат, делать нужно. Вдруг ребра сломаны?

— Я уже скоро и без рентгена светиться начну на этой радиоактивной помойке, — Корень раздраженно сплюнул, — йодом там помажьте, и хватит с меня.

По аккомпанемент покряхтывающего Корня мы наложили ему вдоль позвоночника пластырь. Белыч посыпал синяк каким-то порошком, велел ему не шевелиться десять минут. А мне развлекать героя, пока он сам осмотрит гнездо мутантов. Полез в автобус, ругаясь на разведенную кровососами грязь.

— Петрович, ты скоро станешь местной легендой, — сказал я, доставая из его портсигара ментоловую сигарету.

— Почему ты так думаешь? — Петрович хотел оглянуться, но я ладонью прижал его спину, останавливая движение. Получив прикуренную сигарету, он расслабился.

— Мне кажется здесь немного людей, способных на кулачках побороться с кровососом.

— Гм… Наверное.

— Точно тебе говорю — дай только Белычу до ближайшего кабака добраться и пойдет гулять байка про сталкера Корня, чей путь по Зоне усеян безголовыми кровососами, и который голыми руками ставит монстров в интересную позицию.

— Пускай треплет, — меланхолично ответил Корень. — Меня уже здесь не будет.

— Да. Не будет.

— Макс, это ты о чем сейчас так сказал?

— Я говорю, что далеко отсюда мы будем, когда Белыч твои подвиги воспоет.

Корень ничего не сказал.

Я сидел, пялясь в прозрачное небо, над нами струился легкий дымок с запахом мяты, слышно было, как шуршал в автобусе Белыч. Я достал ПДА, отключенный с утра, включил и просмотрел пришедшие за прошедшее время сообщения. Снова несколько раз скончался рисковый парень Семецкий. Да… говорят, от проклятия дядьки Лукьяна освободиться невозможно. Зря Юра в бутылку полез. Ага, вот это уже мне: «Холмс привел Хомяков и их стадо. Дон». Дошли-таки! Молодцы.

— Макс, — неожиданно зашевелился Корень, — я знаешь, чего вдруг подумал?

— А?

— Если мы даже ничего не найдем, хрен с ним с твоим кредитом!

Что-то новенькое! Я до сего момента полагал, что Иван Петрович за доллар родную бабушку в рабство продаст, и вдруг такие трепетные душевные порывы! С чего бы это?

— Петрович, ты от кровососа альтруизмом заразился?

— Нет, Макс. Не альтруизм это. Понимаешь, какая фигня… Когда отец твой… погиб, я ведь обещал ему,… и себе тоже, что заботится о тебе буду.

— Нормально позаботился! — От его заявления я чуть не расхохотался.

— Прости, как сумел. Дай-ка еще сигарету.

Я посмотрел в портсигар — там оставалось три штуки. Одну из них я прикурил и протянул Петровичу.

— Тут ведь, понимаешь, какая штука, — он затянулся, выпустил кольцо дыма и продолжил, — я ж на учебу твою денег подкидывал ежемесячно. Приглядывал, чтоб чего плохого не случилось. Потом гляжу, а парень-то так себе: ни рыба, ни мясо. Ни целей, ни желаний. Ты ж после университета какой только ерундой не занимался?! И бросал все. Вот я тогда подумал-подумал, и решил подкинуть тебе настоящее испытание — показать нормальные деньги, посмотреть, как ты распорядишься возможностью. Пусть не сказочно разбогатеть, но что-то полезное сделать можно было. Однако и тут тебе все оказалось до фонаря: ты удачно позволил себя нагреть, и хорошо еще, что кинули тебя по моей схеме мои люди — хоть деньги не пропали. Тогда я уже совсем было уверился, что бестолковый ты человек. Ждал, когда ты придешь, будешь оправдываться. Ну, знаешь, как это обычно с должниками бывает? Посадил бы я тебя замом в каком-нибудь филиале и забыл бы про тебя навсегда. Но ты меня удивил! Так удивил, что я реально забеспокоился и даже немного разозлился.

Я налил себе чаю, слушая его исповедь.

— Мало того, что нашкодил, так еще и признаться боится! Тебя стали искать. Знаешь, на эти поиски затратили ровно столько же, сколько ты был должен, — Корень усмехнулся. — Потом ты объявился, ну а дальше — сам знаешь. И… больше всего я боялся, что ты где-нибудь втихаря совершишь непоправимую глупость — вены вскроешь, удавишься. Этого я на самом деле боялся. А когда ты нашелся — я даже обрадовался. Значит, подумал я, не совсем ты бестолковый и кой на что годишься. Я решил устроить последнюю проверку, и если б ты справился, я бы ввел тебя в Правление своего банка.

Голова шла кругом от его откровений. Вот и думай теперь, что что-то понимаешь в людях.

— С чего вдруг такая щедрость? — вопрос сам сорвался с моего языка, скорее уже по привычке, чем по необходимости.

— Щедрость… — задумчиво протянул Корень. — Нет, Макс, не щедрость. Справедливость. Деньги, которые я вложил в банк — они ведь не только мои. Там и деньги Сергея. И еще одного человека. Но их уже нет. Обоих. А наследник у нас троих один — ты. У меня-то своих нет пока. Но согласись, было бы совсем несправедливо отдавать такое наследство молодому придурку, который ни на что не способен? Лучше уж фонду защитников болотных крокодилов — те хоть зверушек кормить будут.

— А что сейчас изменилось?

Петрович посмотрел на часы, перевернулся на спину, сел. Отбросил щелчком выкуренную до фильтра сигарету и ответил:

— Ты изменился. Я тоже. Немного. И еще я вижу, что мы оба или любой из нас можем не вернуться назад. Поэтому лучше, чтобы ты знал, как наши с тобой непростые отношения выглядят с моей стороны. Еще раз прости. Я на самом деле плохо себе представлял, что здесь происходит. После Афгана, Чечни все остальное казалось сущей ерундой. К тому же, я немного знал Плюху с Кротом, и уж если эти ушлёпки могли здесь жить годами, то чего стоит нормальному человеку пробыть здесь недельку? Но, сейчас вижу, что тут реально опасно.

— А раньше нельзя было этого рассказать?

— А ты бы понял? — Петрович очень внимательно посмотрел на меня своими черными выпученными глазами.

Я пожал плечами, не зная, что ответить.

— Эй, мужики, посмотрите, чего я нашел! — Довольный Белыч высунулся из окна. В руке его на ремне висела гроздь контейнеров для артефактов. Видимо, не порожних. — Держите, я еще немного пошарю.

Он бросил мне увесистую связку в подставленные руки и скрылся за рядом обгоревших сидений.

Корень все так же сидел, откинувшись спиной на ржавый борт автобуса. Я сел рядом. После его последних слов я уже начал сомневаться в своем здравом рассудке. Петрович, которого я вел к Зайцеву на заклание, вдруг оказался мне едва ли не отцом родным. С запредельным количеством тараканов в башке, но по-своему заботливым и внимательным.

И что мне теперь делать? Кому и чем я обязан больше? Зайцеву с его застарелой местью, спасшему меня от верной смерти, или Корнееву, с его дурацкой системой закалки характера, пытавшемуся весьма странным способом устроить мое будущее?

Да и моё ли? Я старался об этом не вспоминать, но жизнь Макса Берга после прохода через Пузырь все меньше казалась мне моей. Я знал её до мельчайших подробностей, но не чувствовал, что прожил её сам. Разве так бывает? Со мной случилось это неуместное перерождение. И как с ним быть — я еще не придумал. Разберусь, наверное, когда-нибудь.