Эрхард Дикс - Тревожная служба. Сборник рассказов

• Название: Тревожная служба. Сборник рассказов
• Автор: Эрхард Дикс
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1978

Рассказы, помещенные в сборнике, посвящены тревожным будням воинов Национальной народной армии и пограничников ГДР. Авторы повествуют о напряженной боевой учебе солдат и офицеров вооруженных сил, призванных защищать безопасность социалистической Германии, о романтике армейской службы.

Увлекательный сюжет рассказов привлечет к книге интерес широкого круга читателей.

---

— Это мой сын!

На автостраде мой черный лимузин развил приличную скорость — временами она достигала 90 километров. Я удобно расположился на мягком сиденье. Солнце, вначале с трудом пробивавшееся сквозь утренний туман, постепенно начинало припекать. В пути для меня, как, наверное, для всякого водителя, наиболее удобное время — раннее утро и вечерние часы после захода солнца. Я непрерывно думал о Хеленке, с нетерпением ожидал встречи с ней и чувствовал себя кем-то вроде посланника с особыми полномочиями.

Прошло довольно мною времени, и вдруг мой мотор зачихал. Я съехал на обочину, залил бензин из имевшихся запасов и поехал дальше. Бензина у меня больше не было, я убедился, что мотор съедает его значительно активнее, чем я предполагал.

У первого предупредительного щита, свидетельствовавшего о приближении границы, я затормозил, чувствуя, что начинаю нервничать. У меня всегда так. При переезде границы возникает какое-то смутное беспокойство, и хотя у меня были самые лучшие намерения и совесть чиста, но сам вид ряда предписаний и запретов, которые вывешены на щитах справа и слева вдоль дороги, выводит меня из равновесия.

Польский пограничник, молчаливый парень, ограничился тем, что сравнил фотографию на паспорте с оригиналом. Я отъехал в сторону и, взглянув в зеркало, к своему ужасу, убедился, что выгляжу не лучше, чем во время маневров у Зелёна-Гуры. Пришлось взяться за ножницы и хоть как-то подровнять бороду.

Через несколько десятков километров путешествия по польской земле я заехал на заправку к колонке. Миновав небольшое село, заметил польского старшего стрелка, который стоял на обочине и подавал мне сигналы остановиться. Рядом с ним на земле лежал вещевой мешок. Я слегка притормозил, но затем, поравнявшись с солдатом, вновь дал газ. «Если ты отслужил, остановишь кого-нибудь из своих», — подумал я. Старший стрелок сначала схватился было за свой мешок, но, видя, что я проехал мимо, со вздохом опустил его на землю.

Когда колокольня поселка уже почти скрылась из виду, я все-таки развернулся и поехал обратно. Но, видимо, слишком долго раздумывал — солдата уже не было на месте. Я проехал весь поселок, глядя по сторонам, но его и след простыл.

Пополудни я приехал в город. По обе стороны шоссе вверх поднимались цеха химического завода. Из труб клубился дым. За заводом и выстроившимися в ряд домами дорога поворачивала на широкую, всю в зелени улицу, которая вскоре раздваивалась и вела по обе стороны от старого собора. Я остановился у развилки и спросил, как проехать на улицу Кохановского. Мне сказали, что нужно свернуть направо и второй перекресток за железнодорожным мостом выведет меня на нужную улицу.

Я попытался вновь завести мотор, но все напрасно. Он не нашел ничего лучше, как отказать именно здесь, в двух шагах от цели! Прямо хоть плачь...

Четверо добровольцев из числа прохожих вызвались помочь мне перетащить машину на стоянку. Я открыл капот. Внешне все было в порядке — все детали на месте, я, кажется, ничего не потерял в дороге. Проверил свечи. Большего я сделать не мог, поскольку на этом мои познания кончались. Оставив свою дорожную сумку на сиденье, я захлопнул дверцы. В первую очередь необходимо было найти автомастерскую.

Мне повезло. В узком переулке напротив собора я отыскал то, что нужно. Мастер прибуксировал автомобиль, и мне не оставалось ничего другого, как сесть и ждать. Когда меня позвали в мастерскую, я с ужасом увидел, как слесаря, словно хирурги в операционной, вынимают у моего лимузина сердце. Мастер заявил, что с машиной придется повозиться, и предложил зайти вечером. В пору было действительно завыть от досады. К тому же чудесный черный лак моей машины был уже основательно запачкан и покрыт пятнами.

Я шел по улице, раздумывая, сейчас мне направиться к Хеленке или подождать, пока отремонтируют автомобиль. На углу находился ресторан. Я проглотил порцию бигоса и выпил чашку чудесного кофе. Он так мне понравился, что я заказал еще. Выходя из ресторана, я заметил двух молодых девушек. У одной из них были светлые волосы и небесно-голубые глаза, и она напоминала мне Хеленку. Я решил не терять больше ни минуты и отправиться пешком. За машиной приду позже, городок, в конце концов, не велик.

За железнодорожным мостом, проходя мимо парикмахерской, я увидел в ее витрине свое отражение: костюм от долгого сидения в автомобиле помялся, на галстуке расплылись два масляных пятна. Свободных мест, в парикмахерской не оказалось, и я пошел дальше.

Улица Кохановского оказалась тихой улочкой с маленькими древними домиками начала прошлого века. Они находились в глубине от дороги, и почти перед каждым был разбит небольшой палисадник. Выглядели они очень мило. Я нашел дом № 11 — цифра была выжжена на воротах — и остановился перед дверью. Сердце мое учащенно билось. Я осторожно нажал на кнопку звонка. Что говорят обычно в таких случаях? Лучше, конечно, было бы приехать на машине. Она бы в какой-то степени отвлекала. Теперь я должен действовать решительно и смело, если не хочу, чтобы вся эта поездка прошла впустую. Дверь открылась. Я пробормотал что-то невразумительное и еще больше растерялся.

— Входите! — сказал открывший ее старик, не выразив ни малейшего удивления, как будто ожидал меня уже давно.

Он прошел вперед по длинному коридору и ввел меня в большую светлую комнату. На полу лежал толстый красный ковер, в центре стоял большой круглый стол, а вокруг него тяжелые кожаные кресла. Одна из стен снизу до потолка была уставлена полками с книгами, кругом висели многочисленные картины. У окна я сразу заметил мольберт с натянутым полотном, уже загрунтованным, с нанесенными на нем красками. Рядом был маленький столик с палитрой и тюбиками красок. В керамической вазе торчали кисточки.

— Вы немец? — спросил он.

Пришла пора представиться. Я старался прикрыть рукою масляные пятна на галстуке. Но старик не обращал на мою внешность никакого внимания. Зато я успел как следует рассмотреть его. У него были длинные узловатые пальцы, кисти рук покрыты веснушками. Держался он прямо. Мне особенно запомнились его седые коротко остриженные волосы, густые и тоже седые брови. Светлые глаза его казались усталыми. Я подумал, что Хеленка, вероятно, его дочь и живет здесь, в этом чудесном старом доме.

— Последний раз немцы были в этом доме двадцать девять лет назад, — сказал старик.

Я не понял его слов.

— Мне хотелось бы видеть вашу дочь, — промолвил я и назвал себя.

— Она мне ничего не говорила. — Но он тут же сделал успокаивающий жест. — Она придет позже. — Я зайду еще раз, — сказал я и, извинившись, пошел к дверям. За это время я как раз успел бы закончить дела с ремонтом автомобиля. — Вы можете подождать и здесь, — сказал старик. Ему, очевидно, не хотелось отпускать меня. Я присел, не заставляя себя упрашивать, тем более что мне хотелось получше рассмотреть висевшие на стенах картины. Это были портреты, причем очень сходные друг с другом. Но казалось, что все они не закончены.

— Откуда вы?

— Из Берлина.

Мне не нравилось, как он спрашивает. Я насторожился.

— Из какой части Берлина?! Не из западной?

— Нет, не из западной.

Старик протянул мне сигарету, и мы молча закурили.

— Вы давно знаете мою дочь?

Я почувствовал, что старик незаметно наблюдает за мной.

— Да... Впрочем, не совсем так...

Опасаясь дальнейших расспросов, я подошел к мольберту. Там был начат портрет молодой девушки. Местами было заметно, что краска накладывалась повторно на уже высохшие слои. Создавалось впечатление, что художник внезапно изменил первоначальный замысел и пытался новыми мазками придать портрету какой-то иной смысл. Черты лица незнакомой девушки казались мне излишне резкими и растянутыми. Однако, когда я несколько отступил назад, лицо ожило. Глаза девушки словно заворожили меня. Внезапно я ощутил какой-то смутный страх перед картиной. Я видел перед собой Хеленку, но она уходила от меня все дальше и дальше, в недосягаемую даль.

Старик все это время наблюдал за мной. Его руки, покрытые коричневыми пятнышками, дрожали. Он стоял у окна, и его остриженные ежиком волосы казались при солнечном свете почти русыми. Не знаю почему, но в этот момент он напомнил мне моего школьного товарища Кристиана. Этот Кристиан подвел меня однажды к замочной скважине и заставил посмотреть в нее. Взглянув, я впервые в жизни увидел обнаженную женщину. Аналогия странная, но старик в его выжидательной позе чем-то напомнил мне Кристиана.

Он налил в крохотные рюмки коньяку. Мы выпили.

— Она еще не готова, — заметил он, как бы извиняясь.

— Мне кажется, вам очень дорога эта картина, — сказал я.

Старик кивнул, и его голова стала как-то странно подергиваться. Мы выпили еще. Я не отваживался еще раз обернуться к картине.