Эрхард Дикс - Тревожная служба. Сборник рассказов

• Название: Тревожная служба. Сборник рассказов
• Автор: Эрхард Дикс
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1978

Рассказы, помещенные в сборнике, посвящены тревожным будням воинов Национальной народной армии и пограничников ГДР. Авторы повествуют о напряженной боевой учебе солдат и офицеров вооруженных сил, призванных защищать безопасность социалистической Германии, о романтике армейской службы.

Увлекательный сюжет рассказов привлечет к книге интерес широкого круга читателей.

---

На плечи Вернера легли заботы о сестренках. Одной было три года, другой — четыре, а третьей — семь лет. Сердца немцев ожесточились в войне, и двери перед четырьмя сиротами не открывались. Маленькие беженцы терпели страшную нужду.

И все же Вернер дотащил свою семью до саксонского города Тальгейм. Вот здесь он и встретил советского сержанта, который дал ему хлеб. Мальчик хотел бежать с хлебом к своим сестренкам, но, когда с ним по-немецки заговорил советский капитан, он все рассказал.

В тот теплый весенний день советская воинская часть двинулась дальше из Тальгейма. Вместе с ней в путь отправился и Вернер со своими сестренками.

Капитан Саратов ехал в голове колонны. В кузове одной из машин сидели уставшие солдаты в выгоревших гимнастерках. На коленях они заботливо держали укутанных в видавшие виды шинели Ренату, Ханнелору и Маргарет.

Солдаты ехали на запад, и никто из них не знал, как долго им еще придется ехать, как далеко они окажутся от своей Родины.

Утром объявили привал. Солдаты высыпали из машин, собрались небольшими группами, курили, плескались в протекавшем рядом ручье.

Командир батальона Саратов стоял в стороне, опершись о ствол упавшего дерева, и задумчиво наблюдал за игрой форелей в ручье. На его широкие плечи была наброшена шинель. К нему подошел связной. Саратов расстегнул планшетку и вынул карту.

Делая пометки на карте, он вдруг услышал чей-то тихий плач. Рядом с ним стояла Ханнелора и, прижав ручку к щеке, жалобно хныкала:

— Ой, дядя Миша, мой зуб... Так мне больно.

Саратов отдал приказание связному, а потом взял девочку на руки и понес к санитарной летучке.

— Что делать, доктор?

Пожилой санитар ответил:

— Это ноет молочный зуб, его нужно удалить. Он уже шатается, — и вытащил из сумки огромные щипцы. Ханнелора от страха заревела во весь голос и вцепилась в Саратова.

— Знаешь что, парень, — рассердился Саратов, — убери-ка свои щипцы подальше. У тебя что, сердца нет?! В ближайшем городе найди зубного врача. А пока дай ребенку что нибудь болеутоляющее. Понятно?

Санитар сделал все, как ему приказали.

Так прошло несколько недель. Они жили одной большой дружной семьей — Вернер, бородатый сержант, девочки, капитан Саратов и все солдаты его батальона.

В одном тюрингском городке подразделение Саратова расположилось надолго. Как-то Вернер и девочки пошли гулять по улицам вместе с советским капитаном. Жители с любопытством следили за ними из-за занавесок на окнах.

Дети уже не удивлялись, когда встречные горожане уважительно уступали Саратову дорогу.

Ханнелора шествовала рядом с капитаном, крепко ухватившись за средний палец его правой руки. Совсем маленькая Маргарет сидела у Саратова на левой руке, обняв его за шею.

Казалось, война обошла стороной этот городок. Не было видно разрушенных домов, улицы были чистые и аккуратные. Саратов остановился перед одним ухоженным особняком. На мраморной вывеске сверкала надпись «Бургомистрат». Саратов оглядел своих маленьких спутников и сказал:

— Пошли, мы должны нанести визит бургомистру.

Несколько смутившаяся при виде необычных визитеров секретарша доложила о приходе советского офицера.

— Бургомистр Репперт. Прошу, располагайтесь, как вам удобно. Чем могу быть полезен, господин капитан?

Саратов сел в громоздкое кресло, усадил на колени маленькую Маргарет и изучающе оглядел раздобревшего бургомистра. Изображая готовность к услугам, тот стоял за своим неуклюжим письменным столом.

— Чем вы можете быть полезным? — повторил капитан вопрос бургомистра, и на лбу залегла глубокая складка. — Для меня ничем. Я новый военный комендант вашего города. Сегодняшней ночью мое подразделение расположилось в фольварке. Что касается нас с вами, то в ближайшие дни мы обязательно найдем время и обсудим все важные вопросы. А вот для этих немецких детей с завтрашнего дня нужна комната. Понятно? Комната! С водой и отоплением. Нужны, конечно, стол, стулья, четыре кровати, два ведра, умывальник...

Саратов перечислял все, что требовалось для скромного домашнего хозяйства, а бургомистр между тем внимательно изучал тех, о ком так заботился советский офицер. Вернер проследил за взглядом бургомистра, который скользнул и по изношенным платьицам девочек, и по замызганным брюкам, из которых мальчик давно вырос.

Внимательно все выслушав, бургомистр ответил:

— Я понимаю, господин капитан, но где я найду такую комнату? Жители города сами в стесненных условиях, кроме того... — И пошли всякие отговорки.

«Он ничего не хочет сделать для нас, — подумал Вернер. — Так было везде. Всегда находились отговорки».

— Хватит! — прервал бургомистра капитан. — Я сказал, что нужно сделать. И рассматривайте это как приказ советских оккупационных властей!

Человек-за письменным столом попытался опять что-то возразить, но Саратов встал и, не спеша оглядев комнату, сказал:

— Да, устроились вы здесь неплохо. Если к завтрашнему утру мой приказ не будет выполнен, дети поселятся в вашем кабинете, — и вышел вместе с детьми.

Солнце уже поднялось высоко и вовсю пригревало. Дело шло к полудню. Вернер вспомнил, что батальонный повар сказал им: «Не опаздывайте. Сегодня будет что-то вкусное...» Повар был самым старшим по возрасту в батальоне и искренне полюбил детей. Он всегда откладывал для них кусочки получше.

Однако Саратов совсем не собирался возвращаться в фольварк. Он хотел получше ознакомиться с городом, судьбу которого вручили ему.

Он медленно шел по улицам и переулкам, иногда останавливался, приглядываясь к прохожим, ощупывая взглядом витрины магазинов. Казалось, он что-то искал.

Наконец они остановились у магазина, в небольшой витрине которого были выставлены детские вещи.

— Ой, дядя Миша! Какое красивое платье! — восхищенно воскликнула Рената. — Вон то, с белым бантом...

— Давайте-ка посмотрим поближе, — сказал Саратов.

Они вошли в магазин. Пожилая женщина за прилавком робко спросила!

— Чем могу служить?

Ее немало удивило, когда советский офицер объяснил, что он хочет. На прилавке появились детские рубашонки, штанишки, чулки, носовые платки.

Капитан быстро рассортировал вещи, стал прикладывать их к плечам детей, проверять размеры. На прилавке выросли две кучи одежды — одна побольше, другая поменьше. Меньшую капитан отодвинул в сторону и, показав на большую, сказал:

— Это я беру и еще платье с белым бантом, которое на витрине.

Саратов протянул женщине за прилавком крупную купюру.

— Но, господин офицер, — испуганно пролепетала женщина, — мне нужны талоны, иначе...

Саратов не понял и обернулся к Вернеру. Мальчик объяснил:

— Дядя Миша, если покупают что-нибудь из одежды, нужно кроме денег дать талоны из промтоварной карточки или ордер.

Саратов понял. Сначала он немного смутился, но вдруг его лицо просветлело, и, попросив бумагу и карандаш, он написал: «Я, военный комендант города, капитан Советской Армии Михаил Саратов, настоящим удостоверяю, что купил для... — здесь он на мгновение запнулся, — моих детей пять рубашек, восемь пар чулок...» В конце он расписался и указал адрес. Хозяйку магазина это вполне удовлетворило.

В тот вечер Вернер долго не мог заснуть. Он мысленно видел большую кучу белья, платье с белым бантом и свои новые брюки. Он вспоминал, как капитан протягивал женщине деньги и как писал расписку, с чего это все началось. А началось это с большого куска солдатского хлеба. Вспомнил Вернер, как он рассказал все Саратову. Вспомнил и долгий путь с советскими солдатами, которые постоянно заботились о них, немецких детях. Мальчика мучил вопрос: почему Саратов все это для них делал, почему этот советский капитан, работавший до войны учителем немецкого языка в Ленинграде, проявил такую отеческую заботу о нем, Вернере, и его сестренках? Днем, когда они заходили к бургомистру, Вернер тоже мысленно спрашивал себя: почему Саратов ищет для них комнату?

Вернер пытался разгадать причину такой доброты советского офицера. Мальчик долго не смыкал глаз. Ему многое было непонятно. Он впервые в жизни осознал, что такое человечность. Ведь до сих пор он слышал только щелкавшую над ухом нагайку управляющего имением, где Вернер трудился изо всех своих мальчишеских сил, угрожающие крики да понукания. И в нем еще жил страх...

Утром Вернер встал с трудом.

— Эй, соня! А ну-ка вставай быстрее! Сестренки уже отправились гулять.

Саратов стащил с Вернера одеяло и затеял шутливую возню. Затем вытащил его во двор и устроил ему холодный душ.

После завтрака солдаты привели двух лошадей.

— А ну, Вернер, попробуй-ка!

Не успел Вернер опомниться, как с помощью Саратова очутился в седле.

Перед бургомистратом они остановились.

— Побудь с лошадьми, Вернер!