Эдуард Говорушко - Садовник

• Название: Садовник
• Автор: Эдуард Говорушко
• Жанр: Путешествия и география

---

Красавица Сэми с довольно необычной судьбой. Ее родители  - лесбиянки, живут одной семьей около десяти лет. Тем не менее обе дамы захотели иметь ребенка. И не усыновленного, а своего. В Америке для состоятельных людей искусственное оплодотворение  - не проблема. Нелегкую обязанность забеременеть, выносить и родить ребенка мужественно взяла на себя Сьюзен, та, которая находится в роли мужа. Девочка родилась славной и красивой, живет она в атмосфере безмятежной любви и нежности. Я, правда, не знаю, что ответят ей родители на вопрос, который рано или поздно может возникнуть: "Почему у всех папа и мама, а у меня- две мамы?" Впрочем, может и не возникнуть.

В Америке гомосексуальных семей становится все больше, и в штате Вермонт принят даже закон, который предусматривает уравнение их в юридических правах с обычными семьями. Это означает, в частности, что в этом штате отныне будут регистрировать гомосексуальные браки. Можно не сомневаться, что Вермонт  - первая ласточка, которая таки сделает весну для голубых и розовых всей страны.

А теперь вернусь к выпускному вечеру. Джин написала Наташе благодарственное письмо, переводя которое Юля прослезилась. Вот оно в подстрочнике:

НЕТ СЛОВ

Мой Нейсон. Пятнадцатимесячный. Я, испуганная, прижимающая к себе своего малыша: все ли будет с ним в порядке? Меня переполняет чувство ответственности за сохранение и защиту этого подарка судьбы.

Как могу я доверить его кому-либо? КОМУ-ЛИБО? Кто, кроме меня, будет заботиться о нем с тем же благоговением и трепетом, видеть и развивать все потенциальное богатство его души? Нет, никто не сможет сделать это так бережно, как я сама...

Как же я могу передать его в объятия других рук, отдать под чужую опеку и сохранность?

Невозможно. Невозможно отдать сына кому-либо другому.

Ты была сильна. Надежна. С нежностью и радостью в голосе. Называла моего сына любящими русскими ласковостями. Ты была открыта, твоя любовь была глубока. Эта любовь выражалась в различных тонах твоего голоса, в теплых прикосновениях. Многими другими способами.

Эта любовь отличалась от моей, но я видела  - она была настоящей, реальной. Эта любовь стоила того, чтобы я, хотя и с неохотой, отдала свое сокровище в твои объятия.

Ты радовалась каждому, даже самому маленькому успеху моего сына, жила его трудностями, плакала и болела вместе с ним. Ты, и никто другой, я в этом уверена, могла войти в наши жизни именно таким образом, предложив все дары своей души и всю себя.

У моей благодарности просто нет слов, Наташа. Нет слов.

Джин Клири

А еще говорят, что американки  не эмоциональны! От этого вечера у нас остались великолепные фотографии Нейсона, Наташи и Андрюши, которые сама Джин сделала как-то невзначай и оформила в красивые рамки. Расстались мы друзьями навек.

Я написал, что Нейсон первым пришел в садик и последним ушел. Но это не так: последним из Наташиного садика ушел Андрюша. Ушел в самостоятельную жизнь, в садиковую группу частной школы Kendal. Удовольствие, надо сказать, дорогое  - около восьми тысяч долларов в год. В общественной школе на пару тысяч долларов дешевле, но там в группе двадцать детей на одного педагога. В частной школе вдвое меньше. Садик, конечно же, американский, но есть педагог с русским языком - эмигрантка из Армении. Когда Юля попросила ее говорить с глазу на глаз с Андрюшей по-русски, та очень удивилась. Почему? Большинство русских, наоборот, просят родной язык и не вспоминать. "Андрюша живет в Америке, и за его английский мы спокойны",  - ответила Юля. Потом армянка рассыпалась мне в комплиментах: Андрюша  - хороший рассказчик, при этом обоими языками пользуется куда лучше, чем сверстники из его группы. Он коммуникабелен и, похоже, легко может стать лидером в группе. Словом, и Андрюша достойный воспитанник Наташиного детского сада. Между прочим, когда через три дня мы с Юлей пришли за ним, чтобы увести его домой, директор и хозяйка садика, обращаясь к Андрюше, сказала: "Андрей, я очень рада, что тебя привели именно к нам. Ты  достойное приобретение нашей школы!"

При всем при том, что комплимент был предназначен скорее для маминых ушей, нам было очень приятно за сына и внука. Кстати, американцы редко упустят возможность сказать приятное даже незнакомому человеку.

Может возникнуть вопрос: почему же наш семейный садик закрылся? Ответ прост: для женщины в возрасте это непосильная работа. К тому же Наташа хочет расширить свой английский за пределы детской терминологии, чтобы подыскать более подходящую работу. Вот уже месяц она по четыре часа в день работает кассиром в продовольственном магазине. Для этого нам пришлось перекроить семейное расписание, чтобы Анечка оставалась дома. В частности, три дня в неделю я работаю только до четырнадцати часов, а потом сменяю Наташу, которая уходит в свой магазин. Два дня с Анечкой и Андрюшей, если он не в садике, остается Юля.

В Америке с работодателем можно согласовать любой график, можно трудиться полный день, а можно и несколько часов; главное - не опаздывать и не подводить. Однажды я заставил переволноваться своих близких. Мой автобусный маршрут занимает полчаса, еще пятнадцать минут на велосипеде. Приехал же я домой в девятом часу! Все сразу вспомнили, что я плохо ориентируюсь, что после рабочего дня от усталости бываю невнимателен при переходе улицы и однажды чуть не попал под трамвай...

Все дело в том, что попал я только на четвертый автобус, а он по дороге довольно долго стоял на одной остановке, пока сажали в автобус мужчину лет шестидесяти в инвалидной коляске. Это надо было видеть! Водитель вышел из автобуса, поговорил с инвалидом. Попросил молодых людей пересесть с дивана, после чего сложил его и освободил место для инвалидной коляски. Все автобусы в Бостоне оборудованы устройствами для погрузки и транспортировки инвалидных колясок. Водитель выдвинул ступеньки задней площадки, и они образовали удобный въезд в автобус прямо с тротуара. Только убедившись, что инвалид довольно комфортабельно устроен, водитель тронул машину с места. Вся процедура заняла семь минут. Люди ехали с работы, уставшие, но никто не роптал.

Сейчас, по крайней мере в штате Массачусетс, переоборудуются вагоны метро и трамваи с тем, чтобы они могли принять инвалидную коляску, с этой же целью расширяются и обустраиваются входы в жилые дома, офисы и туалеты. Существуют специально оборудованные автомобили, которые несколько раз в неделю отвозят нуждающихся пенсионеров и инвалидов в лечебные учреждения и офисы. И все же хорошо, что я ехал домой, а не на службу...

Из Москвы

Мы живем по-московски. День исчезает не в час, а в минуту. Солнца на небе нет; где они  -  в блеске и в снеге московские зимы? Беру газету, но вспоминаю, как в письме Фету Толстой жаловался: сидит хороший человек, переплавил в своем мозгу две-три страницы Шопенгауэра, с кия кончил партию, убил утку, полюбовался жеребенком, сидит с женою, пьет славный чай, всеми он любим и всех любит. Но привозят сырой лист газеты. Читает человек, и появляется у него в сердце злоба осуждений, чувство, что никто его не любит, и начинает человек говорить, и сердится, и страдает. "Я,  - сообщает Толстой,  - добросовестно не читаю газет и считаю обязанностью всех отвращать от этой глупой привычки..."

Но жизнь живую не отвратишь.

В последнее лето мы поехали в августе в нашу деревню, где когда-то купили рубленый дом. Это во Владимирской области, поблизости от Мурома, где, по легендам, жил Илья Муромец  - богатырь, его враг Соловей-разбойник и пролегала та дороженька с тремя соснами, о которой сложена старинная русская песня. Деревня готовилась к началу учебного года. Выглядело это так. Елена, жена Сережи Смыслова, который ремонтировал наш дом, собирала в первый класс младшую дочь. Товарищество "Пановское" третий месяц не выдает зарплату, деревенские старики лишь дважды за полгода получили пенсию. Так что обновы пришлось приобретать в кредит у местных "челноков". В прошлые годы школа выдавала учебники бесплатно. Нынче за них рассчитываются родители. Елена долго вертела в руках газету со статьей "Сколько стоит портфель первоклассника?". Цель публикации в общем-то благородная  - помочь безденежному родителю собрать ребенка в школу без жестоких потрясений для семейного бюджета. Но как ни исхитрялись консультанты, как ни ужимали содержимое ранца, оно все равно вытягивало на 200-250 рублей. Доярке Елене Смысловой ничего не оставалось делать, как "секвестировать" ранец до предела. Трое других Смысловых  - восьмиклассник Сережа, семиклассник Витя и второклассник Коля - готовились к новому учебному году, рассчитывая исключительно на собственные силы.

Деревня  - не город, тут не заработаешь ни мытьем машин, ни торговлей газетами, ни сиденьем в лавке. Уклад жизни подталкивает ребятишек ближе к делу отца и матери. Сергей и Виктор вместе с матерью к четырем утра уходят на ферму. Выдоить надо тридцать коров. А значит, вручную вычистить каждое стойло, до стерильности вымыть вымя коровы, подключить доильные аппараты, снести молоко в холодильник. И так три раза в день по полтора часа. Последняя дойка после восьми часов вечера. Мальчики не только ходят в помощниках, но при случае подменяют и мать. К тому же еще и скот пасут с отцом, и сено косят, и солому скирдуют. Заработанные на соломе пятьдесят пять рублей Сергею нужны на новые ботинки к зиме. Трудовое воспитание, о котором так много и долго говорили в советское время, наконец-то свершилось. Мальчишки идут на тяжелый труд с мизерной оплатой, ибо деньги эти порой спасают всю семью от голода.