Владимир Цыбульский - Научные экспедиции по Казахстану

• Название: Научные экспедиции по Казахстану
• Автор: Владимир Цыбульский
• Издательство: Казахстан
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1988
• ISBN: 5—615—00406—1

Книга посвящена интересным страницам истории научных исследований Казахстана — путешествиям выдающихся ученых XIX века А. Гумбольдта, П. Чихачева, Г. Щуровского, оставивших заметный след в развитии естествознания, этнографии и ряда других наук. Впервые будут опубликованы фрагменты оригинальных маршрутных карт этих путешественников и описания тогдашнего состояния отдельных районов нашей республики, сохраняющие и сейчас свое познавательное значение.

Адресуется массовому читателю, интересующемуся историей родного края.

---

У Н. Попова, как и у М. Запнина, работы выполняют исключительно казахи. На этот факт стоит обратить внимание. Разработка золотоносных песков, быть может, единственный пример во всей Сибири[98], когда кочевые народы заняты в промышленности.

Изменения нравов здесь разительны. По вековым традициям кочевники живут лишь сегодняшним днем. Они не знают другого источника достатка и благополучия, кроме скотоводства, которое удовлетворяет все их потребности. К несчастью, довольно частые эпизоотии приводят к массовому падежу скота. Нескольких недель достаточно, чтобы богатый сибарит (человек, предающийся праздности. — В. Ц.) степей, которому еще вчера все завидовали, сегодня превратился в несчастного, жалкого нищего.

Однако с тех пор, как русские промышленники появились в крае и организовали работы, где каждый может принять участие и обеспечить будущее, к этим предприятиям потянулось множество казахов. По истечении срока контрактов многие из них остаются у прежних хозяев: размеренность новой жизни им пришлась по душе, несмотря на то, что прежняя предоставляла больше свободы; но ведь она была отравлена постоянными невзгодами, полна тревог, неизвестности и нищеты. Те же из казахов, которые предпочитают возвращаться к своим пенатам (домашнему очагу. — В. Ц.), приносят с собой новые нравы и новые навыки. Некоторые захватывают с собой сельскохозяйственный инвентарь: топоры, косы, пилы и т. п., хвастаясь новыми талисманами и вызывая величайшее удивление своих непросвещенных соотечественников. Не отдавая себе отчета, они уже перешагнули через неизмеримую бездну, отделяющую земледельца от бродячего сына пустыни.

...Ввиду того, что меня ожидали во втором пикете, где я должен был провести ночь на 27 сентября (9 октября), я повернул в сторону Усть-Каменогорска, следуя по узким долинам, протянувшимся с юго-запада на северо-восток.

Долины эти окаймлены голыми закругленными однообразными горами. Они образованы из глинистого сланца с сильно вздыбленными плитами. Их залегание — с юго-запада на северо-восток.

Мы переправились через сравнительно большую речку Сабинку. Она образована слиянием трех ручьев: Бердибая, Сарбулака и Югара. Скоро перед нами появились характерные очертания Аблаикитского кряжа, и мы увидели гостеприимные кровли первого казачьего пикета. Ориентируясь по склону, сплошь усыпанному гранитными глыбами, мы очень быстро достигли места назначения, хотя все же нас застигла темнота.

Прошедший день был невыносимо жарким. Даже в 9 часов вечера термометр показывал +5°, а в 12 часов на самом солнцепеке ртутный столбик поднялся до +31,9°.

Проведя ночь у казаков, утром 28 сентября (10 октября) мы вновь пустились в путь и вернулись к тому месту, где переправлялись через Иртыш, выезжая из Усть-Каменогорска. На этот раз переезд был менее приятным, чем три дня назад. Свежий ветер, который с каждой минутой крепчал, заставил нас немедленно воспользоваться рыбачьими баржами, так как мы имели все основания предполагать, что еще минута — и переправа станет невозможной. В таком случае нам пришлось бы провести ночь под открытым небом, это было бы тем более неприятно, что с нами не было палаток и мы находились за 30 верст от ближайшего казачьего поста.

На следующий день мы выехали из Усть-Каменогорска и переправились через Убу. Местами еще встречался гранит. Он возвышался конусообразными массами, изолированно стоящими на равнине, или пробивался в простирающейся до самого Иртыша степи. Проехав 17 верст от Усть-Каменогорска, мы миновали деревню Прапорщиково, стоявшую на берегу Иртыша. Начиная с этого района, появляются довольно значительные массивы из голубоватого глинистого сланца. Они расположены полукругом с севера-востока на юго-запад и перемежаются с мощными осадочными слоями глины, песка и конгломерата. Мы преодолели три таких гребня. Один стоит в 19 верстах от Усть-Каменогорска, другой — в 23 и третий — в 29 верстах.

Деревня Глубокая (сейчас промышленный поселок городского типа Глубокое — В. Ц.) довольно живописно раскинулась на берегу Иртыша, украшенного здесь бесчисленными лесистыми островками. От Глубокой и до Березовска (25 верст) гранит — преобладающая порода. Из него состоят массивы с резко очерченными формами, расположенные через примерно равные расстояния. В некоторых местах они подходят к самой реке и крутой стеной низвергаются в глубину. Часто такие же массивы появляются на противоположном берегу, хотя обычно на некотором расстоянии от реки. Их контуры не столь резки; постепенно сглаживаясь, они сливаются с холмистой поверхностью степи. Нередко гранит переходит в слюдяной сланец и гнейс. Между Змеиноярском и Березовском особенно часто встречаются вертикально вздыбленные пласты гнейса. В окрестностях Березовска гранит сменяется голубоватым блестящим глинистым сланцем, расколотым на тонкие правильные плиты.

Смена породы накладывает своеобразный отпечаток на внешний облик района. От Березовска до деревни Зевакино (27 верст) видны только закругленные возвышенности, подступающие к Иртышу, как гигантские волны разбушевавшегося моря. Ослепительный блеск белого кварца, который то венчает эти возвышенности, то пробивается сквозь них мощными жилами, завершает картину бурного моря и производит впечатление белой пены. Обычно у самого Иртыша поверхность земли не всхолмлена, а незаметно сливается с более или менее горизонтальными берегами реки. Иртыш живописно струится среди равнин и, разделяясь на рукава, образует несколько островов.

В десяти минутах езды к югу от деревни Зевакино появляется глинистый сланец. Он образует здесь довольно высокий гребень, простирающийся с севера на юго-восток и отвесно спускающийся к Иртышу. Порода очень черная и чрезвычайно слоистая. Слои нередко перепутаны и искривлены. Простирание — с северо-запада на юго-восток. Эта же порода простирается до Убинской крепости, расположенной в 20 верстах от Зевакина. Облик района здесь сохраняет прежний характер, только холмы не так резко выражены и не так часто встречаются обнажения такого же темного глинистого сланца.

Температура воздуха оставалась очень высокой для этого времени года. 28 сентября (10 октября) на Убинских равнинах термометр в два часа дня на солнце показывал +27,8°. Вблизи устья Убы мы переправились через нее на пароме. В этом месте река очень широкая и разделяется на несколько рукавов.

На левом берегу мысом выдвигается мощная масса глинистого слайда; правый же берег плоский и покрыт галькой. Там, где Уба направляется к Иртышу, глинистый сланец, содержащий много чистого кварца, образует ряд возвышенностей, тянущихся, примерно, параллельно течению реки.

В окрестностях Пьяноярска местность принимает степной характер. Степь несколько разнообразит Шульбинский лес, который виднеется вдали, примерно на полпути от деревни того же названия к Пьяноярску. Лес появляется на горизонте черной полосой, простирающейся вкось по направлению к Иртышу. Через Шульбу мы переправились вброд.

На берегах этой реки шиферы глинистого сланца сильно вздыблены. Возможно даже, что глинистый сланец и дальше слагает всю равнину. Хоть поверхность ее и покрыта тонким пластом делювиальных осадочных слоев, в нескольких местах на берегу Иртыша пробивается глинистый сланец.

У Шульбинского поста, в котором расквартировано 40 казаков, мы переправились через реку на пароме. Вблизи Шульбинского леса из сибирских лиственниц почва становится такой песчаной, что это очень мешает езде в экипаже. Чтобы избежать трудностей этого пути, обычно переправляются на противоположный берег Иртыша и едут вдоль него 30 верст до Талицкого казачьего поста, где вновь переправляются на правый берег. Чтобы облегчить двойную переправу, правительство в обоих местах содержит большие паромы, обслуживаемые казаками упомянутых постов.

Правый берег Иртыша у Шульбинской пристани очень высок. Он образован заслоном глинистого сланца, очень симметрично разделенного на пласты, которые то вертикально вздыблены и пронизаны жилами кварца, то сморщены и скручены в разных направлениях. За исключением частичных дислокаций, общий наклон пластов характеризуется направлением с юго-запада на северо-восток. Область распространения глинистого сланца простирается на очень большое расстояние, исчезая под наносными осадочными слоями только у Талицкого казачьего поста. Левый же берег, наоборот, образует низкий пляж, состоящий из круглой гальки и расположенный на одном уровне со степью.

Волнистая степь — это владение кочевого народа — застлана пушистым ковром травы, покрывающей всю далекую, необозримую, как океан, степь. Исследователь бывает поражен разницей между степными районами, лежащими к югу от Усть-Каменогорска (места, столь изменившиеся под влиянием золотопромышленности), и областью, простирающейся от этого города до Семипалатинска, где еще господствуют дикие степи.