Фредерик Ленуар - Пророчество Луны

• Название: Пророчество Луны
• Автор: Фредерик Ленуар
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26836-8

«Во многой мудрости много печали» — фраза Екклесиаста, справедливая во все времена. Но бывает еще и такая мудрость, обладатель которой, кроме печали, подвергает свою жизнь смертельной опасности.

XVI век, Италия. Опальный ученый и астролог Луцио Константини становится обладателем древней арабской рукописи, содержащей тайну, которая способна сотрясти основы христианской цивилизации. Секретное братство, орден Блага Господня, пытаясь предотвратить проникновение в мир опасного знания, не гнушается никакими средствами. Ибо все средства хороши во имя святого дела — от предательства до кинжала в сердце.

---

Старец замолчал, а затем продолжил с новой силой в голосе:

— Постоянное, основное искушение человека, неправильно названное неудачным термином «первородный грех», состоит в желании обрести Божественное всемогущество, не очистив вначале свое сердце и разум. Это необходимое очищение, которое позволяет могуществу проявляться в любви. Но подобное очищение требует глубокого погружения в себя, в самые потаенные уголки нашей человеческой сущности, потому что именно в наших сердцах происходит встреча с Богом. Как сказано в Писании: «Царство Божье внутри вас». Вместо того чтобы довериться Господу, словно дети, всецело предаться в Его руки и искать Бога внутри себя, мы отвергаем Его помощь и пытаемся добраться до небес собственными усилиями, подобно строителям башни Вавилонской. Но из-за этого искушения гордыней, желания всемогущества, которое уводит человека от его истинной цели, мы не должны забывать, что конечная задача духовной жизни — приближение к Богу. Мы все призваны — и в этом состоит величие человеческой жизни! — стать подобными Богу.

— Не означает ли это, что мы обретем Божественную сущность и приравняемся к Создателю?

— Вовсе нет. Христианство — не пантеистическая философия, согласно которой душа индивидуума сливается с Природой или Душой Вселенной. Бог в своей сущности всегда будет недостижимым для человека. Мы можем познать Бога, желать Его и приобщиться к Нему только через Его энергии.

— Как это?

— Бог — совершенно иной. Он — тайна, которую может познать только Он сам. Но, движимый любовью, этот трансцендентный Бог решил явить себя и разделить свою сущность с созданиями, сотворенными Им самим и которые существуют только в Нем и благодаря Ему.

Это приобщение к Божьей сущности и есть то, что Дионисий Ареопагит называет Божественной «силой», а Григорий Палама — Божественными «энергиями». Эти «энергии» присутствуют в начале и конце создания. Таким образом, все существа, сотворенные по образу Божью и наделенные разумом и волей, призваны участвовать в приобщении к Господу и обрести богоподобие. Это обожение означает приближение к Богу и в то же время сохранение непохожести Бога и человека. Человек не может стать единым с неописуемой Божественностью. В этом-то и кроется тонкость христианской доктрины, почти непознанная и непонятая.

Глава 47

Старец откашлялся. Джованни заворожили его слова. Он, конечно, изучал богословие, но никто никогда не рассказывал ему о духовной жизни так подробно, отчетливо обозначая ее конечную цель. Юноша снова задал вопрос древнему отшельнику:

— Но если это и есть цель человеческого существования, разве монашеская жизнь не призвана создать самые лучшие условия для человека, чтобы он сосредоточился на этой главной задаче, целиком предав себя в руки Господа?

— Конечно, и твое желание посвятить свою жизнь служению Богу достойно похвалы. Но если в этом стремлении прячется страх перед миром и самим собой, твоя духовная жизнь будет нарушена. Мне кажется, что ты еще обременен тяжестью своих прошлых грехов и страхом плотских влечений.

— Может быть, и так, отче. Но что мне делать, чтобы освободиться от бремени?

— «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много»,[18] — сказал Иисус о женщине-грешнице. Ты тоже, брат Иоаннис, совершил тяжкий грех, лишив человека жизни, но пошел на это из-за любви к женщине, а потом искренне раскаялся в содеянном. И потому не думай, что Господь не простит тебя. Помни, что Божья милость необъятна и превосходит глубину пропасти грехов человеческих.

Джованни кивнул. Он чувствовал это с тех пор, как икона Андрея Рублева обратила его душу к Богу, но слова, сказанные святым старцем, глубоко взволновали юношу.

— В твоем сердце нет покоя, — продолжил отшельник, его голос звучал уверенно и сильно, несмотря на усталость. — Угрызения совести мучают тебя. Не знаю, виной ли тому совершенное тобой убийство или данное наставнику обещание, которое ты нарушил, а может, ты все еще чувствуешь влечение к этой женщине, но сердце твое неспокойно. Ты чувствуешь вину, и она препятствует благодати Духа Святого излиться на душу твою.

— Но отче, разве то, что моя совесть не давала мне покоя из-за совершенного убийства и предательства, не естественно? Я испытывал страшные муки до обращения. А затем Господь простил меня, и душа моя успокоилась.

— Ты уверен?

— Думаю, да, — ответил Джованни, смущенный вопросом старца. — А то, что я чувствую после разговора с настоятелем о моих иконах, скорее печаль, а не раскаяние.

— Значит, ты не раскаиваешься в том, что лики на твоих иконах больше похожи на женщину, которую ты любил и, может, все еще вожделеешь, чем на образ Богоматери?

— Только благодаря тебе, отче, я понял это.

— А не думаешь ли ты, сын мой, что в глубине души ты уже знал? Не считаешь ли, что правда о любви, которую ты до сих пор испытываешь к этой женщине, оказалась слишком тяжелой ношей? А я просто выразил то, что твое сердце давно уже знало, но отказывалось признать?

— Я… я не знаю, — пробормотал Джованни.

— Не думаешь ли ты, что это внутреннее смятение, непризнанное и не способное проявиться ни в признании того, что ты все еще стремишься к этой женщине, ни в осознанном раскаянии, могло стать болезненным чувством вины?

— Что это значит?

— Чтобы излечиться от печали, которая гнетет твою душу, сперва ты должен признать, что все еще вожделеешь эту женщину. Затем тебе придется сделать выбор: либо воссоединиться с ней и жить в любви, либо остаться здесь и предложить свою любовь Господу. Просить Его, чтобы Он очистил твою любовь так, чтобы ты мог исполниться благодатью, и твое сердце и душу не разъедали бы желание и вина, которую оно порождает.

— Понимаю, отче. Но если я останусь в монастыре, разве не лучше, чтобы я осознанно винил себя за то, что все еще люблю женщину, хотя поклялся полностью посвятить свою жизнь Богу и молитвам?

— Думаю, ты путаешь раскаяние и вину.

Джованни удивленно взглянул на старого монаха.

— Раскаяние — это искреннее сожаление, которое мы испытываем, совершив грех. Раскаяние возвращает нас к благодати Святого Духа и помогает вновь подняться. Когда такое случается, душа полностью обращена к Богу. Вина же, в свою очередь, отравляет душу. Вместо того чтобы обратиться к Господу, мы обращаемся к самим себе и судим себя, порой сами того не замечая. Совершив или подумав что-то скверное, мы считаем себя плохими. Впадаем в отчаяние и, что еще хуже, приписываем собственное самообвинение Богу. Бог кажется нам грозным судией. После этого мы уже слышим не глас Господа, а обвиняющий голос собственной совести, которая скрывается под маской всемогущего и всепрощающего Бога. Вспомни слова апостола Иоанна: «Ибо если сердце (наше) осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все».[19]

Плоды угрызений совести и вины — печаль, страдание, а порой и отчаяние. Божественные плоды сожаления и раскаяния — радость, мир и благодать. Открыв себя прощению Господню, которое Он всегда дарит нам, искренним раскаянием мы освобождаем сердце, в то время как суровые упреки совести запирают его вместе с собственными демонами.

Слушая слова старца, Джованни понял, что, должно быть, на самом деле чувствует вину, пусть и неосознанно, а память о Елене и прошлых ошибках все еще преследует его. Когда он обратился к вере, моля о прощении, и получил его, то думал, что освободился от укоров совести, которые тем не менее исподволь разъедали его душу.

— Отче, я понял, что мое сердце все еще гнетет вина за грехи прошлого. Но ведь я столько раз обращался к Богу… и думал, что уже обрел его прощение. Почему же эти проступки продолжают довлеть надо мной, несмотря на все молитвы?

Отшельник медленно поднял очи к небу и вздохнул.

— Ты должен искать только любви Бога… ибо ты — раб страха.

Джованни удивился замечанию старца.

— Отче, что ты хочешь сказать?

— Все наши проступки, все грехи происходят от трех величайших зол: гордыни, невежества и страха. Тебе, должно быть, говорили о гордыни, когда ты изучал богословие. Но как часто мы забываем об остальных двух: невежество, так великолепно разоблаченное Сократом, есть порок разума, страх — порок сердца. Как познание — единственный путь преодолеть невежество, так и любовь является противоядием от страха. Потому что человеческое сердце жаждет одного: любить и быть любимым. Все раны, нанесенные любовью с самого детства, пробуждают страх, который в конце концов парализует сердце и заставляет нас совершать разного рода проступки, а порой и преступления.

— Но я совершил преступление не из-за страха. Это произошло из-за гнева и ревности…

— Не сомневаюсь, — произнес старец, — но кроме гнусных оскорблений того человека, что еще вызвало гнев и ревность?