Инесса Ципоркина - Мир без лица. Книга 2

• Название: Мир без лица. Книга 2
• Автор: Инесса Ципоркина
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010

---

— Нет. Я размышлял об этом все время, пока мы здесь — и наконец понял, — Нудд беспомощно улыбается. — Я не верил, что у людей бывает так…

— Как?

— Как у богов. Предначертанно. Но вы с ним тоже боги, когда вы здесь. И чтобы реальность выжила, вам необходимо объединить… — сильф хмурится, подбирая слова, — …вашу силу. Только вдвоем вы сможете что-то сделать. Разбить пророчество, окутавшее твой и его мир. Ваш общий мир. Хоть и кажется, что это — разные вселенные.

— Нудд…

Я не знаю, как начать. Мне никогда не приходилось навязывать себя мужчине. Говорить: не бросай меня. Говорить: дай мне шанс. Говорить: с тобой у нас получится. Сама мысль о том, что я произнесу нечто в этом роде, вызывает у меня отторжение. Моя самооценка стремительно катится в пропасть. Но чертов сильф не может, не имеет права меня хотеть! И не хотеть не может. Скажу.

— Нудд, я не останусь с ним. Потому что останусь с тобой. Как бы мы с ним ни соединились, выбор за мной. Я соглашусь быть его женской ипостасью, его близнецом, подчиненным ему божеством! — Боже, неужели это Я говорю? — Но не его женщиной. Да и не гожусь я для него.

— Откуда ты знаешь? — мягко улыбается сын Дану. Глаза его сияют, сверкающая бликами гладь озера, прозрачного до самого дна, отражается в его зрачках.

— Я не гожусь для него, потому что гожусь для тебя. Я привыкла чувствовать твое плечо. Я привыкла, что ты знаешь и умеешь больше меня. И я привыкла, что ты никогда не заступаешь мне дорогу. Я хочу той свободы, которую можешь дать только ты. Если это не любовь, то я уж и не знаю, что такое любовь. Эгоистичная, амбициозная, кривобокая. Моя. Моя любовь. Такая, на которую я способна. Тебе она нужна?

Какие у него, оказывается, мягкие губы. И какой он высокий. Приходится вставать на цыпочки и тянуться вверх, тянуться, всем телом, всем своим существом, вверх, туда, где сверкают прозрачные сияющие глаза. Которые медленно-медленно закрываются. И тишина смыкается над нами.

* * *

Хватаясь друг за друга, мы сползали вниз по каменному склону, медленно, но верно превращающемуся в отвесную скалу. Это была смерть. В черном, зловонном мире, где гниет всё способное сгнить. Мы попали в ловушку по имени Хель.

Легба ошибся, а может, солгал, рассказывая нам о том, какую роль играет каждая из ипостасей Гекаты. Не Эрешкигаль убивает пришельца своим смертельным взглядом, а Хель заживо гниющая. Всякий, ступивший в долину Хельхейма, выберет эту тропу — округлый черный хребет, простирающийся перед глазами долгой безопасной дорогой. Никто не отважится бродить в гнилостных туманах у подножия богини. Ни одно существо не ступит на землю, на которой лежит гигантское тело Хель. Все мы, точно безмозглые насекомые, привлеченные телесным теплом, ползем по подъему божественной ступни навстречу первому расщеплению душ. И почувствовав нового пришельца собственной кожей, Хель просто сгибает колено.

Упасть с такой высоты означает разбиться в лепешку. Пускай ты прочен, словно дух камня, тебе не выстоять против удара ладони или стопы, размалывающей в муку даже камни. Мы были обречены, обречены с самого начала. Не было времени ни на проклятья, ни на вопли ужаса — ни на единый лишний вздох времени не было. Еще минута, и от нас останутся лишь метафизические сущности, которые попадут сперва к Эрешкигаль на суд, а потом к Тласолтеотль на очищение. А наши бренные тела, наши сиюминутные мысли, наши планы на жизнь, наши земные страсти останутся здесь и сгниют, неприметно влившись в массив разлагающейся плоти Хель. О, если бы у нас была магия, способная остановить Хель! Боевая магия, крушащая все на своем пути!

Я бросаю взгляд на Мулиартех. Может нам помочь Дурной Глаз Балора? Способен ли он убить или хотя бы остановить богиню? И почему бабка так странно себя ведет? При любой опасности она мгновенно обращается морским змеем — и разве СЕЙЧАС мы не в опасности? Как Мулиартех собирается защищаться сама и защищать нас в образе немолодой толстухи? Гвиллион! Сделай хоть что-нибудь! Морк! Марк! Спятили они все, что ли!

Эта четверка не обращает ни малейшего внимания на наши с Фрилс попытки уцепиться за голые камни и всползти, подталкивая и подтягивая друг друга, повыше, в надежде дотянутся до небольшой трещинки, на которой можно было бы повиснуть, вцепившись пальцами в заостренный, осыпающийся край. Они, можно сказать, в упор не видят, как две женщины борются за жизнь, брошенные мужчинами и морскими змеями на произвол судьбы. Они глядят друг другу в глаза с проникновенным видом. Так, словно присутствуют при инициации нового черного курильщика на океанском дне. Я, конечно, ни разу по молодости лет на такие церемонии не ходила, но Морк, кажется, уже… А-а-а-а! Проклятые копуши! Да зачинайте уже свое детище, скорее!!!

Последняя фраза вырывается из моей глотки вместе с облаком черной пыли, волнами катящейся сверху и забивающей наши с Фрилс глаза, рты и ноздри. В горле стоит привкус пепла и копоти, все кругом окутано клубами серого и черного, мы будто в погребальной урне находимся — и урну трясут, трясут, точно пытаются по звуку определить: есть кто живой?

— Не бойся, — шипит Фрилс и с неженской силой тянет меня к себе, — Марк сейчас… сейчас… Он поможет… Он мне обещал!

Чем он поможет? Что обещал? Когда обещал? Мы все тут на ниточках висим — люди, фэйри, демиурги и прочая мелочь. Это территория смерти. Ее даже с заглавной буквы писать незачем — все, что она здесь делает, заглавное. Главнее всей нашей магии, наших желаний, наших сознаний и вообще всего. Но если эти засранцы поторопятся, у нас есть шанс не переколдовать, но перехитрить смерть. Кажется, ей всегда импонировали хитрецы…

— Гр-р-а-а-а!!! Ар-р-р-р-ра-а-а-а-а-а!!! Р-р-р-ра-а-а-а!!! — вопль из четырех могучих грудных клеток бьет в купол, расходится по стенам, поднимает звуковую волну, сметающую пепел с наших лиц. Я и забыла, как страшно это звучит. Даже издалека, даже под водой, даже через стены подводных пещер. — Гр-р-а-а-а!!! Ар-р-р-р-ра-а-а-а-а-а!!! Р-р-р-ра-а-а-а!!!

Зов воды к огню. Зов огня к воде. Зов одного океана к другому. Зов о помощи. Молитва жизни. Иеманжа, Лир, Амар, родная бездна, дайте нам выжить!

Прямо под седалищем убийцы Хель камень превращается в магму, плавя чудовищные телеса богини мертвых в извечном подземном котле. С другого края долины доносится страшный визг — точно миллиард дисковых пил включили одновременно. Магма плещется в жерле новорожденного вулкана, схватываясь вокруг бедер Хель, вцепляясь в спину, в плечи, приковывая туловище богини смерти к земле, и на глазах остывает, превращаясь в каменный капкан. Молодец, Гвиллион! Пока Хель вырывается из хватки камня, долина наполнится водой и станет молодым морем!

В глубине земных океанов Зов рождает подводные вулканы, дарит обитателям бессветного, безжизненного дна целые сады, вытянутые на десятки метров ввысь. На поверхности земли Зов открывает дорогу воде, порождает реки и приливную волну. А значит, сейчас здесь будет ОЧЕНЬ МОКРО!

Потолок пещеры расседается под натиском стихии фоморов. Огромные глыбы летят вниз, а из проломов падает пластами вода, мгновенно затопляя черные скалы. Только над нашими головами купол еще цел, Гвиллион держит камень собственной волей, не давая ему раздавить нас. Вода уже близко, тело Хель превращается в цепочку островков на поверхности черной воды, теплой, почти горячей от лавы, нагревающей эту гигантскую ванну.

Визг стихает. Хель… садится. Недооценили мы силу божества. Тонкая корка потеков лавы ей не помеха. Сейчас нас будут убивать…

— О-о-ох, какое блаженство! — раздается голос в вышине. — О-о-ох-х… Ка-ак хорошо-о-о…

Лицо размером с фасад небоскреба маячит в вышине. Морк прыгает на нас с Фрилс, хватает обеих под мышки и утаскивает в воду. Где-то там, с другой стороны Хель, в черной глубине оказываются Мулиартех, Марк, Гвиллион. Если плыть как можно быстрее, нас будет трудно выловить в этой мутной, непроглядной водяной толще, мы должны лететь сквозь воду, как молнии, фоморам это нетрудно, но Марк и Фрилс погибнут, погибнут непременно. Люди захлебнутся или будут пойманы, точно резиновые утята, бултыхающиеся на поверхности. Что делать? Бросить их, спасаться самим? Как же нам жить после этого? И как нам выжить, если мы этого не сделаем?

— Водичка… водичка-а-а… — бормочет счастливый голос над нашими головами. — Погрей, погрей водичку, ты, огненный, погрей. А ты, длинный, потри мне спину. Возьми камушек, камушком потри. Между лопаток, правее, правее, о-о-о-ох-х-х…

Стоп. Она что нас, за мочалки принимает? Как-то это… унизительно.

Нет ничего глупее отряда воинов, превращенного в отряд банщиков. Гвиллион покорно открывает все новые огненные жерла у края долины, сооружая для Хель нечто вроде джакузи, Фрилс сидит на колене богини и рассказывает о том, как пользоваться скрабом. А мы с Морком и Мулиартех тупо скребем камнями по ее бокам и груди, которые божество смерти без всякой стеснительности подставляет нам то так, то эдак. И только Марк ничего не делает. Сидит у богини на груди, оседлав каменный сосок, и кивает в такт трескотне Фрилс.