Александр Маргелов - Десантник № 1 генерал армии Маргелов

• Название: Десантник № 1 генерал армии Маргелов
• Автор: Александр Маргелов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС Образование
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-94849-087-4

Эта книга о генерале армии, Герое Советского Союза, создателе современных Воздушно-десантных войск, командующем ВДВ Василии Филипповиче Маргелове.

Генерал Маргелов — гордой чести офицер, талантливейший военачальник и организатор войск, неподкупной совести и святой правды человек и патриот своей Родины.

Василий Филиппович Маргелов — золотой фонд нашей страны, ее гордость, честь и слава.

В книге рассказывается не только о нем, но и о том, как творилась история Великой Отечественной войны.

Образно, с широким охватом рисуют авторы многие эпизоды из боевых операций, в которых принимал участие легендарный генерал Маргелов.

И еще: очень трогательны страницы, где говорится о большой любви Василия Филипповича, которую он пронес через все военные годы и до конца своих дней.

Книга будет интересна и ветеранам ВОВ, и солдатам, и офицерам современной армии, и молодежи, всем, кто интересуется историей России и ее славных Вооруженных Сил.

---

Но вскоре последовал звонок Командующего: «Всем вернуться, запрет министра обороны». Нашему разочарованию не было предела, ругали ГНИИКИ ВВС за их «трогательную заботу» о нашем здоровье. А Командующий опять отправился к маршалу Гречко А.А. доказывать, что хотя эксперимент несет элемент риска, но риск этот оправдан, т. к. парашютно-платформенная система практически доказала свою высокую надежность в войсках, а, главное, достигается значительно более высокая боеготовность войск.

В канун Нового 1973 года окончательное «добро» Министра обороны на проведение эксперимента было все же-то получено. Гречко, наконец, не выдержал — согласился… на ответственность Командующего ВДВ!

Утром 2 января Командующему домой позвонил Г.И. Северин: «Василий Филиппович, а чего мы ждем? Разрешение имеется, нужно ехать в Тулу готовить эксперимент. И природа за нас — вон сколько снегу намело». Отец согласился и тут же через оперативного дежурного объявил дату проведения эксперимента — 5 января, время выезда — 10.00, завтра.

К обеду 3 января Маргелов с Зуевым, их дублеры и несколько офицеров НТК прибыли на парашютодром Тульской дивизии «Слободка». Их уже ждали офицеры воздушно-десантной службы и… особого отдела дивизии. Наметили план работы, а также меры по соблюдению секретности запланированного эксперимента.

Все испытатели были размещены в одной казарме, в столовую также ходили вместе. Медслужба дивизии обеспечила нас дополнительным питанием — бодрящим напитком из смеси раствора глюкозы и аскорбиновой кислоты. Старшим был избран Зуев, который к этому времени получил очередное звание «подполковник». Александра Маргелова назвали, отчасти в шутку, «играющим тренером». В основном экипаже в составе Леонида и Александра Зуев был назначен командиром экипажа и, одновременно, механиком-водителем, Маргелов-младший должен был выполнять обязанности наводчика-оператора. Командующим была поставлена жесткая задача: после приземления расшвартовать машину и начать движение не более, чем через 2 минуты, в ходе движения провести машину по намеченному маршруту со стрельбой по мишеням из орудия и спаренного пулемета. Экипаж должен был доказать, что они не только отлично перенесли все этапы десантирования, в том числе ударные перегрузки при приземлении, но и сохранили физические и умственные способности, могут успешно вести боевые действия. На это и были направлены многочасовые ежедневные тренировки.

И вот наступил день «Х» -5 января. Подъем в 6.30. Физзарядка на 20-ти градусном морозе, в одних тельняшках. Завтрак. Все напряжены — ждем окончательного решения комиссии о составе основного экипажа, свое последнее слово должны сказать медики. Замерили давление — у всех в норме, у Зуева — повышенное, по-видимому, переволновался больше других. Смотрит на меня испуганными вопрошающими глазами. Ну, что тут сказать?

— Леня, — спросил Александр, — а. ты «по большому» ходил?

Ответ отрицательный.

— Так что же ты ждешь? Быстро!

Вскоре Зуев доложил с веселым видом:

— Все в порядке! Давление в норме! Работаем вместе!

Заместитель Главного конструктора «Универсала» Петр Романович Шевчук пристально посмотрел Александру в глаза и сказал:

— Странно, но ты абсолютно спокоен.

— Чему же удивляться, — ответил тот, — я просто уверен, что приму участие в эксперименте.

Петр Романович имел в виду, конечно же, не это, но сделал вид, что принял ответ. Александру, честно говоря, было не до философских разговоров, к тому же рядом ждал своей очереди полковник Жуков Б.Г., офицер НТК, ответственный за двухстороннюю радиосвязь. Еще раз прошли инструктаж по радиообмену, обговорили набор команд на все возможные ситуации в воздухе. Участники эксперимента были по указанию Командующего вооружены пистолетами, ножами, каждый имел по две гранаты в нагрудном кармане (над сердцем), что особенно вызывало протесты медиков.

— Все должно быть как в реальном бою. Я сам совершал первый прыжок с парашютом с «маузером» и парой гранат, хотя мне было под сорок лет, — тоном, отметающим всяческие возражения, отвечал Командующий.

Вдруг все пришло в движение… Подъехал Командующий. Спросил членов экипажа о самочувствии, пожелал удачи и выразил сожаление, что не он сейчас займет место в боевой машине.

— До встречи на земле, сынки. Верю в вас! — с этими словами он обнял их и поехал на площадку приземления.

Главный конструктор Привалов А.И. также обнял испытателей и сказал, что уезжает в штаб дивизии, т. к. боится принести несчастье своим присутствием на площадке приземления. Главные конструкторы Северин Г.И. и Лобанов Н.А., генералы, офицеры, прапорщики, дублеры — все желали ребятам удачи. Кто-то из провожающих их перекрестил.

В самолете Ан—12Б члены экипажа заняли места в креслах «Казбек-Д», затянулись привязной системой, проверили показания высотомеров и вариометров, пристроенных на стойках машины перед лицами, проверили радиосвязь. Полковник Арабин, проверил офицеров в креслах, пожал им руки и убыл на площадку приземления.

По замыслу Командующего ВДВ планировалось осуществить киносъемку процесса десантирования, для чего планировался полет второго самолета Ан—12 несколько сзади и в стороне от курса самолета с боевой машиной и десантниками. Но из-за погодных условий этому замыслу не удалось осуществиться. Причиной этому явилась низкая облачность (300–400 метров от уровня земли), а десантирование планировалось с высоты 800 метров. Пришлось ожидать улучшения погоды. Дежурный штурман на площадке приземления через каждые 20–30 минут информировал заместителя командира Тульской дивизии полковника Лушникова А.П. (оставшегося ввиду отсутствия комдива старшим по дивизии) по радио о метеоусловиях, а он докладывал метеообстановку Командующему ВДВ. К сожалению, прогноз погоды не обещал улучшения метеоусловий в ближайшее время.

Время было где-то около 12 часов. После 13 часов метеоусловия начали медленно улучшаться: пелена облачности поднялась до 500 метров от земли, появились разрывы в облаках.

В 13.30 Лушников доложил Командующему данные о метеоусловиях и готовности самолета к вылету. Через несколько минут Командующий со всей свитой прибыли на трибуну на площадке приземления. Погодные условия улучшились незначительно, нижняя кромка облаков была в пределах 600–650 метров, ветер у земли — 5–6 метров в секунду.

Около 14 часов самолет с десантниками на борту вылетел и взял курс для проведения экспериментального десантирования. Второй самолет остался на аэродроме. Необходимость его использования отпала из-за того, что десантирование придется осуществлять в облаках.

А утро выдалось хмурое, нижняя кромка громоздких серых облаков упорно не хотела подниматься до желанной отметки 800 метров. Переключились на СПУ (самолетное переговорное устройство) — командир корабля капитан Фазлыев Накип уверил экипаж, что имеющиеся сотни метров «для первого раза больше, чем достаточно».

Через 20 минут полета десантники почувствовали холод. Записали на внутренний магнитофон свои впечатления, спели десантную песню, расшвартовались, подвигали ногами и руками, опять затянулись привязной системой. Была объявлена 10-минутную готовность. Летчики сообщили: скорость полета 350 км/час по прибору, облачность — без изменений, но обещанного снежного заряда не отмечается. Вот объявлена 5-минутная готовность, 2-минутная — открылись створки грузолюка и летчики переключили экипаж на внешнюю радиосвязь с землей. Установив радиоконтакт с землей, — услышали, что их ждут. В ответ испытатели пообещали скорой счастливой встречи.

— Проследить, чтобы никто не смел докладывать в Москву о результатах десантирования. — приказал Командующий, — я завтра лично доложу Министру обороны. Полковник Лушников передал это приказание представителям отделов Управления ВДВ, а начальнику связи дивизии поставил задачу ни от кого не принимать просьб использовать радиосредства для связи с Москвой.

Командующий сильно переживал за результаты эксперимента. беспрестанно курил папиросы. В доверительной форме попросил Лушникова:

— Если все будет нормально, дай команду, чтобы накрыли стол в столовой военторга человек на сорок. Расходы я беру на себя.

— Не беспокойтесь, товарищ Командующий. Этим вопросом уже занимаются заместитель командира дивизии по тылу полковник Пыхтеев Н.С. и заведующая столовой.

…И тут вытяжной парашют по команде штурмана вывалился в бездну, расправился, набрался сил и, как бы нехотя, стал потихоньку вытаскивать «Кентавра».

— Леня, поехали!

— Сашок, покатились, сейчас кувыркаться начнем!

Машина плавно перевалилась через обрез грузолюка. Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-«утюг» сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. Но вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, офицеры в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом их убедил, невесть откуда взявшийся в машине хлам, особенно ненужной показалась им в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, «всплывшая» прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина «изображала» из себя маятник. Все свои ощущения спокойно, как казалось обоим членам экипажа, они передавали на землю. Только вот с земли после выхода машины из самолета они ничего не слышали — пришлось ориентироваться о работе системы по личным ощущениям, да по показаниям приборов — высотомер после раскрытия многокупольной системы равномерно «приближал» нас к земле, а вариометр «застыл» на скорости снижения около 6 метров в секунду.