Александр Маргелов - Десантник № 1 генерал армии Маргелов

• Название: Десантник № 1 генерал армии Маргелов
• Автор: Александр Маргелов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС Образование
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-94849-087-4

Эта книга о генерале армии, Герое Советского Союза, создателе современных Воздушно-десантных войск, командующем ВДВ Василии Филипповиче Маргелове.

Генерал Маргелов — гордой чести офицер, талантливейший военачальник и организатор войск, неподкупной совести и святой правды человек и патриот своей Родины.

Василий Филиппович Маргелов — золотой фонд нашей страны, ее гордость, честь и слава.

В книге рассказывается не только о нем, но и о том, как творилась история Великой Отечественной войны.

Образно, с широким охватом рисуют авторы многие эпизоды из боевых операций, в которых принимал участие легендарный генерал Маргелов.

И еще: очень трогательны страницы, где говорится о большой любви Василия Филипповича, которую он пронес через все военные годы и до конца своих дней.

Книга будет интересна и ветеранам ВОВ, и солдатам, и офицерам современной армии, и молодежи, всем, кто интересуется историей России и ее славных Вооруженных Сил.

---

Первым поднимаюсь на скрипучее, на высоченных столбах нелепое сооружение. На самой верхотуре напяливаю на себя подвесную систему, соединенную через свободные концы с двумя тросами. Складываю руки на запасном парашюте и по команде инструктора Ильина С.П. прыгаю вниз. Метра через 3–3,5 свободного падения меня тряхнуло так, что слетела шапка и валенки. Я как дурак, босой и гологоловый, болтался на тросах в метрах 3-х — 4-х над землей. Внизу, забыв о морозе, хохотали офицеры. Напялив кое-как брошенные мне валенки, старательно выполнил команды Ильина «Развороты по ветру», а затем по команде «Земля!» снова кирпичом полетел вниз и шлепнулся на кучу насыпанных опилок.

Товарищи со смехом и шутками поздравили меня с «первым» прыжком, но мне тогда было не до шуток.

Вторым прыгал другой новичок. Его эксперимент был более печален. Разбитый нос и ушибленное колено вынудили прекратить «тренажерный» эксперимент в нашей предпрыжковой тренировке.

Наверное, каждый десантник помнит день своего первого прыжка. Помню и я — 2 марта 1952 года.

Где-то часов в десять мы, офицеры корпуса, прибыли на площадку приземления Украинка. Прыжки шли уже во всю. Работали два аэростата, третий — запасной, огромным перезрелым огурцом стоял в загородке высоченного забора. Комкор Маргелов был уже на площадке и распекал командира корпусного батальона связи. Этот «отец» солдат половину батальона вывел на прыжки в сапогах. Досталось от комкора и кое-кому из корпусных начальников за бесконтрольность и наплевательское отношение к здоровью и заботе о солдатах.

Разобравшись с начальниками, Василий Филиппович подошел к связистам, весело поздоровался с ними и шутливо спросил:

— Чего это, товарищи десантники, скрючились как стариковский хрен? Радуйтесь — на прыжки пришли. А что в сапогах, то домой бежать будет легче! Вы же сибиряки и знаете, у нас десять месяцев зима, остальное — лето! Так — что вам к холодам не привыкать. Для настоящего десантника никакой мороз нипочем, даже когда он писает — снег в радиусе метра тает.

Потом добавил какую-то еще байку о десантниках и, рассмешив солдат, пожелал им мягкого приземления. А командиру батальона громко приказал:

— Всех в сапогах пропустить на прыжок вне очереди, — чем еще больше подбодрил замерзающих связистов.

Обычная предстартовая суета с парашютами, проверка готовности и мы уже на старте.

Первым на прыжок пошел комкор. В гондолу с ним сел начальник ПДС подполковник Паньков Г.П. — он всегда лично выпускал командира корпуса.

Впервые я видел, как поднимается аэростат и с замирающим сердцем ждал, когда генерал отделится от гондолы. Наверное, за прыжком комкора следили сотни глаз. Наконец-то аэростат остановился, развернулся по ветру, еще мгновение, и вот черная точка отделилась от него. Еще миг, и над человеком вспыхнул зонтик парашюта. Вздох облегчения. Невольная гордость всколыхнула, наверное, не только меня, но и многих подопечных комкора — генерала, уже в летах, избитого на войне, обремененного массой забот и огромной ответственностью. Возникла подленькая мысль, а нужно ли командиру корпуса лезть вперед и рисковать здоровьем и даже жизнью? И тут же возник ответ — надо! Вот так и только так должен поступать настоящий командир! Делай как я! — было правилом в жизни нашего комкора.

Василий Филиппович прыгал регулярно, иногда даже с риском. От прыжков никого не освобождал. Саботажников и трусишек вывозил на прыжки лично и, как правило, в выходной день. В Управлении корпуса не прыгал лишь один человек — начальник тыла корпуса полковник Жуков, человек пожилой и больной.

Где-то в 1954 году увлеченность комкора прыжками каким-то образом дошла до маршала Малиновского Р.Я., и тот распорядился впредь генералу Маргелову В.Ф. прыжки с парашютом совершать только по его личному разрешению.

Но я отвлекся. Вслед за комкором прыгнуть с парашютом предстояло нам — перворазникам. Из четырех очередников я оказался самым легким, и мне пришлось размещаться не в гондоле аэростата, а на откинутой доске — «хлеборезке», как ее насмешливо называли десантники.

Переживания перед первым прыжком известны каждому десантнику. Наконец-то аэростат поднялся на заданную высоту в 600 метров, резко дернулся, хлопнул килем и развернулся против ветра. Аэронавт, сверхсрочник, уже в летах, открыл дверку гондолы и приказал всем приготовиться. Пока я сползал с «хлеборезки», товарищи уже покинули гондолу. Она раскачивалась как маятник. Я встал на порожек и приготовился к прыжку. Мельком взглянул вниз, в бездну, и невольно позавидовал товарищам, которые уже раскачивались на раскрытых парашютах. «Ну, с Богом! Пошел!», — дал команду старшина, и я прыгнул вниз. Секунды падения… основательный рывок, и я уже сижу под куполом парашюта. Сразу успокоился и по неопытности посчитал, что уже все в порядке. Землю встретил без страха (будто прыгал с табуретки), и, надо же, устоял на ногах как заправский пэдээсник.

Первым к нам подошел Василий Филиппович и шутливо спросил:

— Что, херки-топорики, кто из вас «мама» кричал?

— Наверное, я, товарищ генерал! — признался майор Рунов К.А.

— Ну, ладно, не грех и маму вспомнить при первом прыжке. Поздравляю вас и награждаю значком десантника!

Этот маленький скромный значок перворазника, полученный от комкора Маргелова В.Ф., храню до сих пор, как большую реликвию.

ЛЕГЕНДЫ О МАРГЕЛОВЕ

Обучение корпуса шло полным ходом. Отступление от программы, более того, срыв ее, карались беспощадно.

Комкор в полной мере требовал отдачи и от штаба. Этому обязывала и обстановка. В Корее шла война, широко применялся напалм и даже смертоносные бактерии. Личному составу корпуса была проведена вакцинация от чумы и холеры.

Василий Филиппович постоянно был в войсках, мы, офицеры штаба, постоянно сопровождали его на всех учениях и проверках. Это была хорошая школа для нас операторов. Мы уже знали, что результаты обобщенной работы комкор может потребовать в любой момент, и к этому тщательно готовились. Он всегда требовал конкретных ответов, с примерами, фамилиями и выводами.

Как-то весной 1952 года по тревоге был поднят 116-й гв. вдп. За ночь полк совершил 20-ти километровый марш-бросок и утром возвратился к месту дислокации. Я, как направленец этой дивизии, прошел с полком весь маршрут и, вроде бы, хорошо знал промахи и успехи в его действиях.

На совещании офицеров Управления корпуса Василий Филиппович приказал мне сообщить о действиях полка. Я по порядку доложил обо всем. И вдруг комкор задает мне вопрос:

— Сколько в полку было отстающих на марше и сколько человек с потертостью ног?

Я ответил, что отстающих было человек 30–40, потертостей много, а сколько точно — не знаю.

— Вот так — «приблизительно» — работают наши офицеры! — с возмущением заметил комкор и сам назвал точные цифры.

Я готов был провалиться от стыда и позора. Урок на будущее получился хороший.

Авторитет комкора Маргелова В.Ф. был незыблем, требовательность была всегда по существу, без мелочей и пустяковых придирок. Командиры дивизий и частей это знали. И если кто-либо допускал промах, то знал, наказание будет неизбежным, но справедливым, без унижений и оскорбления.

В корпусе, да и не только в нем, о генерале Маргелове В.Ф. ходило немало забавных рассказов, солдатских баек, порою на грани легенд. Что-то из них в действительности имело место, а кое-что было казарменным фольклором, вымыслом.

В частности, помнится рассказ, как генерал Маргелов В.Ф. где-то застукал выпивающих солдат. Оставалось выпить еще полбутылки и, надо же, внезапно нагрянул к ним не кто-нибудь, а сам комкор!

— За что пьете, десантники? — спросил генерал.

— Да, товарищ генерал, вот у Кольки день рождения, так что простите нас…, — заикаясь от страха промямлил один из них.

— Ну, что же! Вам уже хватит, а я, если не возражаете, за здоровье Кольки не прочь выпить!

И тут же вылил в кружку оставшуюся водку и одним духом осушил ее.

— А сейчас, марш все в казарму! — скомандовал комкор.

Десантник Колька, если жив, наверняка и сейчас помнит, как комкор Маргелов выпил кружку водки за его десантное здоровье.

Другому случаю свидетелями было несколько офицеров штаба корпуса. Дело было так. Маргелов В.Ф. ехал из Никольского гарнизона и по дороге встретил солдата. Выяснилось, что он возвращался из самоволки. Разбираться с ним не было времени, да и уже темнело. Узнав фамилию самовольщика и номер части, комкор спросил:

— Штаб корпуса знаешь где находится?

— Знаю, товарищ генерал!

— Так вот, если через полчаса не будешь там, чтобы разобраться с тобой до конца, сгною на гауптвахте! Понял?

— Так точно, товарищ генерал!

А от Никольского гарнизона до штаба было не менее 5–6 километров, так что солдат явно не смог прибыть туда вовремя.