Анастасия Вихарева - Повернуть судьбу вспять

• Название: Повернуть судьбу вспять
• Автор: Анастасия Вихарева
• Жанр: Фэнтези

Если ты родился отмеченный Богами, это не значит, что путь твой усыплют розами. Как раз наоборот — объявят вне закона, вырвут сердце, закроют тварью из Бездны и выставят вон из мира…

Так и случилось. Но если ты отмечен Богами, вряд ли Боги забудут о тебе.

Маленькая девочка, лишенная памяти и способностей мага волею судьбы попадает в наш мир, в котором обретает семью, друзей, любовь. И однажды узнает, что это не ее мир, и где-то там осталась частица ее самой…

---

Теперь даже на работу она таскала с собой шпаргалки, пробегая по ним глазами, если сбивалась. И естественно, не сказаться на выполнении это не могло — производительность упала, теперь она с трудом укладывалась в девяносто пять процентов. Мастера даже не пытались завуалировать свою неприязнь, их зарплата напрямую зависела от выработки ткачих, и у всех у них были семьи.

И вот в один из таких тревожных вечеров, когда шел вопрос оставить ее ткачихой, или перевести на подмену, в окно постучали. Окно было открытым, и, внезапно разозлившись, оттого, что ее отрывают от глубоких размышлений о роли партии в жизни народа и постановлений последнего съезда, Любка отдернула штору.

И сразу перестала дышать…

За окном стоял Леха довольной ехидной усмешкой… Он легко запрыгнул в окно, пытаясь ее обнять. Любка отстранилась.

— Леха, что с тобой? Тебя не было… — Любка посчитала, на всякий случай, опустив время отпуска. — Три месяца!

Он продолжал улыбаться, отвернув лацкан пиджака.

— Смотри!

То, что это медаль, Любка поняла сразу. Но недоуменно взглянула на Леху, не делая из этого никакие выводы.

— За первое место на всероссийских соревнованиях юниоров… — возмутился он. — Я чемпион Российской Федерации!

— Да ну! — не поверила Любка, пощупав желтую медаль с римской единицей. — И как это помешало тебе забежать на пару минут? Я, в конце концов, могла пять раз за это время завести себя парня…

Леха с интеллектуальной жалостью взглянул на нее и усмехнулся.

— Ты же не одна была, под присмотром! Все знают, что ты моя девчонка!

— Да ну! — снова не поверила Любка, озадачено нахмурившись и расплываясь в улыбке.

— А по какому виду спорта? — Любка позволила к себе приблизиться, рассматривая медаль.

— По боксу в малом и среднем весе… — Леха тяжело вздохнул. — Понимаешь, тренировки… Все лето сдавал экзамены, а потом снова готовился к соревнованиям…

Нет, Любка не поверила, оправдание прозвучало неубедительно. Если любят, считают минуты. Но сколько раз ее приглашали на свидания? Леха был самый красивый парень, к тому же спортсмен, безусловный авторитет, студент… «Студент» звучало, как «Бог».

Гуляли до утра. Наверное, такой счастливой Любка себя никогда не чувствовала. А потом снова ждала — неделю, месяц. И когда смотрела, как веселятся девчонки, понимала, что парня у нее как не было, так и нет…

Любка вдруг поймала себя на мысли, что в то время она не могла, не умела чувствовать себя чьей-то девчонкой. И нет такой большой любви, чтобы ради нее можно было умереть. Любовь к Лехе закончилась, как только она увидела его с другой. Он привел ее под окно и целовал всю ночь. Каждый день она примерно так и представляла, как потом произошло. Словно заранее знала и несла это знание в себе. Впрочем, так оно и было. Маги не оставили ей выбора. Имя его уже было расшифровано Голлемом.

Обыкновенная история, ему хотелось от нее чуть больше, чем она могла дать в то время. Секса она боялась. Так была воспитана. Многие девчонки уже давно спали с парнями, а ей и в голову не приходило задуматься, чем они там занимаются в темноте. И когда Леха устал ждать и положил ее руку на своего парня, Любка перепугалась досмерти, будто ее облили ушатом холодной воды. Он не просто положил, он предупредил, что сделает все сам и самым наилучшим образом, ибо был учен своей мамой, которая в таких делах разбиралась, будучи гинекологом.

Любке вдруг отчаянно захотелось написать себе письмо в прошлое.

«Люба, я твое будущее! Не придумывай себе ужасы. Все девчонки уже давно потеряли девственность, и тебе пришла пора. Твои одноклассницы замужем, а Таня родила ребенка… Сегодня или завтра Леха будет целовать тебя так, как не целовал еще никогда. В комнате будете только вы одни. Когда он возьмет твою руку и положит на что-то твердое, сантиметров на двадцать, не пугайся, это и есть «шелудивый мальчик».

Признайся, что у тебя это в первый раз и доверься Лехе, он все сделает все как надо. А после отпусти его. Пусть он живет, как хочет.

И не стесняйся ничего с Гошей, который однажды вспомнит о тебе и придет с цветами. Не давай повода думать, что ты все еще девочка, потому что он не до конца уверен в своих чувствах и на кощунство не способен. Он будет с тобой до конца, пока не уедешь — и однажды передаст, что ты была самой умной и красивой девчонкой в его жизни, и признается, что был дурак, потому что не хотел испортить тебе жизнь.

А если не сделаешь, будешь жалеть об этом всю свою жизнь…

Ты потеряешь девственность в пахнувшей старой бабушкой постели, в доме, куда тебя пьяненькую приведет будущий муж — и воспользуется твоей слабостью и отсутствием свидетелей. Длиться это будет недолго, «шелудивый мальчик» даже не станет твердым.

И переступит, когда узнает, после того, как пнет в живот, что ребенка больше нет…»

Любка встала и побрела, горько усмехнувшись своим мыслям.

Да Леха прекрасно понимал, что она будет дико ревновать, когда на следующий день после ее глупого и нетактичного отказа привел под окно девчонку второкурсницу и целовал ее всю ночь. Дико хотелось выйти и сказать что-то обидное, или объяснить, как она испугалась, как ей было стыдно, и как внезапно отошли все те чувства, которые он пробудил в ней.

Но Светка ее остановила: «Не унижайся!»…

С той девчонкой Леха уже не расстался — женился весной, когда вдруг узнал, что ребенку четыре месяца. Или оказался не таким ученым, или девушка страшно его полюбила…

Нет, она понимала, что все это в прошлом, ее самое безоблачное, наверное, еще детство, но разве взрослая жизнь начинается не там?

А на втором курсе института и она вышла замуж, внезапно испугавшись наступившей после первого раза беременности. Ни один врач не смог объяснить, отчего ее рвет на каждой остановке и дико болит живот. Девственность, как это ни странно осталась при ней. Никому и в голову не пришло порвать ее пальцами, чтобы проверить состояние матки. А когда плод стал прощупываться через живот, делать аборт было поздно…

Семейная жизнь не задалась с первого дня…

Она не испытывала к мужу ничего, кроме отвращения. И дикой жалости к себе. Да он, в общем-то, и не жил в той комнате, которую им дали в общежитии.

Старая история, подруг в институте у нее не было, кроме трех девушек, с которыми общий язык нашла сразу. Они каждый день приносили ей малоутешительные новости. Муж не столько гулял, сколько искал утешения. И находились желающие пожалеть. Сама она стихи не писала, но тумбочке всегда было что почитать. «Я как роза вяну от мороза, где же ты любимый мой опять, положу к тебе я голову на плечи — и ты снова будешь нежно целовать!»

И не сказать, что сволочь — не пил, не бил, не курил…

А потом случилась эта неприятная история, когда будущий муж перекрестил ребенка ногой… Случайно вышло. Выставила вещи, а он прибежал разбираться. Нервы не выдержали, вдарила кулаком в челюсть, а он в это время подставил ногу…

Ну, и наткнулась. И как бы виновных нет…

А когда поняла, что семейная жизнь закончилась, почувствовала облегчение. Будто гора с плеч свалилась. Внезапно обретши свободу, избавилась от комплекса неполноценности, снова начала выходить в люди, завела новые знакомства, вернулась к учебе. И приобрела стольких подруг, сколько у нее не было за всю жизнь. В институте умных людей уважали.

Влюбиться больше не получилось, ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза… За рекордно короткий срок выработалось стойкое отвращение к семейной жизни. Теперь она смотрела на семейную жизнь по-другому. Человек — создание сложное, чтобы установить контакт, пребывая в едином пространстве сутками, нужно уметь себе в чем-то отказывать. Отказывать себе Любка не умела, ее жизнь начинала резко катиться вниз. Готовка, стирка, обязательно вежливое проявление интереса к совершенно не интересующим ее бытовым проблемам супруга, приятное или неприятное времяпровождение — все это занимало так много времени, что на себя саму его практически не оставалось. Она умерла для всех. И жила как все. Руки в крови не марала, но умела добиться своего. Машина, квартира, дача дались ей тяжело. Дни, похожие один на другой — работала сутками. И не думала о себе, чтобы не привлекать внимание Голлема, который теперь охотился за ее домашними любимцами…

Наверное, не внедрись в нее энергетический червь, она бы и не заметила, как пролетела жизнь. Поезд сошел с рельсов и летел под откос…

Страшная сила, которую Любка почувствовала в себе, словно бы пробудила ее. Огонь ушел — и земля впитывала воду, которая неслась куда-то бурными потоками. Не осталось ни ненависти, ни боли. Только обида и непонимание. «За что? Почему так унизили? Почему лишили всего, что могло быть?» Не другие, маги были как люди и считали себя мудрыми. И полностью полагались на магию, отдавая ей всего себя. Для них это была профессия, которая выделяла их и кормила, как любого колдуна здесь выдели его способности. С той лишь разницей, что здесь это был неосознанный и интуитивный путь одиноко бредущего человека, а там учили и учились, передавая опыт и накопленные знания от одного поколения к другому. Не оставалось ни одного сколько-нибудь способного мага, который бы остался незамечен своими сподвижниками.