Екатерина Дашкова - Записки

• Название: Записки
• Автор: Екатерина Дашкова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Записки княгини Дашковой. Впервые опубликовано в Лондоне в 1840 г. на английском языке в двух томах; впервые на русском языке — в 1859 А.И. Герценом в Лондоне.

Дашкова Екатерина Романовна (урождённая Воронцова), княгиня (1743–1810). Подруга и сподвижница императрицы Екатерины II, участница государственного переворота 1762 года, президент Российской академии (1783).

---

В мае 1779 года мой сын выдержал публичное испытание. Аудитория была чрезвычайно многочисленной; ответы его на все вопросы были так основательны, что вызвали невольное рукоплескание со стороны посетителей: такое одобрение вовсе не было в обычае на университетских экзаменах. Он получил степень магистра искусств. Само собой разумеется, что мой материнский восторг не знал меры при этом успехе. Я не стану останавливаться на этой счастливой минуте моей жизни, но буду продолжать свой рассказ о путешествии в Ирландию, которое я предприняла в следующем месяце.

Там ко мне присоединились миссис Гамильтон и Морган. В Дублине приготовили мне очень удобный и прекрасный дом, в котором я остановилась. Мое пребывание в этом городе походило на сон в продолжение целого года. Не было желания, которое бы не находило удовлетворения благодаря вниманию Гамильтон, Морган и их семейств.

Сын мой продолжал свои классические чтения каждое утро с Гринфильдом, взятым мной из Эдинбурга; мы нашли хороших учителей в Дублине, они преподавали ему итальянский язык и искусство танца. Вечера наши всегда проходили в умном и благовоспитанном обществе, при свободе манер, свойственных ирландскому характеру. Я по-прежнему устраивала танцевальные вечера в своем доме для развлечения детей и нередко посещала театр.

С гордостью я говорю о том уважении, которым удостоила меня леди Арабелла Денни, знаменитая своими благотворительными заведениями; ее общественные заслуги были оценены и с благодарностью признаны самим парламентом. Мы часто ходили к ней пить чай; ее ум и симпатичный характер с каждым посещением все больше и больше привязывал нас к этой прекрасной женщине.

В числе многих благодетельных учреждений леди Денни Магдалинский госпиталь был главным предметом ее попечений и, несмотря на преклонный возраст, она с неослабным вниманием надзирала над ним. Я несколько раз посетила с ней это заведение. Доверяя моим бедным способностям, она однажды поручила мне переложить гимн на музыку, с тем чтобы петь его в Магдалинской капелле в благотворительных целях. Ее желание было законом для меня: я составила арию в четыре голоса; после двухнедельного приготовления она была пропета в присутствии многочисленного собрания, которое с любопытством пришло послушать, на что способна русская медведица в музыкальном искусстве. Я посетила Арабеллу в тот же вечер и была принята с особенным радушием. Она с удовольствием рассказала о музыкальной мессе, заметив, что успех ее зависел от моей арии.

С наслаждением я присутствовала в дублинском парламенте, слушая его славных ораторов, среди которых Гратан был самым замечательным.

В летнее время я ездила со своими друзьями осматривать Киларн, Килкенни, Лимерик, великолепный Коркский порт и другие интересные места. По соседству с Корком я завернула в Лоту, прекрасное романтическое местечко, принадлежащее Роджерсу, дяде моего друга Гамильтон. Здесь я встретила самое обязательное гостеприимство со стороны этого почтенного семейства.

В начале 1780 года я оставила Ирландию и приехала в Лондон. Вскоре после моего прибытия я была представлена ко двору; королевская фамилия обласкала меня самым благосклонным приемом. При этом удобном случае я не преминула поблагодарить ее за то удовольствие, которым я пользовалась в Англии, и за величайшие выгоды воспитания моего сына в одном из британских университетов. Королева в свою очередь похвалила меня как любящую мать, прибавив, что теперь она более, чем когда-нибудь, убедилась в истине лестных отзывов обо мне. Я нехотя согласилась, выразив столь же благоприятное мнение о ее собственном семействе. Она сказала мне, что семья ее очень большая и что, если я желаю видеть их вместе, она прикажет привезти детей из Кью.

Я поблагодарила за такое снисходительное внимание. Леди Голдернесс была послана за ними, с тем чтобы привезти их в Лондон и известить меня об их прибытии. Я явилась и с наслаждением любовалась группой прекраснейших малюток.

В Лондоне я недолго прожила; но объехала некоторые части Англии, бросив взгляд на Бристоль и другие многолюдные города. Возвращаясь через Лондон на континент, я простилась с королевской семьей и села на корабль, чтобы плыть в Остенде.

Отсюда мы отправились в Брюссель. Оставив здесь некоторых из наших слуг и освободившись от лишних вещей, мы проехали через Антверпен в Голландию, посетив Роттердам, Делфт, Гаагу, Лейден, Харлем, Утрехт и учреждение братьев Гернгутеров.

После этой прогулки, возвратившись в Гаагу, я опять увиделась с принцессой Оранской, которую я давно любила и уважала. Я сначала извинилась за то, что не могла ответить на ее приглашение, выраженное мне через посла, потому что со мной не было ничего, кроме дорожного платья. Но придворная дама Дункельман была прислана просить меня явиться так, как я одета, без всяких церемоний. Вследствие этого позволения я охотно поехала ужинать к принцессе, взяв с собой детей; за ужином служила только одна леди. В похвалу ее между прочим достаточно сказать, что она пользовалась полным доверием прусской королевы, поручившей ей воспитание своей дочери, и уважением Фридриха II, который постоянно переписывался с ней.

Принц Оранский участвовал в нашем обществе и, несмотря на обычную свою сонливость, провел с нами целый вечер. Он сидел около меня, заметив очень любезно, что я произвела в нем необыкновенную перемену; мне оставалось только сожалеть, что я вызвала его на такое самопожертвование.

Будучи в Гааге, я каждый вечер ужинала с королевой. Отсюда мы возвратились в Брюссель. Здесь я встретила князя Орлова с женой, готовых отправиться в Швейцарию, где они искали совета доктора Трессо относительно болезни княгини Орловой. Я сделаю маленькое отступление по случаю этой встречи.

В Голландии я провела два дня в Лейдене, чтобы увидеться с некоторыми из старых знакомых. Первый мой визит был семейству Гобиюса, знаменитого медика, уважаемого мной. Позвонив, я вызвала слугу, который сказал, что господина его нет дома. «Это невозможно, — заметила я. — Я знаю, что он сегодня не выходил из дома. Уверенная, что мое посещение не обеспокоит его, прошу доложить, что княгиня Дашкова приехала напомнить ему о себе».

Доктор, услышав из соседней комнаты мой голос, вышел, открыв перед собой дверь, через которую я увидела в его кабинете Орловых, вероятно, приехавших посоветоваться с ним. Удивление мое было необычайным, потому что я не слышала об их путешествии. Другими словами, я не знала, что князь получил свою любовную отставку. И это понятно: моя переписка с Россией была очень небольшая, и я редко входила в подробности настоящего порядка вещей. Относительно счастливого правления Екатерины я нисколько не сомневалась; поэтому, разлучаясь со своими родными и друзьями, я просила их писать мне только об их личном благополучии.

Гобиюс рад был видеть меня, но, не желая нарушать его занятий, я поспешила уйти и, прежде чем возвратилась к себе, прогулялась по городу.

Едва мы уселись за обед, как явился князь Орлов. Физиономия моя, к несчастью, очень верно передававшая всякое движение души, говорила о неудовольствии при этом импровизированном и совсем неутешительном визите или он по обыкновению был под влиянием своей необузданной заносчивости, но разговор и манеры его удивили всех нас.

«Я пришел, — были первые слова его, — не как враг, а как друг и союзник».

Все молчали. Орлов, внимательно посмотрев на моего сына, а потом обратившись ко мне, может быть, с некоторым чувством раскаяния за свое прошлое поведение, сказал: «Я вижу по мундиру, что ваш сын записан в кирасирский полк; я же командир конной гвардии (и замечу, что путешествую единственно ради здоровья моей жены). Если вам угодно, я напишу императрице, чтобы она перевела молодого Дашкова в мой корпус; он даст ему, как вы знаете, две лишних степени по службе».

Я поблагодарила его и, встав из-за стола и извинившись перед обществом, попросила его пойти со мной в отдельную комнату, где очень рада поговорить с ним об этом, но наперед решила отвергнуть его предложение со всей возможной деликатностью, чего, вероятно, он вовсе не понял.

Поблагодарив его за доброе желание моему сыну, я сказала, что о производстве его уже написано военному министру, князю Потемкину. До получения ответа я не смею изменить своих первоначальных распоряжений, потому что эта поспешность может вызвать неудовольствие со стороны государыни и оскорбить князя Потемкина.

«Какое же в том оскорбление ему?» — возразил Орлов, явно немного уязвленный.

Я очень хорошо понимала, в каких отношениях должны находиться эти люди. И потому, повторив, что мне необходимо получить ответ от военного министра, прекратила бесполезный разговор, спросив его, куда я должна адресовать ему письмо, когда уведомят меня из Петербурга. Но я обещала воспользоваться его любезным предложением при первом возможном случае, который, вероятно, не замедлит представиться.