Мэйдлин Брент - Превратности судьбы

• Название: Превратности судьбы
• Автор: Мэйдлин Брент
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7838-0325-1

Доведенная нищетой до крайности юная Люси решается на кражу и оказывается в тюрьме. Проведя в ней только одну ночь, она выходит оттуда обвенчанной и с небольшим состоянием. Судьба неожиданно свела ее там с Николасом Сэбином и так же неожиданно разлучила. Прошло немало времени, произошла цепь невероятных приключений, прежде чем молодые люди, пережив предательство и потери, встретились вновь…

Захватывающий и очень динамичный роман Мэйдлин Брент «Превратности судьбы», безусловно, порадует любителей романтического жанра.

---

— Я знаю, ты любила «Луноловов», — сказал он однажды, когда я меняла ему бинты после мытья. — Но теперь у меня нет никакого желания выгонять оттуда Фолконов, если они не смогут заплатить. Ты этого не хочешь. К тому же нам бы пришлось жить рядом с Грешемами, а это отрезвляет. Я рассмеялась.

— Мне действительно нравились «Луноловы», но дом сам по себе не имеет значения, Ник. Для меня. Люди, которые в нем живут, делают его таким, какой он есть.

— Верно, — он улыбнулся, его глаза насмешливо заблестели. — К тому же у тебя теперь есть свой собственный лунолов, любовь моя.

— Ты?

— Конечно. Твой идиот-муж. Только слепой дурак, который не может отличить луну от сыра, не смог бы понять, что он делал тебя несчастной все то время, что мы жили в Челси. И я верил, что хоть однажды повел себя не как эгоист, когда оставил тебя.

— Я не была все время несчастной, дорогой Ник, только тогда, когда думала, что не нравлюсь тебе.

— Значит, почти всегда. Но все уже в прошлом, и к добру или к беде, но ты — невеста лунолова, Люси. Где бы ты хотела жить?

— С тобой где угодно, Ник. Мне нравится наш домик в Челси.

— Да, он сейчас вполне подходит. Но он недостаточно большой для семьи. Да и тебе понадобится помощь. Я имею в виду прислугу, — он состроил смешную гримасу. — Куда подевались мои принципы? Их некому даже оплакать. Не обращай внимания. Сколько детей ты хочешь, Люси?

— Мне все равно. Нет, лежи смирно, Ник. Я не могу целоваться и бинтовать одновременно. Хорошо бы четверых.

— Возьму на заметку. Может быть, нам нужен дом в деревне и в Лондоне? Как считаешь?

— Звучит замечательно. У нас хватит денег?

— У нас будет все, что нужно, Люси. У меня нюх на деньги. Мы можем купить ферму. Я брошу рынок металлов. Может быть, я стану брокером в «Ллойдз». Или, если хочешь, мы можем сначала отправиться в путешествие.

— Как скажешь, Ник, дорогой. Повязка готова, теперь можешь меня поцеловать.

Он улыбнулся и погладил мою шею.

— Бесстыжая девчонка.

— Я не такая, честно. Только, когда ты рядом.

— Мне нравится. Иди ко мне, любовь моя.

В один из этих дней, когда я была у Ника, пришел мистер Марш и бросил на кровать бесформенный черный предмет. Это был маленький кожаный мешочек, похожий на суму пилигрима, почти черный от старости и потрескавшийся.

Мистер Марш сказал:

— Поскольку ты слишком занята, Люси, я решил сам посмотреть. Этот бронзовый щит в твоей бывшей комнате не был вмурован в стену. Его просто замазали глиной и несколько раз забелили известью.

Ник взял мешочек и перевел взгляд с меня на отца.

— Изумруды? Они были там, отец?

— Сам посмотри.

В мешочке было тридцать шесть больших необработанных камней. Они были похожи на зеленоватую речную гальку, но Ник их сразу оценил. Он внимательно рассмотрел один и тихонько присвистнул.

— Если смотреть невооруженным глазом, то в этом нет ни одной трещинки. Для изумруда это большая редкость. Десять или пятнадцать каратов, по крайней мере, а это не самый большой. Здесь целое состояние, Люси. Интересно, откуда они, через сколько рук прошли. От арабского принца к индийскому радже, затем к монгольскому хану, от него к китайскому военному вождю и еще, возможно, через десятки рук за сотни лет. Никто их не резал, не обрабатывал. Просто капитал, очень удобного размера, можно носить в кармане.

Мистер Марш спросил:

— Что будешь делать с ними, Ник?

— Спроси Люси. Она их нашла. Но, пользуясь своим привилегированным положением, будучи ее мужем, я бы осмелился предложить ей взять четвертую часть и разделить между собой, тобой, миссией и доктором Ленгдоном. Нам бы не хотелось, чтобы доктор всю оставшуюся жизнь собирал жалкие гроши. Оставшиеся три четверти следовало бы разделить поровну между Грешемами и Фолконами.

Мистер Марш сказал:

— Выпусти меня, Ник. У меня еще полно дел.

Ник улыбнулся.

— Если тебе так хочется, хорошо. Но что касается изумрудов, я бы посоветовал тебе согласиться с тем, что решит твоя невестка. И не спорь. У нее ужасный характер, она страшна в гневе. Я тебе как-нибудь расскажу, как она на меня набросилась из-за такого пустяка, как чашка кофе.

Мистер Марш засмеялся.

— Я лучше сразу сдамся.

— Ты мудрый человек, отец.

Осада миссии закончилась прозаически. Она просто выдохлась. Однажды утром молодая китаянка поднялась на холм и позвала нас. Когда я вышла поговорить с ней через толстые деревянные ворота, я увидела, что это Лиу, женщина, у которой я принимала роды в тот день, когда в Цин Кайфенг появился Роберт Фол-кон. Она была потрясена, услышав мой голос.

— Это правда ты, Луци? Мы думали, ты уехала в страну чужаков.

— Я вернулась. Почему «ай хо чуан» разрешили тебе прийти сюда, Лиу?

— Их здесь больше нет. Они ночью ушли, Луци. Из Ченгфу пришло сообщение. Войска императрицы арестовали мандарина. Солдаты чужаков взяли Пекин, и императрица прекратила войну. Она приказала всем «ай хо чуан» распустить свои отряды и прекратить войну под страхом смерти.

— Правда?

— Клянусь ребенком, которого ты приняла, Луци. В Цин Кайфенг ненавидели «ай хо чуан», но мы слишком боялись их. А теперь они ушли, иначе я не смогла бы прийти сюда.

— Подожди, Лиу. Я должна сказать своим друзьям.

Я побежала в миссию, чтобы сообщить радостную весть. Террор «боксеров» закончился, и мы выстояли. От радости я верила, что все беды и опасности позади и нас ждет только счастье. Но это было глупо. Я забыла, почему отправилась в Китай.

* * *

На следующий день из Ченгфу прибыл отряд американских солдат. У них был приказ собрать всех иностранных граждан, оставшихся в живых, и отвезти их в Тяньцзинь, где они останутся до тех пор, пока не будет официально заключен мир и они не смогут продолжать свою деятельность. Мистер и миссис Феншоу собрали детей и через несколько часов под охраной солдат выехали в путь на повозках, запряженных мулами, реквизированными в Ченгфу. Доктор Ленгдон сказал, что Нику нельзя никуда ехать еще хотя бы неделю и что он сам никуда не поедет, потому что собирается возвратиться в Ченгфу и продолжать свою практику особенно теперь, когда мандарин Хуанг Кунг смещен со своего поста.

— Я слишком стар, чтобы начинать новую жизнь, лейтенант, — сказал он молодому офицеру. — Я прожил в Ченгфу тридцать лет и хочу умереть там, а не где-нибудь в другом месте. Поезжайте и не волнуйтесь за нас.

Я без Ника, естественно, никуда не поехала, а мистер Марш никуда без нас ни за что бы не уехал. Юлан тоже осталась, потому что как раз накануне восстания один небогатый крестьянин из деревни спросил миссис Феншоу, может ли его сын жениться на Юлан. Юлан была согласна, и, поскольку она была уже достаточно взрослая и скоро должна была покинуть миссию, миссис Феншоу согласилась.

Лейтенант-американец сказал, что они через шесть-семь дней будут ехать обратно и отвезут нас в Тяньцзинь.

В миссии было непривычно тихо, когда нас осталось всего пятеро. Я приготовила сытный ужин из запасов, оставленных нам солдатами, и мы наелись вволю. Через три дня доктор Ленгдон уехал в Ченгфу на повозке, запряженной мулом, одолженной у одного из крестьян. Мы с Ником просили его поехать вместе с нами в Англию, но он только улыбался и качал своей седой головой.

— Я стар, я устал, но я здесь нужен, Люси. И я хочу здесь остаться. Пишите мне, я никогда вас не забуду. Никогда не забуду Ника. Он нас всех спас. А когда вы с Томом Маршем пришли, вы продолжили то, что делал Ник. Я не забуду тебя, Люси. Я все-таки выдал тебя замуж, не так ли? А это напомнило мне о том, что я еще не целовал невесту. Иди-ка ко мне.

В тот же день, через несколько часов после обеда, доктор Ленгдон уехал, а я отправилась в деревню, чтобы найти немного ткани и починить куртку Ника, которая была вся разорвана в результате взрыва, чуть не стоившего Нику жизни. Он потребовал, чтобы ему принесли одежду, и я оставила его, сидящим на постели в брюках, рубашке и ботинках. Он все еще был очень слаб, но последние три дня по несколько раз ходил по комнате под наблюдением доктора Ленгдона и уже не морщился от боли.

Я была в деревне больше получаса, потому что меня многие останавливали. Поднимаясь на холм, я увидела, что к воротам привязана лошадь. Она была вся в мыле, кто-то мчался на ней всю дорогу без остановки. Интересно, кто же это. Дверь в здание миссии была открыта, и, когда я вошла, сердце сжалось и кровь начала стынуть в килах.

На полу лежал мистер Марш, на голове у него была ужасная ссадина, и по лицу текла струйка крови. Я встала на колени рядом с ним, чувствуя, как кровь стучит в висках, и с радостью обнаружила, что он дышит. Через мгновение я уже была на ногах, потому что меня обуял новый страх, и я бросилась по лестнице с криком:

— Ник! Ник!

Я бежала по коридору в комнату Ника, когда услышала его крик: